Я уничтожил Америку. Назад в СССР (СИ) - Калинин Алексей

Один остался у входа, закурив сигарету, а двое других вошли внутрь.

Засада? Вот как…

Ну что же, зато я узнал, что это не милиция. Скорее всего из банды Ашота Кантарии. Наверное, вычислили меня по данным из милиции. Кто-то там меня слил… Слил оставшимся на свободе.

И теперь меня будут настойчиво упрашивать не сажать молодых и красивых, но ошибочно вступивших на преступный путь. Если не соглашусь, то меня могут и увести куда-нибудь в багажнике «Москвича».

Другого варианта я не вижу. Вряд ли эти молодцы прибыли сюда для торжественного провозглашения меня новым боссом банды…

Ну что же, если вы хотите играть по-плохому, да ещё и так неспортивно, то и мне придётся задействовать некоторые рычаги влияния!

Я осторожно покинул свой пост и завернул за угол. Ага, вот и телефон. Всего два звонка. Два звонка, которые обошлись мне в четыре копейки. Если снова вызывать одну милицию, то вряд ли дело продвинется дальше. Поэтому пришлось задействовать ещё кое-кого…

Примерное время было прикинуто. Примерно подождал пять минут и решил действовать.

Ну и что, что их трое? За моей спиной встанет советское общество, чуть одурманенное водкой и желанием кому-нибудь расквасить хореографию.

Стоящий на пороге наблюдатель залюбовался на проходящих мимо девушек в лёгких платьицах и не увидел, как я подошёл с подветренной стороны. И тем более не увидел, как я подобрал с земли валяющийся камень.

— Простите, не подскажете, как пройти в местную библиотеку? — пробормотал я, улыбаясь во весь рот.

— Чо? — заморгал стоящий. — Это ты… Чо?

В его глазах было узнавание. По всей видимости, у них было моё фото. Ну что же, тогда это упрощает ситуацию. Значит, точно милиция!

— Хрен в очо! — крикнул я и точным ударом в челюсть направил его внутрь рюмочной.

Так влетают в американский салун плохие парни, которых сбивает с ног благородный шериф. Он пролетел все четыре ступеньки, а после шмякнулся о пол, сбив по пути «культурно отдыхающих людей».

Я влетел следом и, не дав публике опомниться от шока, заорал, показывая пальцем на застывших ребят из слежки:

— Вот они! Американские шпионы! Держите их, граждане! Я из милиции!

В довершении всего я махнул пропуском с завода. А что? Тоже красные корочки… Кто же их в полупьяном сумраке будет рассматривать?

Люди заворчали, развернулись. Один из ребят выхватил пистолет и этим самым подтвердил мои слова.

— А ну стоять! Кто первым дёрнется, того…

Блямс!

Опустившаяся на голову пивная кружка разлетелась красивыми осколками. Пивные хлопья полетели в разные стороны. Второй дёрнулся было к выходу, но я его встретил хорошим крюком справа.

Ой, блин! Совсем забыл про больную руку!

Чуть не взвыл, когда зубы встретились с выбитым суставом.

Но некогда было ныть — упавший уже отряхивал осколки с плеч, встал на колено и зло щурился, целясь стволом.

— Падаль! — рявкнул какой-то детина с перекошенным от злости лицом и швырнул в него стопкой.

Да как удачно попал — точно в лоб! Как будто всю жизнь тренировался!

Тот дёрнулся, пистолет грохнул в потолок, осыпая всех штукатуркой. В следующий момент на него навалились сразу трое: один вонзил кулак в почки, второй схватил за горло, а третий, с перевязанным грязным бинтом кулаком, методично принялся долбить по рёбрам.

Я тем временем разминал кисть и оглядывался. Второй тип, тот, что получил крюком, лежал на полу, но уже шевелился, пытаясь встать. Он вытащил из кармана выкидной нож. Щёлкнул лезвием, а я ещё раз щёлкнул его по макушке. «Хвост» снова откинулся навзничь.

— Ну нет, дружок, — я наступил ему на запястье, — полежи немного.

Он скривился, но не закричал — видно, бывалый.

Вдруг кто-то сзади рванул меня за воротник.

— Ты чё, мусор, устроил тут⁈

Развернувшись, я увидел здоровенного верзилу. Ещё один? Но ведь их было трое…

— Да я вообще-то… — начал было я, но он уже занёс кулак.

Пришлось нырнуть под удар. Его махина пролетела мимо, задев только воздух, а я всадил ему короткий апперкот под дых. Верзила охнул, согнулся, и я добавил коленом — чисто для острастки.

В рюмочной творился настоящий ад. Кто-то орал, кто-то матерился, кто-то бил посуду. Плешивый мужчина крайне интеллигентного вида громко басил:

— Да заткнитесь вы все, бл…!

Но его никто не слушал.

Я отдышался, вытер ладонью кровь с губ и поймал себя на мысли, что надо бы свалить, пока не приехала настоящая милиция.

— Всем находиться на своих местах! Только что с вашей помощью была обезврежена группа американских терминаторов. Ребята! Я за своими, а вы… не давайте им уйти! Ух, такая операция! Да вас каждого к медали! Так, никто не расходится, сейчас прибудет подкрепление! — одним махом выпалил я и рванулся к выходу.

— Кого мы задержали? — послышался позади ошалевший голос.

— Да хрен его знает. Медали дадут зато… Хули ты дёргаешься? Лежи, бл…

Ну всё, ребята в надёжных руках. Теперь нужно занять позицию и…

Я наблюдал, как приехали люди из милиции, но чуть раньше прибыли люди из КГБ. Две противоборствующие стороны хмуро начали перебрасываться словами. После чего люди в штатском вывели троицу из рюмочной и посадили в свою машину.

Милиции оставалось только опросить выпивох для выяснения произошедшего.

Я прижался к стене соседнего дома, наблюдая за разворачивающейся суматохой.

«Интересно, кого я только что сдал?» — мелькнула мысль.

Из рюмочной выволокли пару подвыпивших мужиков — одного в расстегнутой рубахе, другого в тельняшке. Оба что-то невнятно мычали, явно не понимая, за что их взяли.

— Да я просто водку пил! — орал тельняшка, пытаясь вырваться. — Имею право! На свои! На кровные!

— Молчать! — рявкнул милиционер и запихнул его в машину. — В отделении разберёмся!

Я усмехнулся. Ну хоть кого-то задержали для проформы.

Теперь можно спокойно возвращаться домой. Хотя…

Если меня вычислили на заводе, то могли вычислить и место, где я живу. А что? Данные все я оставил. Всё это есть в следственных бумагах.

Ну что же, надо бы прошвырнуться возле дома, походить, посмотреть… Если кто будет посторонний, то его сразу же вычислят сидящие на скамейках бабушки. А если никто там не ошивается, то…

Я приехал к своему дому. Походил, поозирался. Поздоровался с бабушками-наблюдателями. Поговорил о погоде, наблюдая по сторонам. Никого незнакомого. Как бы между прочим спросил у бабушек интересующую меня информацию, но те много чего интересного рассказали, но это всё не касалось меня.

То может быть я и зря грешу на слив с милиции?

Может, не сливал меня никто?

А что? Могли же просто проследить за Митрофановым до завода, а после узнать — кого там награждали?

И тогда уже найти мою фотографию или какими другими путями срисовать мой портрет. И после этого сесть на хвост.

Или же всё-таки сдал меня Митрофанов или кто-то из его подручных?

Ну, пусть сейчас с ними КГБ разбирается. А эти ребята умеют информацию добывать. Если коснутся меня, то я всё скажу, как на духу. А что? Мой рот Почётной грамотой не заткнёшь — мне жизнь дороже.

С этими мыслями я поднялся в свою квартиру. На пороге меня встретило бледное лицо Семёна Абрамовича.

— Петя, там вас… — начал было Семён Абрамович, но ему не дали договорить.

— Товарищ Жигулёв? Прошу вас пройти в квартиру, — раздался позади меня суровый голос с властными интонациями.

Я обернулся.

За спиной стояли двое в штатском. Лица одинаково рубленные, словно их обтёсывали топором специально под модели для советских плакатов. Глаза похожи на дула наганов, между бровями навеки поселилась озабоченная складка. Твидовые пиджаки были жарковаты для летней погоды.

Перед моим лицом открылись две корочки, намекающие, что я влип по полной. В глаза сразу бросились три важных буквы. И это были вовсе не буквы М, В, Д…

Глава 12

— Товарищи, а я вас так ждал, так ждал! — воскликнул я и снова повернулся к Семёну Абрамовичу. — Простите, вас не затруднит приготовить чай? Товарищи явно проголодались, а я прихватил вафли «Артек»! Сейчас поужинаем, а то я что-то проголодался…