Алексей Нарочный - Дама с фюрером на спине
— Нет. Вчера в блоге бывшего парня прочла, он недавно погиб.
— Мне жаль.
— Нечего жалеть «афоз»!
— Это да… Пойдём в комнату?
— Ну, пойдём! — бесстыдно хихикнула Алина.
В комнате нацист аккуратно стянул с фрау Гитлер юбочку и чулки. Подумал, увидев стройное тело: «Зацелую её всю!». Печуркин, языком трепетно полакомившись вкуснейшей в его жизни пяточкой — просто пальчики оближешь! — вскоре уже нежно и ритмично входил выбритым «другом» в мягко-податливую нацистскую мечту.
«Вот, он правильно делает! — подумала фрау. — Не то, что Ученик Парацельса — вчера так зверски натёр мою бедную колеоризу! Короче, нафиг „Неоиста“, абонент уже явно не оппонент!»
Когда Дима входил сзади, она увидела агитплакат «Белых зверей» на стенке. Немного позже в голову одновременно с камшотом пришла идея создания “bloody safari”, сутью которой была ловля похотливых понаехавших «зверей» на «живца», то есть фрау, с дальнейшим умерщвлением оных.
План нового проекта в голове был готов, осталось лишь обсудить детали.
4. Мавродиум
Время: десятое и одиннадцатое августа тридцатого года.
Место: Мавродиум, или мавролей на Крови, юг Гисталинограда (шоссе Пирамиды, дом 26).
Ситуация: ночь накануне Мавродина дня; господучи Алина Леонидовна Гисталина, как было заведено в этот день календаря, посетит Мавродиум для участия в торжествах.
В статье «Спорт как путь внутренней эмиграции в эпоху тоталосоцизма, или свобода в условиях внешней диктатуры» Михаил Некупко, в числе прочего, писал: «Все религии вредны, но мировые — несравненно вреднее. Впрочем, так ли это в действительности? Официальное вероисповедание в Рейхе — неомавродианство. В современном варианте это вовсе не такая религия, как православная или любая другая форма христианства, включая сатанизм и гностицизм, каждая из которых, по сути, лишь иная форма бизнеса, построенного на обмане. Суля рай на небесах или богатство на Земле, попы и мавро-проповедники прошлого врали в равной мере, укрепляя слабых и глупых силой Веры, одновременно урывая часть их денежек в свои карманы. Над верующими грех смеяться — это больные, их надо лечить. Совсем иначе следует смотреть на „воцерковленных“ неомавродиан. Правоверный неомавродианин имеет огромное преимущество перед христианами прошлого, в особенности теми из них, кто, подобно рок-звёздам двадцатого века претоталосоцистского летосчисления К. Кинчеву, Ф. Чистякову, A. Cooper или D. Mustaine, потеряв бога внутри себя и опустошив собственную душу в результате многолетнего употребления бухла и наркотиков, попытались изменить своё положение, вписав в своё сердце на жительство квазибожество гимнастизма-христианства. Дело тут в том, что „воцерковление“ непьющих и некурящих вегетарианцев-неомавродиан, проводимое, согласно сложившейся традиции, по отношению к лицам, уже перешедшим через четвертьвековой рубеж, формально переводит их психическую жизнь на тот уровень, к которому раньше приходили начинавшие задумываться о своей душе чудом не „двинувшие от передоза кони“ наркоманы годам к сорока-сорока пяти, с той лишь разницей, что они не получали верного ответа. Фактический переход, само собой, осуществляется гораздо раньше. „Воцерковление“ в двадцать пять вместо крещения во младенчестве позволяет индивидууму обрести хотя бы минимальный жизненный опыт. То, что данный опыт на деле будет отнюдь не минимальным, гарантируется способностью личности прожить в Тоталосоцистском Рейхе столько лет. Однако без обязательного предваряющего акт „воцерковления“ объяснения условности культа и шуточно-игрового характера обрядности это было бы лишь полдела, между тем как по факту каждый неофит-неомавродианин прекрасно осведомлён об истинной цели религии, адептом которой он становится. Неомавродианский священник как бы говорит тебе до обряда: „Мы с тобой оба зрелые люди, и прекрасно знаем: Бог в душах непьющих, некурящих и образованных вегетарианцев. Абсолютно любая церковь — цирк. Так на кой чёрт нам нужен весь этот мавро-маскарад? В наивных тоталитарных религиях прошлого был один плюс, который нам не хочется выпускать из виду. Я говорю о соборности“. Видит Бог: глядя на народное единение в Мавродень, когда один раз в году тысячи людей со всех концов Рейха приезжают в столицу, чтобы в игровой форме поприветствовать в Мавродиуме бога Мавро и стать свидетелями картины массового „воцерковления“ новоявленных неомавродиан, понимаешь, как именно господучи удаётся удерживать духовную и физическую власть столько времени.
Ещё в восемнадцатом столетии претоталосоцистского летосчисления думающая часть человечества, скажем красиво, пыталась бороться с не замеченными золотарём лужами поноса под ногами, но, будто сговорившись, наглухо игнорировала купола позолоченного кала над головами. Мудрый Вольтер патетически восклицал, что он не хочет дышать одним воздухом с извергами, жестоко убивающими невиновных на религиозной почве, однако не говорил ещё о бесполезности самой этой почвы. Не столь умные люди позднее устраивали П*здобунты. Лично я полагаю, что за П*здобунт в храме нужно давать как минимум год тюрьмы, если уж не ГАлаг, чтобы п*здобунтари не плодились.
Впрочем, мы немного отошли от темы. В чём же суть неомавродианства? Это своего рода тот же „разумный эгоизм“, который встречается ещё аж у Томаса Мора, плюс категорический императив Канта, то есть можно сказать, что это свойственное всем людям желание хорошей жизни для себя и своих близких. Бог Мавро собирает в своей архетипической пирамиде всех свободных, точнее — законопослушных граждан Рейха, и действительно: каждый, кто хоть раз в жизни побывал на улицах Гисталинограда в Мавродин день, подтвердит, что испытал, возможно — вопреки собственному желанию, незабываемое ощущение единства и родства со всеми жителями ТУР вплоть до последнего ассистента ассенизатора».
…Ночью шли последние приготовления. Бомжа, укрывшегося плакатом, который гласил: «Люди добрыя, подайте на лечение ПГМ и христоза головного мозгу! Документи из клиники имеютси» и по неосторожности устроившего себе ночлег прямо у главного входа Мавродиума, развеяли роботы-уборщики. Когда они расчистили территорию перед пирамидой, вплотную к циклопическому строению (хотя снаружи оно было пирамидальным, внутри по всей высоте имелось полое пространство цилиндрической формы) подвезли гигантские экраны. При взгляде на них сразу становилось понятно, что волшебством церемонии без посредства Интернета смогут насладиться отнюдь не только девятьсот готовящихся стать «свежевоцерковленными» счастливчиков (точнее, в тот раз девятьсот пять) и пятьсот тысяч зрителей внутри этой высочайшей в мире пирамиды. Полуторакилометровые аудиоколонки на воздушной подушке были с равными интервалами развешены над свежезаасфальтированной дорогой на всём протяжении шоссе Пирамиды до самой Щербинки. Установкой колонок командовал старый член ТП-партии ТУР Владислав Савельевич Горячев, один из бывших фаворитов господучи. Вечером десятого августа Алина Леонидовна, приехавшая лично проследить за ходом подготовки к празднику, сказала, выслушав позитивный доклад Владислава об успешной установке колонок надо всей «Пирамидкой»:
— Хоть колонки у тебя большие!
Запуск гостей в мавролей на Крови (другое название пирамиды Мавродиума) планировалось начать аж в семь утра, чтобы к самой церемонии в семь вечера они, зайдя через сорок входов и воспользовавшись двадцатью пятью лифтами повышенной грузоподъёмности, преспокойно заняли свои места на всех ста пятнадцати надземных этажах. Из года в год истинно мистическими иностранному зрителю казались похвальные вежливость и организованность, неизменно характерные для тоталосоцистов в то время, пока они занимали свои места и раскладывали сумки с вегетарианской едой и безалкогольными напитками. Дело в том, что нарушитель порядка без суда и следствия автоматически отправлялся в Гисталиноавтолаг.
Последние из тех граждан ТУР, что вовремя обзавелись пригласительными билетами, всегда успевали разместиться до момента, когда из-под земли (на самом деле, с «нулевого» этажа) выезжала огороженная сценическая платформа на воздушной подушке. Платформа потихоньку ездила вверх-вниз мимо всех этажей, то поднимаясь до купола с изображением толстогубого мужика в очках, то, когда требовалось заменить выступающих, поменять декорации и дать людям отдых, вновь скрываясь на «нулевом» этаже. Зрительские трибуны каждого этажа высились в десять рядов по четыреста тридцать пять мест в каждом вокруг пустого пространства в центре пирамиды, где проходила платформа; звук шёл из колонок; на этажах также имелись мини-экраны на тот случай, когда сценическая платформа будет сильно ниже или же выше этажами.
