Ришелье - W-51
- Я рад заключить хотя бы краткий мир с эльфами, - признался Михаэль. - Но только на наших условиях, нужны рычаги давления. Придётся попотеть.
Томсон удивлённо посмотрел на майора.
- Губа не дура, - усмехнулся сержант. - Но, чёрт возьми, как мы сможем это сделать? Чтобы остроухие ещё и пощады просили?
- Есть способы, - ответил Михаэль. - Недавно к нам совершенно случайно попала депеша от весьма сильного эльфийского мага Заурона, направленная королеве Перворождённых Атлиэль. Форсированными темпами готовится вторжение на Землю, как мы с вами, сержант, уже говорили. Есть своеобразное хранилище артефактов, именуемое Храмом. Святыня для остроухих. Там всё необходимое для магического удара по Земле. Что это будет? Не знаю, но нечто, сразу ставящее цивилизацию на колени - может быть, волна природных катаклизмов или ещё чего похуже. Но, если разрушить до основания Храм, у них ничего не получится - да и вообще дорога на Землю будет закрыта для остроухих минимум на столетие.
- Чувствую, этот Хре... Храм одним бульдозером не сдвинешь, - саркастически заметил Томсон. - Понадобится взрывчатка, много. И ещё оружие, патроны, так как наши почти на исходе, а без боя мы в это святое место вряд ли войдём.
Майор и сержант разом обернулись на Дитриха.
- Ну, я проверил подвалы, как и приказывали, - пожал плечами тот. - Только не нашёл я танков, орудий и гор оружия. Так, один "Ханомаг" и ящик с автоматами. Всё.
Михаэль выпучил глаза, дав фору любой рыбе.
- То есть как это - всё? - опешил он. - Где техника?
- Элементарно, - в дверях показался Рейден. - "Гостинец" эльфов так впечатлил научную группу, что у них не осталось времени на технику. Мало того, порталы намертво запечатаны, помощи не будет.
Последняя надежда рухнула, точно старый, подвесной мост под тяжестью слона, ступившего на гнилые доски. Итак, они остались без поддержки, наедине с враждебным W-51. И теперь люди, находящиеся в Вольфенштайн, автоматически становились последней надеждой Земли.
- Вы как, нормально? - спросил майор, отвлекаясь от хреновых мыслей.
- Да, - кивнул маг. - Я слышал, у вас проблемы с патронами?
Томсон подтвердил.
- Так... можно на них взглянуть?
Дитрих молча протянул девятимиллиметровую пулю "шмайссера".
- Хм, - Рейден внимательно рассматривал полученное. Ничего не укрылось от взора мага. - Любопытно, любопытно. Я могу наштамповать тысячи, десятки тысяч таких, с совсем небольшим расходом энергии.
- Как? - Михаэль ограничился всего одним словом.
- Очень просто, - ответил Рейден. - Знаете, чем занимались маги армии Людского Королевства - когда ещё не развалилось - в мирное время? Так же штамповали стрелы и болты для арбалетов. В невообразимых количествах. Здесь, конечно, дело сложнее, но я не какой-нибудь захудалый ученик, которым это обычно и поручалось.
- С порохом проблем не будет? - поинтересовался майор. - Хотя нет, это даже более сложное...
- Вот с этим? - Рейден смял гильзу, на ладонь посыпался чёрный порошок. - Нет, состав этого никем не используемого вещества известен в нашем Мире. Разве что называется по-другому... но я сделаю в лаборатории сколько угодно. Главное - не мешать, а то взлетим на воздух.
- Так, - загоревшиеся глаза Томсона сделали честь любым прожекторам. - А как насчёт взрывчатки?
Глава 7: The All Americans.
Нью-Йорк, 1982 г.
Шесть часов - конец трудового дня большинства населения. Кое-кто идёт домой, каждодневная радость от завершения работы не пропечатывается на лицах людей, как буквы на листах Конституции США, самого святого здесь. Радости никто не видит, скорее облегчение. И уже дальше, чуть лучше скрытое, осознание того, что всё повторится завтра. Обычная жизнь обычного человека. За это и не любили Землю эльфы - им подавай героические подвиги, борьбу с Хаосом и какую-нибудь великую, практически недостижимую цель. Спокойная жизнь землян, по мнению Перворождённых, требовала кровопускания - уж больно серая повседневность въелась в сознание людей. И из такого общества не могли вырасти герои, способные самоотверженно сражаться с магами Хаоса. А если так, кому нужно "пустое пространство"? Лучше использовать целую планету на благо жителей леса, эльфов.
Правда, земляне думали иначе. И желание остановить захватчиков, таких идеальных, непогрешимых и так всё красиво обосновавших делало из маленького человечка бойца новой армии Сопротивления, державшей последний рубеж там, в W-51. А любая армия нуждается в солдатах - и тут пресловутый маленький человечек становится последней надеждой подобных ему. И пришло время, когда горстка шакалов с блеском разбивает армию гордых львов. Потому, что они другие. Львам непривычные.
Идёт редкий снег. Один из главарей преступных группировок Нью-Йорка Тони Маранелло сидит на втором этаже кафе, поедая спагетти - стандартное блюдо для итальянца, пусть и выросшего в Америке. Лично для него шеф-повар готовит только лучшие блюда, оттачивая и без того непревзойдённое мастерство. Этот бизнес принадлежит Тони, как и десятки других. Кафе не даёт такого дохода, как торговля наркотиками, но, во-первых, всегда нужны прикрытия, а во-вторых, Маранелло любит вкусно поесть.
Тони заметно отличается от других "крёстных отцов" Нью-Йорка. Не старик с распухшим животом и обрюзгшими чертами лица: Маранелло с фигурой совсем не разжиревшего от богатства человека скорее походит на сильного, преданного боссу, бойца, а по глазам, деловому, расчётливому, и в то же время смелому, рвущемуся в бой взгляду, на хорошего командира.
Как показало время, Тони заслуживал лучшей участи, чем командир "режима" , пусть даже хороший. Просто хороший, ничего более? Нет, это не успокаивало Маранелло. В тридцать лет он руководит целой криминальной империей, за полгода захватив треть Нью-йоркского нелегального бизнеса, и кое-что из "официальных" предприятий, хотя бы это кафе. Он поднял его с колен, финансовые вложения спасли персонал, хозяин теперь сделает всё, что Тони прикажет, а шеф-повар старается вовсю - и, похоже, сегодняшние макароны удались лучше, чем когда-нибудь.
Пройдя путь от рядового солдата в семье Фонтано, он довольно быстро дошёл до кресла дона - умирающий Фонтано не имел сыновей, только две дочери и, понимая, что Маранелло заслуживает повышения как никто другой, вспомнив его, казалось, бесчисленные заслуги за каких-то пять лет, дон завещал Тони руководство семьёй. А такие дела с кондачка не решаются. И, не заставляя никого долго ждать, Маранелло вывел клан на лидирующие позиции, имя Тони Маранелло стало широко известно в Нью-Йорке. Кто-то произносит со страхом, кто-то со злостью, но большинство - с нескрываемым почтением.
Не обошлось у нового дона без слабости, как же без неё. Да и не слабость скорее, а увлечение. Тони любит... нет, обожает, оружие. Всё, так или иначе связанное с войной, военными и конкретно со средствами лишения жизни, интересует Маранелло, при этом дон умудрился не устроить из семьи армию с жёстко регламентированными устоями - старых традиций вполне достаточно. Но если кто-то из партнёров по бизнесу - ну, вы понимаете, о чём я - становился перед проблемой "дипломатического подарка", то никогда не оставалось сомнений в предмете дара, единственная проблема - подарить пистолет, автомат, или даже гранатомёт, которого не имеется в коллекции Тони. Поговаривали, что все успехи дона - от этой самой, полуманьячной, привязанности к оружию. Именно благодаря ней Маранелло стал отличным командиром, а затем и занял кресло Фонтано. В конце концов, другие недалёкие командиры и даже доны не гнушались и нюхать товар, что, естественно, сказывалось на боеспособности семьи в целом, Маранелло же истязался на стрельбище, что никак не мешало делам - от них не отвлекался ни на что, "отрываясь", правда, в свободное время.
В то же время ходят легенды о жестокости Тони Маранелло - подобно тараканам, расползаются по городу. Вроде бы никто и не смел обрисовывать в подробностях пытки, которым подвергались захваченные гангстеры враждебных семей, но слухи разлетались, как споры одуванчика, и поймать все до единого невозможно. В этих случаем сравнение правдивости с мухой и слоном некорректно - всё намного хуже. В конце концов, Маранелло успокоился - больше бояться будут.
Тони почти закончил уплетать спагетти, как зазвонил мобильник, космически дорогая по меркам восьмидесятых вещь. Чертыхнувшись, Маранелло вытащил из портфеля, прислонённого к ножке стула, нудно трендящий телефон.
- Кто это? - естественно, в восемьдесят втором году далековато до определителей хотя бы на домашних средствах связи.
- Тони? - голос звонящего казался обеспокоенным. - Это я, Карл!
Карл, самый надёжный человек Маранелло - они крепко дружили ещё со школы, и даже теперь Карл не переставал доказывать верность Тони.
