Петр Заспа - Волчий камень
Жители острова продолжали наблюдать за ними издалека, не решаясь приблизиться.
Губернатор тоже кивнул.
«Он ведет себя со мной на равных, — подумал Гюнтер. — Необходимо переломить ситуацию, мы же все-таки воины из мифологии!»
Лодка уперлась бортом в причал. Моряки выпустили из рук весла и схватились за автоматы.
Кюхельман легко выпрыгнул на пристань, незаметно расстегнув кобуру. Он остановился в трех метрах от губернатора, скрестив руки на груди. Вслед за ним из лодки вылезли старпом и Удо и замерли позади командира. Гюнтер услышал, как за спиной щелкнул затвор автомата, похоже, нервы у Отто были на пределе.
Губернатор с интересом рассматривал одежду подводников, затем поднял глаза и встретился взглядом с Кюхельманом. Гюнтер почувствовал, насколько цепкий и пронизывающий взгляд у губернатора. Он едва не опустил глаза, вовремя спохватившись и поняв, что это было бы полное поражение.
Выдержав взгляд и продолжая молчать, Гюнтер справедливо полагал, что заговоривший первым признает превосходство противника.
Неожиданно губернатор широко улыбнулся, показав покрытые никотиновой желтизной зубы, и уверенно сделал шаг навстречу, переступив шпагу.
Продолжая улыбаться, он слегка поклонился и пророкотал несколько слов.
Гюнтер удивился, какой густой и низкий был у губернатора голос. В то же время он раздумывал, как вести себя дальше. Ответный поклон явно не соответствовал отношениям простых смертных и небожителей.
Попробовать разразиться праведным гневом, как с Алонсо? Но интуиция подсказывала, что сейчас такой номер не пройдет. Чувствовалась несгибаемая воля в черных глазах губернатора. Такого на испуг не возьмешь.
Гюнтер растерялся. Он вдруг понял, что не знает, что делать дальше. Мелькнула мысль: может, просто застрелить губернатора и дело с концом? Нет, это действительно было бы слишком просто, и неизвестно, чем бы еще закончилось, публика здесь не робкая.
От раздумий его оторвал Удо:
— Дон Диего говорит, что рад видеть на Бенито столь значимых и желанных гостей. Для них это большая честь.
— Это уже лучше, — ухмыльнувшись, сказал Гюнтер. — Переведи ему, что мы огорчены тем, что назначенный нами гонец Алонсо посмел не донести до ушей губернатора весть о нашем прибытии. Обычно своих врагов воины бога морей смывают гигантскими волнами или предают адскому огню. Но жителей Бенито мы своими врагами не считаем и великодушно прощаем неудачную шутку со стрельбой из пушки.
Гюнтер посмотрел на стоявшего невдалеке Алонсо, до сих пор не опустившего импровизированный белый флаг. Он был уверен, что Алонсо передал дону Диего весь их разговор дословно, но не хотелось загонять губернатора в угол, дав возможность свалить вину на нерадивого подчиненного.
Удо переводил, и Кюхельман видел, как бледнело губернаторское лицо, даже борода не смогла скрыть побелевшие щеки.
«Не такой уж ты и бронированный», — злорадно подумал Гюнтер.
Едва Удо умолк, как дон Диего с испанским темпераментом взорвался ответной речью. Герреро едва успевал переводить.
— Конечно, во всем виноват пьяница Алонсо, который своими пропитыми мозгами не способен запомнить даже пару слов! Мы очень сожалеем, что приняли дорогих гостей за шныряющих в этих морях разбойников! Мы — мирные люди, почитающие Господа и испанского короля. Но здесь полно английских собак, желающих гибели любому испанцу. Да и французы с голландцами не лучше. Поэтому мы вынуждены видеть в любом незнакомце прежде всего врага, а уж только затем друга.
Слушая перевод Удо, Гюнтер удовлетворенно кивал. Теперь разговор шел по желаемому сценарию. Снисходительно принимая оправдания губернатора, он поднял глаза и будто натолкнулся на стену.
В глазах дона Диего не было и тени раскаяния или сомнения. Все тот же жесткий и изучающе-пронизывающий взгляд. Ни грамма страха или мистического трепета.
«Неужели играет? — подумал Гюнтер. — Не поверил ни единому слову и сейчас смеется в душе над нами, считая ряжеными клоунами. Неужели его ничем не прошибить?»
— Скажи ему, что нам тоже жаль, что пришлось показать свою силу, — произнес Гюнтер. — Но мы показали лишь ее малую часть.
Губернатор тоже покосился на прикрывающий вход в бухту мыс, еще недавно заросший зеленью, а теперь пустынный, с торчащими из земли корнями.
— Как нам вас называть? — обратился он к Кюхельману.
«Хороший вопрос», — подумал Гюнтер.
— Нас зовут идущими под водой, но вы можете говорить проще — подводники.
Отто удовлетворенно кивнул. Они этот вопрос не обговаривали, и он был доволен, что командир не стал выдумывать какую-нибудь мифическую ахинею, в которой легко можно завраться. Он тоже видел, что дон Диего вовсе не глуп и уж тем более не труслив.
Губернатор повторил незнакомое для него слово и спросил:
— Сеньоры подводники проделали долгий путь?
Гюнтер улыбнулся: что ни вопрос, то добыча информации.
— Расстояние для нас не имеет значения. Для нас также неважно — плыть по воде или под водой. Мы можем жить везде, но иногда выходим на берег, чтобы посмотреть, как живут простые смертные. Поговорить с ними, попробовать угощения людей.
Намек губернатор понял, он обернулся и крикнул несколько фраз Алонсо.
— Что он сказал? — шепотом спросил Гюнтер у Герреро.
— Приказал найти какую-то дону Дебору и выгнать всех женщин ей в помощь, а Алонсо взять помощников и ставить столы возле губернаторского дома.
«Вот так-то лучше», — подумал Гюнтер. Удивило только, что дон Диего не предложил пройти на остров, как это сделал бы радушный хозяин, а, отдав распоряжение, продолжал стоять, загораживая собой узкий причал.
Затем он, глядя на Кюхельмана, задал вопрос, от которого Герреро смутился.
Гюнтер уже заметил, что губернатор обращается к нему лично, не обращая внимания на переводчика, но, когда Удо перевел вопрос, он тоже немного растерялся.
— Почему главный подводник не знает язык испанцев, а говорит устами своего слуги, похожего на раба?
— Мы говорим на великом языке, недоступном для людей! — Гюнтер попытался изобразить гнев на лице. — И нам ни к чему знать примитивную человеческую речь!
Он решительно шагнул к губернатору.
Дон Диего спохватился и, попятившись, освободил проход, запоздало взмахнув рукой, приглашая гостей пройти на берег.
— Да, конечно! Вам это совершенно ни к чему. Идемте, сеньоры подводники, в мой дом, пока мои люди будут накрывать на стол.
— Я благодарен вам, губернатор, за гостеприимство.
Гюнтер прошел мимо брошенной пушки, не замечая отшатнувшихся от него охранников. Скривился, правда, при звуке предательски хлюпнувшей воды в ботинках, но сделал лицо непроницаемым и произнес:
— Но хочу сразу предупредить, что сейчас по моему приказу на берег высадятся еще воины. Никакой опасности в этом для жителей острова нет, но я не хотел бы в одиночестве наслаждаться вашим радушием.
— Да, я понимаю вас! Таких гостей, как вы, мы рады принимать в любом количестве, — произнес дон Диего, изобразив радость на лице. — Но не мог бы сеньор главный подводник сказать, сколько будет ваших воинов? Я должен указать плотникам, какой длины готовить стол.
«Разумно», — подумал Гюнтер и, поразмыслив, какую часть экипажа можно будет отпустить на берег, сказал:
— Вместе с моей свитой рассчитывайте на тридцать человек.
— О! Вы оставите свой корабль без экипажа или хотя бы охраны?
— Конечно, нет! — ухмыльнувшись, произнес Гюнтер. Для него не осталась незамеченной хитрость губернатора — тонкая попытка узнать общее количество его команды. — Я возьму лишь малую часть, остальные будут бдительно наблюдать за нами с моря.
Дон Диего с сомнением посмотрел на темный силуэт лодки, видимый в створе бухты. То, что не было парусов и корабль скорее был похож на огромное плавучее бревно, чем на известные ему корабли, плавающие в Карибском море, удивляло и заставляло с опаской относиться к пришельцам. К тому же этот взрыв на косе, по грохоту и силе похожий на взрыв доброй бочки с порохом, да еще эта огненная звезда над островом, при виде которой его воинство побросало оружие… И все же разместить на таком небольшом корабле больше двадцати, от силы тридцати человек невозможно. Он уже успел посчитать расхаживающих по палубе матросов — их было не больше двадцати пяти.
О том, что ночью у острова появилось неизвестное судно, губернатор узнал от Алонсо еще на рассвете. Пьяница рассказывал, конечно, странные вещи. И о фонаре, который сам зажигается, и о корабле, который утонул у него под ногами. Но когда тот начал рассказывать о светящихся руках, для губернатора уже не было сомнений, что Алонсо со своим дружком Гонзало перебрали джина в кабачке у Амбросио, вместо того, чтобы патрулировать вокруг поселка и отлавливать дикарей, ворующих кур и свиней, для чего он их туда и отправил.
