Андрей Величко - Гатчинский коршун
– Таки с бородой вы выглядите куда солидней! – сообщил мне мастер, переводя взгляд с меня на картинки и обратно.
Свадьба прошла без происшествий, желающих устроить на ней взрыв-другой нашлось мало, всего две боевых ячейки – эсеровская и анархистская, так что мы чествовали нашего главкома ИВВФ и Марину Владимировну в мирной, патриархальной и даже чуть скучной обстановке. Гостей было немного, действо заняло всего полдня и не сопроводилось ни единым актом рукоприкладства. Мало того – даже дядя-адмирал практически не нажрался! Впрочем, в основном это была заслуга его молодой жены Оленьки.
А через три дня после этой свадьбы я получил из Англии такие сведения, что вынужден был срочно собрать политбюро.
– Ну, так что у нас тут случилось катастрофического? – открыл заседание Гоша.
– В конце марта Англия объявит войну Черногории,– пояснил я.– Якобы они все это время собирали материалы про действия черногорской эскадры, и вот, наконец, признали их противоречащими всему, чему только можно…
– Допрыгались,– мрачно констатировала Маша.
– Они или мы? – невинно поинтересовалась Мари.
– Вот это и есть предмет сегодняшней беседы,– хмыкнул Гоша.– У тебя имеется что-нибудь по их дальнейшим планам?
– Из фактов – только то, что тебе скоро придет приватное письмо от Эдика на тему «да плюньте вы на ту Черногорию». Типа к нам претензий у них нет. На самом деле, понятно, все обстоит как раз наоборот…
– А,– заинтересовался Гоша,– то есть им выгодно, чтобы мы не вмешивались в конфликт и огребли за вероломство падение международного авторитета?
– Ну, с такими людьми вполне можно предполагать обратное: они нас хотят уверить, что дела обстоят так, как ты только что описал, чтобы мы вмешались. А они только того и ждут! В общем, предлагаю пока решить, что выгодно нам самим.
– Если не вмешаемся, это будет выглядеть некрасиво,– задумалась Мари,– а если вмешаемся – они нам полностью перекроют морскую торговлю.
– Вмешательство – понятие растяжимое,– заметила Маша.
– Вот именно! – поддержал племянницу я.– Ведь что говорится в Договоре о коллективной безопасности, про который чуть ли не ежедневно поминает величество? Что обязательной является экономическая помощь и прекращение торговли с агрессором, прямая военная же – только по просьбе пострадавшей стороны. И в этом случае насчет международного авторитета… где надо, не пострадает. Потому как экономическая помощь будет заключаться в поставке вооружений и отправке добровольцев.
– Хлебному экспорту кирдык,– предупредила Маша.
– Так этот год вроде переживем? А там видно будет. Вот что меня действительно беспокоит – это позиция Австрии. Неважно, что она к войне не готова – мы-то готовы еще меньше! Хрен с ними, пусть Боснию и Герцеговину хоть вместе с Сербией и Болгарией забирают, но им ведь наверняка проплатят, чтобы они и в Черногорию полезли!
– Думаю, что Вилли нам поможет,– не очень уверенно сказал Гоша.
– Я, кстати, тоже. Но потом-то что будет? Сейчас мы более или менее равноправные партнеры. А когда он нас вытащит из… э-э-э… затруднительного положения, мы вынуждены будем встать в позу «чего изволите».
– Ну, наши гвардейские полки австрийцам не по зубам,– заметила Мари.
– А вот тут вторая новость, в комплекте с первой. В Польше готовится восстание, большевики, лапочки такие, даже резолюцию приняли, что сейчас оно преждевременно. Руководство-то мы основательно проредим, но Польша – это такой бардак, где и без всякого руководства может полыхнуть не хуже, чем с ним. Так что нельзя нам гвардию на войну отправлять… Кстати, про Финляндию у меня пока сведений нет, но подозреваю, что такое удобное место англы тоже не пропустили. В общем, гвардия с австрийцами воевать не будет.
– Но они об этом не знают,– возразил Гоша.– И Вилли нам может помочь не только напрямую, но и дипломатически, надавив на Габсбургов.
– Ну, это я предполагал, так что Танечка вчера отправила письмо, где она на трех страницах изнывает от разлуки с любимым. Так что дней через несколько ждем гостя.
– Опять на дирижабле прилетит? – уточнил император.
– Да, но теперь не так страшно, Цеппелин перешел на гелий.
– «Кильки» к началу войны ну никак не подоспеют?
– Чтобы их еще и вывести из Черного моря – никак. Максимум – первую можно будет использовать в прибрежных операциях. Зато четыре «ишака» уже почти готовы. И «кошек» у нас в европейской части около полутора сотен.
– А на Курилы англы не полезут? – забеспокоилась Маша.
– Боюсь, что нет. Но Одуванчика придется усилить… Я бы ему Первую Тихоокеанскую эскадру продал.
– Э… это кому? И как? – офонарел Гоша.
– Лорду-протектору Курильского королевства, русскому графу, черногорскому князю и шикотанскому барону Маслачак-паше,– пояснил я и уточнил: – В рассрочку и без первого взноса.
– Он, кстати, уже два дня как японский дворянин,– уточнила Маша,– это за то, что пять лет не будет мзду брать за право рыбачить в Охотском море. И китайский… блин, какой-то суньхрен не помню куда пятьсот рублей на это не пожалел. И это хорошо, что мы ему дадим в долг, потому как у нас с ним в Штатах интересный бизнес намечается, а там титулы котируются не очень. Зато человек, который должен четверть миллиарда,– это фигура! С таким и президенту общаться не зазорно.
– Так зачем ему эскадра, если на Курилы никто не полезет? – не поняла Мари.
– А Гонконг ограбить до нитки? Кстати, мысль. Японцы ему напрямую помогать не могут, договор с Англией не даст, но выделить нам пару полков на время он не помешает. А мы эти полки сдадим в аренду… Потому что Паша будет занят грабежом англичан, их там достаточно, на китайцев у него просто времени не хватит. Вот ими японцы и займутся, тем более что у них в этом богатый опыт.
– У англов на Сингапуре военно-морская база,– уточнил Гоша.
– Вот именно, что на Сингапуре. Сначала надо узнать, что в Гонконге гости, потом собраться, потом приплыть… Три дня у Одуванчика точно будет, и мне даже интересно посмотреть, что после него там останется.
– Но все-таки,– захотела ясности моя ненаглядная,– какова цель англичан во всей этой истории?
– Очень простая – вернуть российскую внешнюю политику в состояние как при Ники. То есть когда каждый чих из английского посольства воспринимается в качестве откровения свыше.
– Ладно,– задумался Гоша,– а что будет в самом пессимистическом для нас варианте?
– Полное прекращение торговли через Черное море. Ограничение ее по Балтике. Обстрел наших черноморских городов – это точно, и некоторых балтийских – вероятно. Десанты – это вряд ли,– предположил я.
– Это если мы объявим им войну.
– Или они нам,– пожал плечами я.
– Не скажи, большая разница. Одно дело, когда Николаев, например, раскатают по бревнышку в результате наших действий, а совсем другое – в процессе вероломного нападения.
– Да,– въехал я,– тогда нужно заранее какой-нибудь корабль привести в порт Бар, передав в оперативное подчинение Черногории – ну типа по обмену: мы им крейсер «Варяг», они нам крейсер «Вобля»…
– Это ту фанерину с одноцилиндровым движком? – усмехнулся Гоша.– Она же и до Дарданелл не доплывет!
– Да какая разница, пусть только из порта выйдет и топится. Тут у нас еще две точно таких есть.
– Но ведь «Варяг» идет с Дальнего Востока, ему ремонт нужен…
– Вот поднимем со дна после войны, заодно и отремонтируем. Хоть несколько раз он в сторону противника выстрелить сможет, и ладно.
– Просто так посылать на смерть нормальный корабль с командой? – с сомнением спросил Гоша.
– Окстись, на какую еще смерть? Высунется из бухты, бабахнет со всех стволов и бегом обратно – топиться. Ну а «ракообразные» под шумок кого-нибудь торпедами приласкают.
– А потом? Им же через проливы будет уже не пройти!
– Одуванчик передал мне свои контакты на Корфу. Организуем там временную базу, место хорошее.
– Пора, значит, отправлять в Черногорию аэродромные команды…
– И Богаевского. Правда, там горы, на лошадях не везде проедешь, но у его казаков есть опыт партизанской войны. И полк калединских ветеранов, для организации непроходимой обороны на подходах к столице.
– Постойте,– вмешалась Маша,– тут ведь еще один нюанс есть. Сейчас мы имеем союзный договор с Францией. Это, между прочим, условие выданных нам кредитов. Итак, на нас напали. Что должен делать союзник? Немедленно, в тот же день, объявить войну агрессору! И если не объявит, то мы с возмущением заявляем, что они этот свой договор похерили, а мы, значит, теперь сидим и недоумеваем – возвращать деньги-то? Ну и проценты должны ли мы выплачивать такому союзнику? И где он?!
– Хорошо,– кивнул Гоша,– а если они войну объявят, но воевать не будут?
