Под знаком феникса (СИ) - Романов Герман Иванович
— Сейчас, мы аккуратно. Вот так!
Отозвался Альберт Генрихович, засовывая кончик лома под край каменной плиты. Надавил и приподнял на самую малость. Павел прилег, посветил фонариков, ведя луч со стороны в сторону. Ничего опасного не усмотрел и поднатужившись, сдвинул плиту в сторону. Открылся лаз в крипту — подземное погребение. Дело в том, что осквернители могил жили в любое время — одна из древнейших профессий, если не первая, то вторая точно. Ведь люди живут, занимаются сексом и умирают.
— Ждите меня здесь, как разберусь, то позову.
Павел забросил ноги в лаз, опираясь на руки, опустился вниз, и тут же застыл с широко расставленными по краям ногами. В подземелье склепа вел низкий лаз, примерно с метр высотой и полметра в ширину. Посветил лучом под ногами — «сюрприза» в виде противопехотной мины не имелось. А так просто погибель — спрыгнул вниз, поторопился и подорвался. А вот в проеме лаза в луче фонарика что-то блеснуло.
Павел встал на карачки, внимательно посмотрел за лучом фонарика — тонкая проволочка была натянута над самым полом. Все правильно, поползешь и обязательно зацепишь.
— Все правильно, если раз поставили, и никто никогда не являлся, то зачем менять, — усмехнулся Никритин — гранату прикрепили на прежнем месте, «усики» на ней были сведены. Павел быстро их разогнул, теперь можно было отмотать проволоку, что он и сделал. Обычная «лимонка», рубчатый корпус — но выкрутив запал, он только присвистнул от удивления — современный образец, УЗРГМ, скоба почти новая.
— Как интересно, — пробормотал Никитин и втиснулся вовнутрь, освещая склеп фонариком. Помещение три на три метра, лишь с края каменный гроб, прикрытый плитой, которая, по прошлому опыту, легко сдвигалась. И сейчас отошла без всяких трудностей, но Павел соблюдал предельную осторожность, вначале убедившись, что там не установили «растяжку». Второй Ф-1 не имелось, как и человеческих останков, зато внутри гроба имелись два обычных мешка, и что характерно, отнюдь не пустых.
— Сокровища Али-Бабы, два мешка, набитых золотишком, — пошутил Павел, и медленно ощупал мешковину. Не на шутку озадачился предварительным осмотром — в одном мешке оказался самый обычный чемодан, подобный тому в котором небезызвестный счетовод концерна «Геркулес» таскал десять миллионов рублей. А вот во втором мешке оказались два свертка — в одном разобранный автомат Калашникова, только что поступавший на вооружение АК-74, «весло» с тремя магазинами. И оцинкованная коробка с патронами, правда без ключа для ее вскрытия.
— Ай, яй — зачем же такие игры затевать?
Павел только укоризненно покачал головой. Наличие автоматического пистолета Стечника в его бесшумном варианте АПБ, с двумя глушителями и пятью магазинами наводило на разные нехорошие мысли, как и коробка с патронами — словно массовый отстрел жертв намечался по всей республике. Оружие это весьма специфическое, и у обычных граждан сейчас не встречается — не «лихие девяностые» на дворе, а самый махровый «застой». Для следователей было бы очень интересно, откуда взялось эти стреляющие предметы, но Никритин не собирался ставить их в известность о своих находках…
Глава 30
— Теперь, дорогие родственники, мы несметно богаты. Если все это разумно тратить, то советских рублей нам хватит до конца «перестройки», а валюты и золотишка до начала следующего тысячелетия. Как сказал Остап Бендер — «сбылась мечта идиота — я стал миллионером!»
— На миллион тут не тянет, зять, но что нашей семье хватит надолго, это точно. И стволы имеются, чтобы рэкетом через десять лет заняться, разбогатевших соотечественников лишать всего неправедно нажитого, — «Лаэ» включился в игру, и они мысленно посмеивались, глядя на ошарашенное лицо Эльзы. Девушка их слушала с вытаращенными глазами, и сама то бледнела, то краснела, не веря услышанным словам.
И не выдержала, вздрагивающим голосом произнесла, с укоризной:
— Но как так можно, дедушка, Паша. Это ведь не наше, все это богатство. Не честно такое с нашей стороны будет…
И осеклась, смотря на внезапно захохотавших «Лаэ» и Павла, тем до слез стало смешно. Наконец, девчушка сообразила, что ее провели и разыграли, и засмеялась вместе с ними. Веселились минут пять, пока Никритин не стал обматывать чемодан мешковиной, и не произнес уже серьезным голосом, показывая, что шутки закончились:
— Альберт, ты наверх, примешь груз, поможешь Эльзе подняться. А я ее отсюда подсажу. Представляю, как вытянутся рожи тех мерзавцев, кто сюда придет за всем этим. А «пещера Лехтвейса» уже совсем пуста, богатств Али-Бабы нет, и таинственные соперники непонятно кто.
— Жутко им станет, подумают, что «раскрыты». Либо мальчишки набезобразничали, ничего не боятся! Они по таким кладбищам лазят частенько…
«Лаэ» осекся, его лицо стало напряженным. Ветеран достал пачку сигарет, прикурил одну, вот только дымить не стал — наклонился над гробницей и опустил вниз дымящуюся сигарету.
— Снизу воздух идет, дымок то вверх тонкой струйкой поднимается, а должен клубком собираться. А тут как из печки с хорошей тягой. И посмотри на эти плиты, Паша, они ведь иные, ровные, чем на полу. Это крипта с двумя уровнями, с великолепной вентиляцией, не будь я архитектор!
Павел наклонился, внимательно посмотрел, подсвечивая себе фонариком — от лампы эстонца света не хватало. Внутри пустого гроба, но судя по останкам праха, там лежал раньше усопший, кости которого просто выбросили из подземелья, ровно отесанные каменные плиты, причем уложенные на окаменевший со временем раствор.
— Хм, а ведь так оно и есть! Ты прав, «Лаэ», нужно вскрывать, раз пришли и уже испачкались по самое «не хочу»!
— Вот эта плита ровнее и чуть больше других. По ней может быть лаз на нижний уровень. Слышал я о таких хитростях — наверху в склепу первое захоронение, уровнем ниже второе. А под ним еще находится еще одна крипта — там третье погребение.
— Ладно, попробуем вскрыть!
Павел взялся за ломик и принялся отковыривать раствор, кроша его заостренным концом. «Лаэ» тоже включился в работу, и через несколько минут они всунули один из ломов в отверстие. Навалились вдвоем, и неожиданно плита легко сдвинулась с места и приподнялась.
— Там крипта, Пауль, — «Лаэ» от волнения назвал его на местный лад, и хотел было спуститься первым вниз, но Никритин решительно придержал эстонца за руку:
— Не торопись, я сейчас все посвечу внизу фонариком, и посмотрю, что там есть, и чего нет. Хорошо?!
Альберт Генрихович только кивнул в ответ, и Павел улегся в гроб, мысленно отметив, что лишь бы не для «примерки», как он сам поступит спустя тринадцать лет с человеком, который, вне всякого теперь сомнения, имеет прямое отношение к этому погребальному тайнику. Он ожидал окунуться в запах тлена и смерти, ощутить тот самый сладковатый привкус, от которого сердце в груди замирает. Но ничего подобного — «Лаэ» был прав — неизвестные строители обеспечили крипту хорошей вентиляцией, внутри сухо, никакой влаги на стенах.
— Охренеть!Лопни мои глаза!
Луч фонарика осветил три каменных саркофага, накрытых плитами, поверх которой лежали шпаги времен Северной войны с витыми эфесами, тут никаких сомнений не было, видел в музее такие же. И обрывки ткани, шитые серебряной нитью и мишурой на кистях — судя по всему бывшие когда-то офицерскими шарфами.
— Офигеть! «Лаэ» — я вниз, тут захоронения еще со времен шведов, шпаги и шарфы лежат. Собственным глазам я не поверю, такое узреть — надобно потрогать и посмотреть!
— Лучше не прикасайся, вместе посмотрим!
В голосе пожилого эстонца, обычно сдержанном и спокойном, прозвучало еле сдерживаемое волнение. А Павел уже нырнул головой вниз, дотянувшись руками до каменных плит. Оперся на ладони и втянул тело, опустив ноги. Уселся между саркофагами на корточки, чуть не касаясь макушкой каменного свода, что нависал над головой.
Три гробницы стояли рядышком, две у каменных стен, третья посередине, с узкими проходами по сторонам. Была и четвертая, в «ногах», но пустая, каменная плита приставлена рядом, словно ожидала будущего погребения в саркофаге, но так почему-то не состоявшегося.
