Теотль Сухоруков (СИ) - Кленин Василий
Спустя некоторое время Тлакатль и Тлатольчи шли по крайне тесному коридорчику вниз. Шихтли в запретное идти отказался наотрез. Коридор больше походил на нору: ни ровного пола, ни ступеней, криво отесанные стенки. Нора змеей извивалась, уводя всё глубже и глубже в недра Тлачиуальтепетля.
Еще шаг — и жрецы оказались в совсем небольшой камере, практически пещере, грубо высеченной прямо в скале. В самом центре камеры стоял большой цилиндрический камень с еле приметными вырезанными символами. Всюду лежал густой слой пыли, пыль же плотной завесой висела в воздухе… Она почти скрывала дородную фигуру калеки — беглого владыки — который лежал прямо на камне, обнимал его, попеременно бормоча что-то и всхлипывая.
Старый жрец, прикрывая ладошкой рот и с трудом сдерживая кашель, тут же подвинул своего помощника в сторону и пошел к Хуакумитле. Тот услышал шаги, но не вздрогнул, не подскочил от страха. Спокойно приподнялся, повернулся к Тлатольчи и сел на камень. Он был грязен с ног до головы, пыль на мокром лице превратилась в черные потеки, но улыбался, как самый счастливый человек в мире.
— Я ведь не ошибся? — осторожно заговорил с ним старый жрец. — Ты все-таки привел сюда Бога?
— Кажется, да, старик… Кажется, да.
Тлатольчи обессиленно опустился на землю и зашелся в кашле. Тлакатль кинулся к нему на помощь, но старик остановил его властным жестом.
— Всё в порядке, мальчик… Вот теперь всё в порядке.
— Простите меня, — смущенно заговорил Хуакумитла. — Я прошу вас: давайте поговорим чуть попозже. Я вернусь обратно… Но можно мне сейчас побыть здесь одному…
— Конечно… Но умоляю: скажи мне сейчас! Скажи истинное имя Бога!
— Тсолотоль Смеи Цимли, — совершенно невыговариваемые звуки разнеслись по древнему святилищу.
Глава 14
Стояли два храма
«Ты бросил меня! Бросил в самое страшное время! Когда так был нужен мне…»
«Ведешь себя, как баба! Из плохого сериала… Ладно, извини. Знаю, что тебе было тяжело. Но так было нужно».
«Зачем? — передо мной проплывали все сцены потерь и мучений, случившихся со мной за это время. — Я не понимаю, зачем ты допустил всё это?»
«О! Слышу знакомые песни, — голос бога наполнили ядовитые нотки. — Зачем ты позволил твориться злу? Зачемты нас всех не спас? Ты это хочешь мне предъявить? Или можно поискать других виноватых?»
Краска стыда начала заливать мне лицо.
«Конечно, если принять за реальность моё всесилие, можно было бы сделать так, что я помогу вам. Решу ваши проблемы. Накажу врагов. Но вы тогда зачем? Может, я для того вам, людям, и нужен, что бы было кого винить? Как удобно. Вырезать из куска дерева бессильную фигурку и всё на нее сваливать. Вместо того, чтобы решать самим эти проблемы!»
«Извини… Но все-таки почему? Ты был со мной столько времени — и просто исчез».
«Да, именно поэтому! — желтый червяк выкрикнул это, но, словно одумавшись, смягчил тон. — Потому что ты должен был встать на путь. Сам. Пройти его. Сам. И найти…»
«Тебя?»
«Себя. Меня-то зачем искать? Я и так был в твоей голове. Вот это уже похоже на божественное самодурство. Сам убежал, сам велел себя искать. Твой путь пролегал не по горам йопи, не по Стране Облаков. Тебе нужно было пройти через мрак потерь, туман страданий и… сам уже подбери какие-нибудь метафоры. У меня не было цели затащить тебя в этот храм забытого бога. Мне нужно, чтобы ты открыл бога в себе».
«Не понимаю…».
«Помнишь, давным-давно, когда мы только взяли Излучное, ты вывел формулу наших взаимоотношений? Ты сказал: бог это я».
«Конечно, — кивнул я. — Что мне оставалось, как примириться с тем, что в моей голове поселилась альтернативная личность? Только принять, что ты — тоже мое я».
«А теперь просто переверни эту фразу».
«Я… Это бог?»
«В точку!»
«Я бог?!»
«Ну, только не воспринимай это по-детски! Умоляю! Нет, ты сейчас не начнешь левитировать и пердеть молниями… Но в тебе прорастает божественная суть. Забавно, что это случилось в месте, которое давно утратило бога».
«Змей, ты понимаешь, что сейчас наш разговор максимально похож на внутренний диалог сумасшедшего?»
«Да, плевать! Твои профессиональные навыки не раз помогали тебе, парень. Но не давай им власти над собой. И еще раз говорю: не упрощай ситуацию. Ты не превращаешься в бога. Это глупо! Как глупо видеть бога всемогущим старичком на облаке, или гигантским чудовищем со щупальцами на морде….».
«Или позолоченным клыкастым червяком?»
«Обидно, — хмыкнул Змей. — Но, по сути, верно. Что есть божество, если убрать всю эту маскарадную мишуру? Это истина. Это некий универсум, который формирует законы жизни. Который открывает двери в будущее. Постичь его в полной мере, наверное, невозможно в принципе. Потому-то у людей в разное время в пантеоне было столько мелких отблесков божества. Мелких, но ярких и пестрых. Только наличие всех тысяч и тысяч божков не отменяет наличие общей истины. Главного универсума».
«Но я-то при чем?»
«А ты? Пока всё еще ни при чем, — вздохнул червяк. — Но я не теряю надежды… Понимаешь, всегда в истории появлялись люди, которым приоткрывалась божественная сущность. Они начинали понимать суть вещей, подглядывали в узкую щель приоткрывшейся двери в грядущее. Часто участь их была незавидной, но некоторые меняли мир…».
«Но… Но я ничего такого не чувствую. Не знаю! Я самый обычный…»
«Ой ли! — захохотал бог и продолжил казенным голосом. — Михаил Николаевич Солодкий, тысяча девятьсот такого-то года рождения. Это ты-то обычный?»
«Нууу… если не учитывать, что я попал в чужое тело и в чужое время…»
«А почему ты решил, что это так и есть? — голос нупогодишного волка стал пронзительным и звонким. — А, если ты — просто сошедший с ума дикарь Хуакумитла, который думает, что он пришелец из будущего, вселившийся в его тело?»
«Да как же… — я опешил. — Да нет! Откуда бы простому индейцу знать всё это? Про будущее, про мою жизнь».
«С чего ты взял, что всё это — существует на самом деле? Может быть, и нет никакого XXI века. Нет никакой Российской Федерации, и психологов никаких вообще не существует! Просто есть фантазии индейского вождя, которые тот спонтанно, методом тыка воплощает в своей жизни».
Я хлопал ртом, как выброшенная на берег рыба.
«Нет… Да нет же! — перебирал я соломинки, чтобы за них ухватиться. — Да как необразованный индеец мог придумать столько всего сложного. Я даже не про стекло и прочее, а про то, что я знаю. Космос, компьютеры, буддизм, паста болоньеза…»
«Типичная ошибка оценки внутри системы, — довольно парировал Змей. — На самом деле, ты несешь дичь и порешь чушь. Но ты даже не представляешь, насколько это дичь и чушь, потому что находишься внутри своего же бреда. Вспомни азы, господин психолог: сумасшедшему его картина мира кажется абсолютно цельной и логичной. Только извне можно увидеть ее абсурдность. Собственно, цель твоей прошлой работы: доказывать это психам. Ты находишься в собственном бреду, Хуакумитла. Или в собственном сне. И он кажется тебе настоящим. Но только тебе».
Я подавленно молчал.
«То есть… меня нет? В смысле, попаданца Михаила…»
«Да нет же! — Змей угорал надо мной и уже был на гране тихой истерики. — Это я пример привел. Пример становления богом. Человек должен выйти за рамки привычного. Выйти за рамки дозволенного и приемлемого. Только разрушив обыденный мир, можно приобщиться к истине. Понять бога. Стать богом».
«Я сейчас с ума сойду… Звучит, как будто, ты говоришь о пророках. Но ведь там всё просто: бог сообщает пророку инфу, тот ее передает людям…»
«Опять ты за этот детский сад! — разозлился Змей. — Нет, старого дедушки на облаке! Нет и не было! Есть божество непостижимое и маленький человек с ограниченным восприятием. Представь: муравей усиками ощупывает краешек сандалии — и это всё его представление о человеке! Понимаешь? Муравьи — это обычные люди. С усиками. А пророк видит всё иначе. И никакой бог с ним не разговаривает. Будь так, я бы тебе уже всё рассказал. Но я — это, возможно, и есть тот краешек сандалии, который смогли нащупать твои усики. Понимаешь?»
