Тим Пауэрс - Чёрным по чёрному
– Ясно, что мы соберем армию, чтобы дать отпор Сурту.
Заявление это несколько приободрило остальных престарелых воинов, и они оживленно закивали, выражая свою решимость.
– Если только, – дрожащим голосом промолвил один, – все это не выдумки вроде кладбищенских баек, которыми пугают друг друга дети, или беспочвенные суеверия.
– Идиот! – выкрикнул Гардворд. – Ты слышал вчера голос из фьорда! И обычно смутные толкования древнего народа этой ночью звучали предельно ясно. – Нахмурившись, старик обвел глазами стол. – Время кривотолков прошло, мои отважные воины.
Буге подался вперед.
– Кто же тот человек? – спросил он. – Кто не пришел, хотя настал час?
– Тот, кто поведет вас. Внемлите же мне, самодовольные отцы семейств и домовладельцы, и не пытайтесь настроить свой убогий разум на то, что рассказ мой непременно выдумка. Помните ли вы сказания о Зигмунде, который легко выдернул меч Одина из Бранстокского Дуба, тогда как все прочие в зале Вольсунга не добились этого, хотя старались из последних сил?
– Само собой, – кивнул Буге. – Не забыл я, и что случилось с мечом, когда одноглазый бог неведомо зачем пустил его в ход. В бою Один сломал меч, и оставшийся обезоруженным Зигмунд был убит копейщиками Люнги.
– Верно, – кивнул колдун. – Так слушайте. Один позволил, вернее – повелел, чтобы сам Зигмунд восстал из мертвых и повел вас отразить орды Муспелльсхейма.
Сидевшим за столом последнее показалось сомнительным, но никто не набрался смелости открыто заявить об этом Гардворду.
– Как мы встретим его? – проговорил Один нетвердым голосом.
– Вам нужно проплыть вверх по Эльбе через разные притоки и волоки, а затем вниз по Дунаю. Когда окажетесь у города, построенного подле холма Бальдра, вы узнаете об этом, ибо, – тут он выдержал паузу,– сам Зигмунд поднимется из воды, чтобы встретить вас. Мне думается, холм находится у города Таллн, но точно я не знаю. Впрочем, водное воскрешение Зигмунда укажет нужное место.
Собрать армию не удалось, и Буге с двумя десятками неженатых или особенно неугомонных соратников пришлось пуститься в трудный поход на свой страх и риск.
«И вот здесь, – с грустью думал он, – бесславно заканчивается наш необдуманный поход. Сесть на мель посреди кучи гниющих водорослей Венского канала, под крики толпы, которая принимает нас за фигляров! Недурно для вознамерившихся преградить путь Сурту и отсрочить судный день».
Буге с отвращением покачал головой, наблюдая, как несколько его людей погружаются в канал, ухая от холодной воды.
«Мы спятили, когда послушали старого дуралея, – сказал он себе. – Теперь ясно, что вся история просто второсортный бред опившегося пива колдуна».
Убранная в ножны рапира колотила по правому бедру Даффи, когда он бегом миновал церковь Святого Рупрехта. Дальше пришлось замедлить ход, ибо вся улица под северной стеной была запружена охочими до развлечений горожанами. Горничные оживленно пересказывали друг другу бесстыдные сплетни, юноши картинно приседали и выгибали правую руку, демонстрируя фехтовальные позиции, а дети и собаки попросту носились в бессмысленном восторге. На верху стены также толпились люди, заставив Даффи подумать, сколько их свалится оттуда, прежде чем день подойдет к концу. Для себя он сознательно выбрал зрелище прибытия викингов, страшась вновь увидеть озеро в лунном свете.
«Но как же я увижу, что происходит?» – встревожился он, оглядывая теснившихся зевак.
В толпе на укреплениях он заметил Блуто, который старался отогнать детей от закрытых чехлами пушек.
– Блуто! – заорал ирландец что было мочи. – Проклятие, Блуто!
Горбун обернулся и нахмурился, оглядывая скопище внизу, потом заметил Даффи и помахал рукой.
– Брось мне веревку! – прокричал Даффи.
Блуто, похоже, оторопел, однако кивнул и исчез за зубцами. Ирландец, толкаясь, протискиваясь и ежесекундно извиняясь, пробрался к подножию стены.
«Надеюсь, я все еще способен забраться по веревке, – подумал он. – Совсем негоже было бы с полпути бессильно соскользнуть вниз, на глазах едва ли не всего населения Вены».
Спустя несколько минут веревка слетела вниз, и Даффи ухватил ее прежде двух других соискателей лучшего обзора. Затем, попеременно упираясь ногами в старые камни стены, он начал свое восхождение. Несмотря на шум в голове от собственного дыхания, он мог уловить доносившиеся из толпы замечания в его адрес:
– Что за старый нищий карабкается по веревке?
– Гляди, он через пару метров замертво свалится вниз.
«Ах, вот как!» – рассерженно подумал Даффи, удваивая усилия. Вскоре он уже видел встревоженное лицо горбуна, глядевшего на него с выступа стены, и с каждым отчаянным перехватом веревки оно приближалось. Наконец он перекинул одну руку через парапет, а там Блуто втащил его на нагретые солнцем камни, где он рухнул, чтобы отдышаться.
– Староват ты лазить по стенам, – пропыхтел Блуто, выбирая веревку назад.
– Как я… только что продемонстрировал, – согласился ирландец. Он сел. – Хотелось взглянуть… на знаменитых викингов.
– Ладно, вставай сюда. Вообще-то довольно жалкое зрелище. Несколько влезли в канал обрывать водоросли, остальные просто сидят с понурым видом.
Даффи встал и привалился к одной из смотрящих на север амбразур. В пятидесяти футах под ним был канал Донау, а под мостом через Таборштрассе стоял корабль, его красно-белый парус вяло колыхался на ветру.
– А они настоящие викинги? – поинтересовался Даффи. – Чего это их сюда принесло? Блуто только пожал плечами.
– Придется взглянуть поближе, – решил Даффи. – Обвяжи веревку вокруг этого зубца и сбрось с наружной стороны стены. Или завтра вечером не получишь бесплатного пива, – добавил он, взглянув на вытянувшуюся физиономию горбуна.
Ирландец вытащил из-за пояса перчатки и надел их, пока Блуто занимался веревкой. Затем, к восхищению нескольких ребятишек, встал в одну из амбразур и пропустил веревку под правым бедром и через левое плечо.
– Увидимся, – проговорил он и соскользнул вдоль стены, притормаживая спуск правой рукой. Через минуту он стоял на мостовой у самого берега канала, а Блуто вновь втягивал веревку обратно. Зеваки торчали даже здесь, пихая друг друга локтями и бросая насмешливые реплики угрюмым мореплавателям. Бормоча вполголоса проклятия, Даффи направился по берегу к связке деревянных клеток для уток, которые образовали нечто вроде пирса, уходящего в зеленую вонючую воду. Он осторожно ступил на первую – клетка выдержала его вес, только утки внутри закрякали и захлопали крыльями.
– Заткнитесь, утки! – рявкнул он, перебираясь с клетки на клетку, ибо утиный переполох стал привлекать внимание собравшейся на берегу толпы.
Когда Даффи добрался до крайней клетки и устроился на ней, он был вознагражден за потраченные им усилия открывшимся видом на увязший в грязи, но изящный корабль. Весла, некоторые из них обломанные, были вытащены из воды и вставлены вертикально в углубления около уключин, образовав своеобразный частокол вокруг палубы. Даффи изо всех сил старался проникнуться зрелищем и вообразить себя одним из предков, оказавшимся лицом к лицу с северными варварами в Дублинской бухте или на равнине Клонтарф, но вид вяло бултыхавшихся в грязной воде мрачных пожилых людей напрочь отшибал воображение. Видно, это последние из рода, решил он, что посвятили оставшиеся годы жизни поиску подходящего места, где умереть.
Под ним раздался резкий треск, и насест угрожающе накренился. «Господи боже, – подумал он, – надо пошевеливаться, не то я утопну». Он перелез на соседнюю доску, но та просто сломалась, и он повис почти вниз головой, цепляясь коленями и одной рукой. С берега раздались взрывы хохота. Рапира Даффи наполовину выскочила из ножен, он попытался перехватить ее – и тут последняя доска сломалась, и он погрузился в ледяную воду посреди деревянных обломков и кинувшихся врассыпную уток. Он судорожно перевернулся, чтобы выплыть, пока кольчуга не утянула его на дно, и тут рапира зацепилась за одну из плавающих досок и переломилась пополам.
– Черт побери! – проревел он, хватая рукоятку, пока она не утонула.
Он выбрался из плавучего мусора и обнаружил, что слабое течение несет его вниз, по направлению к кораблю викингов и колышущимся зеленым полотнищам из тины и нечистот. Никто из северян его пока не заметил, но горожане на стене и берегу просто покатывались от смеха.
По-прежнему сжимая сломанную рапиру, Даффи нырнул и поплыл под водой. Поняв, что тяжесть кольчуги не слишком сковывает движения, он надеялся так избежать худших плавучих отбросов и насмешек. «Возможно, никто меня не узнал», – думал он, по-лягушачьи продвигаясь в холодной воде.
Буге поднял голову, услышав всплеск по левому борту и решив поначалу, что кто-то из венцев свалился в канал и пытается вскарабкаться на корабль. Но затем кровь отхлынула от его лица и глаза округлились при виде вцепившихся в леер двух покрытых зеленой слизью рук, вслед за которыми вскоре возник их хозяин – высокий мужчина с мрачным лицом, облепленный грязью из канала и сжимающий сломанную рапиру. В мгновение ока зловещий пришелец забрался на борт и теперь стоял в луже воды между скамей для гребцов.
