Дмитрий Колосов - Император открывает глаза
– Ничья! – сказал Крез. – Но их больше.
Персов и впрямь было больше, и потому Крез решил отступить. У него осталось не так много воинов, но зато было предостаточно золота, чтоб купить этих самых воинов. Пактол без устали ссыпал золото в крезовы сундуки. Крез вернулся в родные Сарды и послал гонцов за союзом в Египет и Вавилон. В ответ Куруш немедленно повел войско через Галис. Крезова рать была невелика, но его конница считалась лучшей в мире. По праву считалась. И потому Крез встретил весть о нашествии почти с равнодушием.
– Как пришли, так и уйдут. А мы поможем им!
Воины Куруша смутились, увидев перед собой стройные ряды закованных в сверкающие доспехи витязей Креза. Нечего было и думать, чтоб меряться силой в конном бою. Выход нашелся нежданно.
– Куда прешь, вонючка?! – Так орал погонщику Гаубарува, едва не слетевший с коня, что отшатнулся от верблюда.
Верблюд! Куруш знал, что кони, не привычные к верблюжьему запаху и облику, не переносят его. Персидские всадники специально обучали своих скакунов не бояться верблюдов.
– А ну, разгружай их! – рявкнул Куруш. Поймав на себе удивленные взгляды друзей, царь подмигнул им. – Если Рашна будет милостив к нам, мы разобьем их конницу верблюжьей атакой!
Несколько тысяч верблюдов были освобождены от поклажи. На них уселись лучники, составившие первую линию войска. За лучниками стала пехота. А позади всех Куруш поставил конницу, какой надлежало в случае успеха преследовать врага, ну а в случае неудачи – прикрыть бегство.
Но Куруш рассчитал верно. Лидийские кони и впрямь испугались запаха и уродливого облика невиданных ими животных. Кони перестали повиноваться седокам, и те были вынуждены спешиться. И хотя лидийцы бились с редким упорством, превосходившие их числом персы одержали верх. Потеряв лучших бойцов, лидийцы обратились в бегство и укрылись в Сардах.
– Ничего, у нас еще есть союзники и много золота! – бодрился Крез.
Но золото не заставишь размахивать мечом, а союзникам требовалось время, чтобы добраться до Сард. Куруш не дал владыке Лидии этого времени. Уже на четырнадцатый день Сарды пали. Некий Мард нашел тропинку в скале, где стена была невелика. На рассвете персы взобрались по этой тропинке, и город был обречен.
Когда уже на улицах кипел бой. Крез, как рассказывают, бросился к волхвам, столь жестоко обманувшим его.
– Почему ж вы сказали, что я разрушу великое царство?! – орал взбешенный царь. – Почему вы солгали?!
– Вовсе нет, – с невозмутимостью ответили волхвы, уже рассчитывающие на милости нового господина. – Ты и впрямь разрушил великое царство – свое. Ты сам сказал: разве можно считать великим царство Куруша. Разве не так?!
Верно, Крезу многое хотелось сказать волхвам, но во дворец уже ворвались размахивающие кривыми мечами персы.
Так великий Крез очутился в руках Куруша, а вместе с ним к персам попали неисчислимые богатства, равных которым не было ни у кого в мире. Геродот рассказывает старую басню, будто Куруш хотел сжечь Креза. И будто бы Крез хохотал на костре, и удивленный Куруш спросил, чему он смеется. И Крез поведал историю о рассказе Солона – о том, как переменчиво счастье. И тогда Куруш, пораженный глубоким смыслом услышанной притчи, отменил казнь. Сказка в духе Геродота. Если бы Курушу вздумалось умертвить Креза, он не доверил бы смерть ни огню, ни воде, ни земле, какие почитал святынями. Креза удавили б, или сломали б ему позвоночник.
Но Куруш и не собирался убивать плененного владыку. Будучи милосерден, он не казнил пленных и не разрушал храмы.
– Великодушие завоевателя, конечно, в разумных пределах, вселяет в сердце врага неуверенность и тайное желание покориться! – говаривал мудрый Виштаспа, к чьим советам Куруш прислушивался.
Кроме того, владыке парсов доставляло удовольствие лицезреть унижение побежденных царей. Крезу назначено было стать шутом при дворе нового владыки мира. Крез вполне подходил для этой роли. Он был в меру мудр, в меру ироничен, в меру остр на язык. К тому же он удивительно быстро смирился с новым своим положением. И вскоре уже казалось, что шут Крез вечно состоял при владыке Парсы.
Советы, даваемые Крезом, были насмешливы и мудры. Наблюдая за тем, как распаленные победой персы грабят его дворец, распростертый в прахе Крез с ухмылкой полюбопытствовал у стоящего над ним Куруша:
– Что делают твои воины?
– Расхищают твои сокровища, – ответил, не чувствуя каверзы, Куруш.
– У меня уже ничего нет! – насмешливо прохрипел придавленный ногой телохранителя Крез. – Так что они грабят твои сокровища!
Куруш задумался.
– Но что же делать? – спросил он. – У персов принято, чтобы каждый имел свою долю. Я не могу запретить воинам взять свою долю.
– Скажи, что сначала они должны отдать часть добычи богу. Так ты сможешь собрать все сокровища, а уж потом наделить каждого сообразно его заслугам. И поступай так впредь!
Владыка Парсы внял совету Креза и с тех пор стад богаче, чем Крез.
После Лидии наступил черед ионийских городов, власть могущественного Куруша признали Бактрия и Хорезм, Согдиана и Арейя, Маргиана и Арахосия, Дрангиана и Саттагидия, Гедросия и Гандхара. Войско Куруша заняло Вавилон.
Затем парсийские полководцы привели под руку царя Сирию и Финикию, Израиль и Иудею. Трусливые властители означенных стран сдались без сопротивления, вызвав приступ брезгливой скуки у Куруша. Он был уже далеко не молод, но сердце царя стучало по-прежнему бодро, сердце жаждало приключений и славы.
Куруш был великим царем, но быть великим еще не означает несовместимость с авантюризмом. Как раз великие, случается, и бывают отъявленными авантюристами, ибо путь к величию ровней всего слагается из авантюр. В глубине души своей Кир был редкостным авантюристом, без раздумий бравшимся за самые рискованные предприятия. И он скучал, когда этих самых предприятий не бывало.
– Мне скучно, шут! – сказал Куруш. Он полулежал в золоченом крезовом троне, лениво бросая в рот кусочки ореховой халвы.
– Что делать, рыжебородый! – в тон царю откликнулся шут. – Развеселись.
– Но как?
– Завоюй еще что-нибудь.
– Что?! – Куруш зевнул. – Разве Египет?
– Он сам падет в подставленную тобой корзинку. Тебе нужен сильный враг, который потешил бы твое сердце.
– Где же найти такого врага, с тех пор как пали Мидия, Вавилон и твое царство?
– На севере живет народ, который мы называем даями, сами же они именуют себя массагетами.
– Я слышал о них. Это сака-гаурма-варга.
– Да, та прав, рыжебородый. Некоторые называют их саками, варяшими хаому. Купцы, бывавшие в тех краях, рассказывали мне, что даи – очень воинственные люди. Покорить их сделает честь любому владыке.
Куруш задумался. Он бросил в рот еще кусочек сладкой халвы и пробормотал:
– Но что это мне даст? Богатство? Я и так несметно богат. Новые земли? У меня предостаточно и своих. Славу? Зачем нужна слава тому, кто покорил полмира?
– Ты развеешься, – ответил Крез, вороватым движением запуская пальцы в блюдо с халвой. – Ты потешишь себя, пиная головы даев, а, быть может, даи скормят псам твою тупую башку!
Куруш привстал и с силой пнул шута в бок. Тот отлетел в сторону и, охая, схватился за ушибленное место.
– Ты слишком дерзок, Крез! Гляди, как бы тебе не пришлось вновь хохотать на костре!
– Не самая дурная смерть – скончаться от смеха! – ухмыльнулся шут.
Куруш ничего не сказал на эти слова. Он поднялся и прошелся по зале.
– Мне нравится твоя мысль, шут. Расскажи, что ты знаешь об этих даях.
– Не так уж многое, рыжебородый. Даи многочисленны, воинственны, умелы в бою. Они славятся как непревзойденные стрелки из лука и отменные наездники. Когда ты начнешь великий поход на запад, эти воины здорово пригодились бы тебе. Да, еще, вот что… Ими правит женщина по имени Томирис, говорят, довольно приятная собой.
– Тогда к чему воевать! – ухмыльнулся царь. – Я просто посватаюсь к ней!
– Полагаешь, ты неотразим?
– А что, разве плох? – самодовольно спросил Куруш. – Кроме того, имеет ли значение, плох или хорош собою царь. Женщину привлекает не лицо, а власть!
– Попробуй, но не думаю, что Томирис пожелает стать одной из твоих жен.
– А я и не собираюсь делать ее женой. Зачем мне старая баба, когда вокруг полным-полно молодых стерв. Ладно, ни к чему эта свадьба, лучше война! – решил Куруш.
И поскакали по дорогам империи гонцы, сзываюшие в поход парсов и мидян, парфян и согдийцев, гандариев и каспиев, киссиев и париканиев. Тысячи воинов потянулись со всех краев света в Пасаргады, столицу державы Куруша. Многие тысячи и тысячи. Бодро застучали топоры плотников, сбивавших мосты через Аракс. В ожидании переправы вельможи состязались между собой в конских ристалищах, а воины – в умении владеть копьем и луком. Узнав о приготовлениях, Томирис прислала к Курушу гонца. Гонец был дик лицом, а от грубой одежды его исходил резкий запах конского пота. Кивнув головой вместо поклона, гонец стал говорить, а толмач переводил его слова.
