Кассандра Клэр - Город костей
– Мама никогда бы… – вновь начала Клэри и осеклась. Теперь она уже не могла с прежней уверенностью сказать, что знает Джослин. Собственная мать превратилась в незнакомку, в лживого человека, скрывающего правду. Чего бы она никогда не сделала?
– Джослин покинула Круг. Мы поняли, что Валентин переступил черту. Узнав о том, что он затевает, многие решили выйти из Круга. Первым ушел Люциан. Валентин очень переживал: они были близкими друзьями. – Ходж покачал головой. – Потом ушел Майкл Вэйланд. Твой отец, Джейс.
Тот поднял брови, но промолчал.
– Однако некоторые остались верны Валентину: Пэнгборн, Блэквелл, Лайтвуды…
– Лайтвуды? Роберт и Мариса? – потрясенно вскинулся Джейс. – А вы? Когда вы ушли?
– Я не уходил, – тихо ответил Ходж. – Как и они… Мы боялись, слишком боялись расправы. После Восстания преданные Валентину – Блэквелл, Пэнгборн и другие – бежали. А мы остались и стали сотрудничать с Конклавом. Пришлось раскрыть имена участников Круга, помочь выследить сбежавших. За сотрудничество нас пощадили.
– Пощадили?
От Ходжа не укрылся молниеносный взгляд Джейса.
– Помнишь о проклятии, из-за которого я не могу покинуть здание Института? Ты думал, что его наложил злой демон или маг, а я не спорил. Но это неправда. Меня проклял Конклав.
– За членство в Круге? – ошарашенно спросил Джейс.
– За то, что не покинул Круг до Восстания.
– Но Лайтвудов не подвергли наказанию, – недоумевала Клэри. – Почему? Они виноваты не меньше вас.
– В их случае были смягчающие обстоятельства: сыграло роль то, что они женаты и у них есть ребенок. Но и они живут здесь не по своей воле. Нас сослали сюда – всех троих. Нет, даже четверых: к моменту переезда из Города стекла Алек уже родился. Им разрешено приезжать в Идрис только по служебным делам, да и то ненадолго. А я вообще не имею права вернуться. Я никогда больше не увижу Город стекла.
Джейс уставился на Ходжа. Клэри почувствовала, что теперь он смотрит на своего наставника другими глазами: дело было не в Джейсе – просто Ходж предстал перед ним в ином свете.
– Закон суров, но это закон, – произнес Джейс.
– Когда-то я сам тебя этому учил, – сухо заметил Ходж. – Теперь мои уроки обернулись против меня. Все верно.
Он посмотрел на стоявшее рядом кресло и все же остался стоять.
– Почему вы мне сразу не сказали, что мама приходилась Валентину женой? Вы же знали, как ее зовут…
– Я знал ее как Джослин Фэйрчайлд, а не Джослин Фрэй, – ответил Ходж. – Тем более что ты все время твердила, что она не верит в Скрытый мир. Вот я и подумал: вряд ли это та самая Джослин. Или просто не хотел в это верить… – Он покачал головой. – Сегодня утром я послал за Братьями из Города костей, но даже представить себе не мог, какие у нас для них окажутся новости. Когда Конклаву станет известно, что Валентин, скорее всего, вернулся и ищет Чашу, все на уши встанут! Остается надеяться, что это не сорвет переговоры с нежитью.
– Могу поспорить, Валентин будет только рад, если они сорвутся, – заметил Джейс. – А почему он так упорно ищет Чашу?
Лицо Ходжа приобрело землистый оттенок.
– Неужели непонятно? С ее помощью он создаст себе целую армию.
Джейс озадаченно посмотрел на него:
– Но так он никогда…
– Обед! – В дверях библиотеки стояла Изабель. – Прошу прощения, если прервала вас, – добавила она в последний момент.
– Господь Всемогущий! – произнес Джейс. – Час расплаты пробил.
Ходж не знал, что делать.
– Я… я… у меня был очень плотный завтрак. В смысле ланч. Плотный ланч. Та к что я практически не голоден…
– Суп пришлось вылить, – не дослушала Изабель. – Я заказала китайскую еду.
Джейс встал с дивана и потянулся:
– Отлично. Я ужасно хочу есть.
– Разве что кусочек, – скромно добавил Ходж.
– Законченные вруны! – мрачно сказала Изабель. – Вы же носы воротите от моей готовки. Думаете, не знаю?
– Так прекрати готовить, – резонно заметил Джейс. – Заказала свинину «му шу»? Ты же знаешь, я ее обожаю.
Изабель закатила глаза:
– Да. Она на кухне.
– Потрясающе!
Джейс ласково потрепал ее по голове и просочился в коридор; Ходж похлопал Изабель по плечу и с виноватым видом последовал за юношей.
– Он действительно такой? – спросила Клэри.
Изабель даже не повернулась в ее сторону:
– Кто действительно какой?
– Джейс. Он действительно законченный врун?
Изабель вскинула на Клэри большие темные глаза:
– Он не врун. Если дело касается чего-то серьезного, Джейс никогда не станет врать. Он скажет тебе самую горькую правду, но ни за что не солжет. – Через секунду она тихо добавила: – Поэтому лучше не приставать к нему с вопросами, если не уверена, что выдержишь прямолинейный ответ.
На кухне было тепло, светло и пахло солоновато-сладкой китайской едой на вынос. Запах напомнил Клэри о доме. Она ковыряла вилкой в тарелке с блестящей лапшой, стараясь не замечать, как Саймон пялится на Изабель. Слащавостью выражение его лица могло поспорить разве что с уткой по-пекински.
– А по-моему, это даже романтично, – сказала Изабель, потягивая шарики тапиоки через огромную розовую соломинку.
– Что именно? – сразу встрепенулся Саймон.
– Оказывается, мама Клэри была женой Валентина, – заявила Изабель. Просветив ее, Джейс и Ходж деликатно опустили детали, касающиеся проклятий Конклава и причастности Лайтвудов к Кругу. – А теперь он восстал из мертвых и разыскивает Джослин. Хочет вернуть?
– Я сильно сомневаюсь, что Валентин послал Пожирателя в дом Джослин с целью вернуть возлюбленную, – возразил Алек. Он объявился на кухне, когда распаковали еду. Никто не спрашивал Алека, где он пропадал. Алек, в свою очередь, тоже не распространялся об этом. Он сидел возле Джейса, напротив Клэри, и старался не смотреть на нее.
– Я бы придерживался другой тактики, – сообщил Джейс. – Сначала конфеты и цветы, потом покаянные письма и только потом орды Пожирателей. Именно в таком порядке.
– А вдруг он посылал цветы и конфеты? – предположила Изабель. – Мы же не в курсе.
– Изабель, – мягко вмешался Ходж, – этот человек довел Идрис до плачевного состояния. Он настроил Сумеречных охотников против нежити. Из-за него улицы Города стекла обагрились кровью.
– Сколько страсти в злодействе, – промолвила Изабель.
– Я все-таки не пойму, зачем Валентину понадобилась Чаша и откуда у него такая уверенность, что она у Джослин? – спросил Саймон.
– Вы сказали, что с помощью Чаши можно сделать армию, – сказала Клэри, обращаясь к Ходжу. – Потому что с ее помощью раньше создавались Сумеречные охотники?
– Да.
– И что, Валентин просто подойдет к любому парню на улице и сможет превратить его в Сумеречного охотника? Для этого нужна только Чаша? – Саймон подался вперед. – А из меня получится Сумеречный охотник?
Ходж долго смотрел на него.
– Возможно. Хотя, скорее всего, ты уже перерос этот возраст. Чаша действует только на детей. Со взрослым человеком либо ничего не произойдет, либо он моментально погибнет.
– Армия, состоящая из детей, – тихо произнесла Изабель.
– Дети очень быстро растут, – заметил Джейс. – И в скором времени превратятся в серьезную силу.
– Не знаю… – Саймон покачал головой. – Обращать горстку ребятишек в воинов? Случались и более страшные вещи. Я бы не стал прятать от него Чашу.
– Даже если на минуту забыть, что армия Валентина неизбежно нападет на Конклав, – сухо заметил Ходж, – нельзя сбрасывать со счетов еще одно немаловажное обстоятельство: лишь немногих, избранных людей можно обратить в нефилимов – остальные просто не переживут изменений. Нужны особая сила и эластичность. Перед обращением необходимо провести множество испытаний. Однако Валентин не станет утруждать себя подобными процедурами. Чаша будет испытана на каждом ребенке, которого ему удастся заполучить. Двадцать процентов выживших и составят армию.
Клэри прочла в глазах Алека не меньший ужас, чем испытывала сама.
– Откуда ты знаешь, что станет делать Валентин? – спросил он.
– Валентин вынашивал эти планы еще со времен существования Круга. По его словам, только так можно создать силу, способную защитить наш мир.
– Но ведь это убийство! – воскликнула Изабель. – Он собирался убивать детей!
– Он говорил, что мы создали безопасный для людей мир на тысячу лет, – ответил Ходж. – А теперь настала их очередь отплатить нам, пожертвовав собой.
– Пожертвовав детьми? – Щеки Джейса побагровели. – Это идет вразрез со всеми нашими принципами: защищать слабых, хранить род человеческий…
Ходж оттолкнул от себя тарелку:
– Валентин безумец. Одаренный безумец. Его волновало только уничтожение демонов и нежити. Валентин ставил идею очищения мира превыше всего. Во имя этого он мог бы пожертвовать собственным сыном и требовал от других такого же фанатизма.
