Георгий Савицкий - Поле боя - Арктика
И при всем при этом Олег Щербина успевал полетать «для души» со своим бывшим ведомым, а теперь командиром полка Юрием Рощиным.
Но внезапно производственный круговорот был нарушен неожиданным визитом. На аэродром Бельбек приземлился палубный вертолет Ка-31. На авиабазу пожаловала делегация моряков со «Славы» с приглашением посетить их «скромный ковчег» — так они шутя назвали свой авианесущий крейсер.
Предложение было принято с воодушевлением, и Щербина вместе с тремя летчиками-испытателями и Юрий Рощин тоже с еще несколькими офицерами загрузились в морской вертолет. Маршрут и коридоры оказались согласованы заранее, а перелет из Бельбека в Николаев занял часа три.
Ка-31 приземлился на небольшую посадочную площадку прямо на территории завода. Летчиков уже ждали офицеры в черной парадной форме.
Борттехник открыл сдвижную дверь грузопассажирского салона, и Щербина первым соскочил на землю, придерживая фуражку с голубым околышем от ветра, поднятого лопастями соосных винтов. Вертолет утвердился на всех четырех опорах шасси, и лопасти остановили свое вращение. Из винтокрылой машины, на ходу поправляя парадную форму, высыпали остальные летчики.
— Здравия желаю! — вскинул ладонь к козырьку черной фуражки офицер-моряк.
Здравия желаю! — ответил тем же и полковник Щербина.
Они пожали друг другу руки.
— Второй помощник, капитан 3-го ранга Артем Иванович Левицкий, — представился офицер. — Кают-компания авианесущего крейсера «Слава» просит вас быть нашими гостями.
— Искренне рады быть вашими гостями. Полковник Олег Николаевич Щербина, — представился командир летчиков-испытателей.
Вперед незаметно выдвинулись два подтянутых парня в штатском.
— Виноват, товарищ полковник, — сказал один из них негромко, протягивая Щербине пластиковый прямоугольник — Возьмите, пожалуйста. Это бейдж-пропуск. Простая формальность.
— Понимаю, — усмехнулся Олег, цепляя на лацкан кителя бейдж.
Все-таки, как ни крути, все они находились на одном из самых крупных судостроительных заводов, режимном военном объекте. Все остальные гости тоже нацепили бейджи, а у моряков они и так были пришпилены к лацканам парадных кителей.
Над бетонными плитами заводской набережной возвышался серый, шаровой борт атомного авианесущего крейсера. Часовой у трапа замер, сжимая в белых перчатках карабин Симонова. Тихий плеск волн, глухой грохот завода, крики чаек. Соленый морской воздух, чуточку отдающий мазутом.
— Добро пожаловать на борт, товарищи офицеры.
— Благодарим.
По одному летчики поднимались по балясинам трапа на палубу самого современного русского корабля. Часовой вскинул ладонь к бескозырке с развевающимися на легком ветру ленточками. Отражаясь от полированного светло-коричневого орехового ложа и приклада церемониального оружия, сверкали начищенные пуговицы белой парадной формы и бляха ремня с якорем.
«Какой же он огромный»! — вновь подумал Олег Щербина, как тогда, впервые облетая этот уникальный корабль. С высоты птичьего полета можно было охватить взглядом весь авианесущий крейсер, полюбоваться изяществом и строгостью обводов атомного океанского бойца. Но сейчас, находясь на его палубе, Щербина был просто подавлен масштабами и мощью, которой веяло от этого нагромождения серого металла. Причем металла не мертвого, бездушного — теперь корабль представлялся летчику единым, огромным, слитным организмом.
Полетная палуба поражала просто своими размерами. Сейчас на ней оставалась лишь пара истребителей Су-ЗЗМ со сложенными консолями крыльев, стоящая возле многоэтажной надстройки-«острова». В ее кормовой части была установлена угловатая массивная башня с двумя шестидюймовыми орудиями.
У трапа их встретил еще один офицер.
— Здравия желаю! Дежурный по кораблю старший лейтенант Сергей Трофимов.
С ним вместе и с сопровождающими офицерами летчики начали спускаться по узким металлическим трапам внутрь корабля…
Коридоры, отсеки, перегороженные массивными бронированными дверями с кремальерными запорами, тусклый свет плафонов в металлической оплетке, и со всех сторон — металл. Летчикам, привыкшим к просторам аэродромных полей и бескрайней синеве Пятого океана, здесь было, мягко говоря, неуютно.
«Да, это каково здесь служить… А ведь говорят, что в нашем флоте есть и подводные атомные авианосцы. Здесь хотя бы на палубу можно выйти или на крайний случай в иллюминатор полюбоваться просторами. А там?.. По три месяца, а то и больше — на глубине, в океанской толще, в нескольких сотнях метров от поверхности. Нет, уж лучше быть летчиком», — думал полковник Щербина, идя по коридорам вслед за морскими офицерами. — Хотя находятся ведь сорвиголовы, «подводные летчики», которые умудряются совмещать одно с другим».
Кают-компания приятно удивила летчиков контрастом с окружающим ее царством высокотехнологичного боевого металла.
Издавна на русском флоте кают-компания была тем местом на корабле, где обращались не по чинам и званиям, а по имени-отчеству. И сообщество офицеров того или иного корабля тоже зовется кают-компанией, это люди, избравшие своей судьбой служение Отечеству Это колыбель традиций русского флота. И, как за круглым столом короля Артура, каждый имеет право высказать свое собственное мнение — на пользу общему делу. Поэтому-то и начинается совет с того, что выслушивают сначала самых младших по званию, чтобы не «давил» авторитет старших товарищей.
— Входите-входите, господа офицеры! — радушно поприветствовал летчиков старпом. Именно он, согласно морскому закону, был хозяином в кают-компании.
— Здравия желаем!
— Можно просто: здравствуйте, — ответил капитан корабля Федор Дмитриевич Штерн, чуть заметно улыбаясь.
Ну, значит, здравствуйте. — Офицеры обменялись крепкими рукопожатиями.
— Просим к столу!
— Да и мы к вам — не с пустыми руками!
— Ну, за возрождение флота! — поднял очередной тост офицер-моряк.
— И армии! — поддержали его летчики.
— Да, слава богу, что теперь и на Украине тоже начался подъем промышленности, — поддержал их один из офицеров. — А то постоянные выборы — перевыборы, приватизации-реприватизации, а реально — обветшало все. Я помню, в девяносто первом, когда Николаевский судостроительный завод «самостийной» власти отошел, их ликованию предела не было. Там тогда достраивались авианесущий крейсер «Варяг», однотипный «Николаю Кузнецову», и ракетный крейсер «Адмирал флота Лобов». Такой же, как флагман Черноморского флота гвардейский крейсер «Слава», ставший впоследствии «Москвой».
В итоге «Варяг», достроенный на семьдесят процентов, который так нужен был тогда русскому флоту, «самостийники» «заморозили». Да что там! Уже достроенный и проходивший испытания на Черном море ТАВКР «Тбилиси» (будущий «Николай Кузнецов») просто чудом успели перебазировать в Североморск. А «Варяг» при вмешательстве США украинские власти практически за год демонтировали, оставив только корпусные конструкции и надстройку, и продали в Китай по цене металлолома.
— А ракетный крейсер?
— А ракетный крейсер «Адмирал флота Лобов» передали Украине, где его переименовали сначала в «Галичину», какого-то, извините, хрена… Ну, какое отношение, скажите, историческая область в Карпатах имеет к морю?! Потом назвали корабль «Украина». И эта «Украина» продолжала ржаветь у достроечной стенки Николаевского судостроительного завода, впрочем, и само-то государство стремительно нищало. Правда, потом Россия все же договорилась и выкупила «Убийцу авианосцев», присвоив ему гордое имя «Севастополь».
— Хоть что-то хорошее…
— Вообще, действительно — за державу обидно, — подхватил нить разговора полковник Олег Щербина. — Взять вот, например, те же самые подлодки. Люди в Советском Союзе после войны в голоде и холоде создавали подводные атомоходы, развивали индустрию. Моряки эти подлодки осваивали зачастую ценой жизни. Но вот наконец научились, создали исключительно надежные, эффективные и просто непревзойденные атомные подводные ракетоносцы. И что? Пришел к власти этот меченый ублюдок Горбачев и уничтожил труд сотен тысяч людей! Также и с самолетами. Это вообще уму непостижимо! Порезать боевые ракетоносцы Ту-160, Ту-95МС и Ту-22МЗ на металлолом. Самолеты, которые еще и половины своего ресурса не вылетали!!! Летчики тогда в Полтаве плакали, глядя на эту казнь, по-другому и не скажешь, крылатых машин. Но ничего сделать не могли — приказ украинского командования…
— Да, — поддержал командира один из летчиков. — Причем Россия тогда просто просила: продайте нам эти самолеты за очень большие деньги! Нет, б… дь, уничтожили, чтобы только «москалям» досадить и под «янкесов» прогнуться! Дерьмо!
