Кулачник 5 (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Воин аула вылетел.

Я перевёл дыхание и крепче сжал рукоять. Теперь остались мы двое — я и Феномен.

Хасбулла же, едва выронив гирю, вспыхнул, как сухая солома.

— Да я… я просто оступился! — заорал он, хватая себя за бедро, будто хотел показать, что там свело мышцу. — Я мог дольше держать!

— Всё, — резко пресёк его Паша Решалов. — Второго шанса не будет. Уронил — значит, вылетел.

— Правила для всех одинаковые, — добавил Лёша.

Воин махнул рукой, но я видел, как внутри его разрывало.

Я перевёл взгляд на гирю в своей руке. Рука дрожала, мышцы горели, но я держал. И видел краем глаза, что Феномен тоже не собирается отступать.

— Ну что, парни, финалисты определены, — объявил Паша. — Вы сражаетесь друг с другом в финале.

Можно было опускать гири — никто бы не сказал слова. Но мы оба держали. Я и он. Потому что здесь решалось не просто, кто сильнее, а кто возьмёт психологическое преимущество ещё до боя.

Феномен расставил ноги шире, зафиксировался. Его тело напряглось, как стальная пружина. Потом он закинул голову назад, словно презрительно смотрел в потолок. Дрожь у него уже шла по всей руке, но видно было, что запас прочности у него ещё есть.

Я смотрел прямо перед собой. Боль жгла плечо, будто кто-то прижимал его раскалённым утюгом. Но я не собирался сдаваться.

Мы оба знали, что наш финал начался уже здесь.

Моя кисть дрожала, пальцы побелели, и я чувствовал, что ещё секунда — и гиря потянет руку вниз. Но я знал старую школу, то, что в подвалах девяностых нам втолковывали простые, но умные мужики.

Я чуть отвёл руку в сторону. Движение едва заметное, но от него менялась вся биомеханика. Нагрузка с уставшей дельты перетекла на грудную мышцу и часть спины. Для зрителя это выглядело так же — гиря на вытянутой руке. А для меня это стало передышкой, спасением.

И гиря снова будто облегчилась на секунду.

Вот только Феномен краем глаза заметил и сделал то же самое…

Глава 11

Феномен перенял движение почти мгновенно, и теперь мы снова стояли вровень.

Но дрожь росла, причем с каждой секундой давление и нагрузка увеличивалась в геометрической прогрессии. У Феномена по лицу струился пот, вены на руке вздулись, челюсти были сжаты так, что казалось — вот-вот сломает себе зубы.

Я чувствовал, как собственное тело тоже трещит по швам, держась из последних сил. Еще чуть-чуть — и эти швы разойдутся. Ещё чуть-чуть — и придётся отпускать руку… я понимал, что до конца остались считанные секунды, а потом, хотел я этого или нет, но тело откажет само…

И это случилось почти одновременно.

Феномен первым выдохнул, рука у него дрогнула, гиря со стуком полетела вниз. В ту же секунду и я опустил свою — мышцы окончательно сказали «хватит».

Металл синхронно ударился о настил.

Получалось так, что мы сдались в одну секунду.

Мы с Феноменом стояли, тяжело дыша, руки опущены вниз, пальцы до сих пор сводило судорогой. Гири застыли на полу. Я поймал взгляд соперника — такой же усталый, как мой, но в нём по-прежнему пылала злость. Мы оба понимали: опустили одновременно.

В зале повисла театральная пауза.

Решаловы переглянулись, у одного даже отвисла челюсть, второй растерянно поднял руки — они явно не ожидали такого финала.

А вот Козлов улыбался. Его глаза скользнули по нам с Феноменом, и в этом взгляде чувствовалось довольство охотника, загнавшего сразу двух зверей в одну клетку.

— Так… — протянул Паша Решалов, пытаясь восстановить контроль. — Проверим, кто опустил первым, на повторе.

Ассистенты подскочили с планшетами. На экранах запустили запись. Я тоже подошёл и посмотрел на экран — камера показывала нас крупным планом.

— Смотрим внимательно, — буркнул Лёша и нажал на воспроизведение.

Первый повтор. Гири уходят вниз абсолютно синхронно.

Второй повтор. Та же картина.

Третий раз они замедлили кадры до абсурда, прокручивали по миллисекундам.

И всё равно — невозможно понять, кто опустил гирю первым.

Феномен выругался сквозь зубы, я только выдохнул и отвёл взгляд от экрана.

— Ну что ж… — наконец сказал Паша, поднимая микрофон. — У нас, кажется, есть победитель.

Он сделал паузу, обвёл всех глазами.

— Победитель… вы оба! Это невероятно, но вы, парни, опустили свои гири одновременно!

Паша обернулся к Козлову, протягивая Вите микрофон.

— А теперь слово нашему гостю.

Витя вышел к центру неторопливо, уверенно, как хозяин арены, довольный до самодовольной ухмылки, словно слон, который только что прошёлся по лавке с посудой и считает это триумфом.

Он взял микрофон у Паши и оглядел нас с Феноменом, чуть сузив глаза.

— Поздравляю, пацаны, — заговорил он. — Теперь хочу увидеть финал. Настоящий. Чтобы вы показали волю к победе. Чтобы каждый выложился до конца.

Все зааплодировали. Я же смотрел на него и думал, насколько всё в его словах было фальшивым — и пафос, и улыбка.

Витя сделал паузу.

— И чтобы вы понимали, насколько я ценю ваш труд… — он щёлкнул пальцами, и ассистенты вынесли два больших конверта. — Каждому из вас я лично даю премию. Один миллион рублей. Так сказать, из своего кармана.

Феномен шагнул вперёд, взял конверт и поклонился слегка, выражая уважение Вите.

— Спасибо, для меня это честь, — сказал он.

Козлов небрежно кивнул ему и перевёл взгляд на меня. Мол, твоя очередь идти на поклон.

— Деньги оставьте себе, — сказал я. — Пусть лучше их переведут на благотворительность. Там они принесут больше пользы.

Повисла тишина. Я слишком хорошо знал Витьку, чтобы понимать: это не тот человек, которому можно отказывать. То 30 лет назад болезненно реагировал на подобное, а сейчас, спустя годы, всё наверняка было ещё запущеннее. Но взять эти деньги я не мог, не мог и всё — не хотел наступать на горло своим принципам.

Козлов улыбнулся, но в глазах на секунду мелькнул холодный блеск. Ему не привыкать к подхалимам, а вот отказ слышать он точно не ожидал.

Ничего, Витя… наш финал с тобой будет не в этом зале.

Несчастный паренёк, который держал конверт, готов был провалиться сквозь землю, потому что не знал, что делать с деньгами.

— Уважаю, — наконец сказал Козлов, кивком показывая, что конверт могут убрать. — Как тебя зовут?

— Саша Файтер, — сухо ответил я.

Витя помолчал.

— Удачи тебе в финале.

Я заметил, что все, начиная от режиссёра и заканчивая Решаловыми, как будто выдохнули с облегчением после этих слов. Наверное, обрадовались, что Витька не велел меня в багажник засовывать?

Козлов вместе с охраной вышел, а ко мне подошёл режиссёр шоу.

— Александр, ты сегодня сделал красиво. Очень красиво. Ну с благотворительностью… но понимаешь, — он чуть понизил голос. — Нам нужна картинка, которую ждут инвесторы, зрители и спонсоры… она должна быть правильной. Ты понимаешь, о чём я? Больше, пожалуйста, не надо таких выкрутасов, что тебе деньги не нужны и тому подобное. Благодаришь и с улыбкой до ушей бабки принимаешь, окей?

— Обязательно, — я подмигнул режиссёру. — В смысле сам как-нибудь разберусь, без подсказки.

Режиссёр ещё помялся, переступая с ноги на ногу, но сказать ничего не сказал.

— Ну что, господа, раз уж мы здесь, прямо на этой локации проведём битву взглядов, — быстро переключил тему Паша Решалов. — Феномен, Саша Файтер, прошу подойти ко мне для стердауна.

Мы оба подошли к близнецу.

— Сразу предупреждаю — без рукоприкладства, — сходу сказал Паша. — Финал вы должны встретить без травм. Поняли?

Прожектора ударили в лицо, и тренажёрный зал будто исчез. Остались только я и он.

Мы встали друг напротив друга, расстояние — в несколько шагов. Он неожиданно снял очки, и наши взгляды встретились.

Время остановилось.

Я видел перед собой хищника — мощного, уверенного, привыкшего ломать соперников одним взглядом. Его глаза сверкали вызовом, и он смотрел так, будто я уже лежал на настиле.