Взлет (СИ) - Старый Денис

Ну а потом Рахиль, простив отца и ища в нем защиту, разработала план, как приручить Горыню. Нужен был ребенок. Киевский купец должен был показать всему купеческому сообществу, что у него с мужскими силами все в порядке, что, вот и ребенок есть. Это должно было несколько смягчить и жизнь Рахиль и, как надеялись заговорщики, в лице отца с дочерью, умилостивить Горыню.

И тогда подвернулся молодой, но сразу же понравившийся Рахиль, парень. Он был молод, но силен, умен, от него веяло силой, которой женщина жаждала подчиниться. Она была с Владом уже не из-за того, чтобы просто забеременеть от него, а так… По зову сердца и не только этой части организма молодого мужчины.

Рахиль еще недавно побежала бы к Владу, лишь помани тот ее пальцем. Хоть наложницей, лишь для того, чтобы греть его постель и получать за это защиту для себя и сына Ивана, но быть рядом с сильным мужчиной, который не побоялся бросить вызов, казалось, всесильному Горыни. Но… Влад не манил.

А теперь вот этот паренек, Лис. Он забавный, неловкий, но только рядом с ней, а вот со своими подчиненными, суров и принципиален, и не скажешь, что, почитай, отрок. Вот это женщину и пьянило: управлять сильным мужчиной, что она и делала.

— Ну все, иди! Ну не будешь же ты смотреть на грудь кормилицы Ивана! Сегодня у тебя учения, вот и учись, — озорно говорила Рахиль, подталкивая Лиса на выход из дома.

Парень чуть ли не содрогался в судорогах. Любые прикосновения этой манящей его плоть и дурманящей его сознание, женщины, заставляли Лиса становиться истуканом и закатывать глаза. Ему уже говорили соратники, что такое состояние имеет свою терапию. Достаточно всего-то какую девку на сене помять разок-другой в день, оно и проходит. Но не было иной женщины для молодого воина.

Лис даже не догадывался, что прояви он хоть чуточку настойчивости, начни стягивать одежду с Рахиль и та, томно дыша и закатывая глаза, не нашла бы в себе силы сопротивляться, настолько страстная женщина стосковалась по близости с мужчиной.

Но ничего сделать с собой Лис не мог. Он выйдет за дверь, пройдет немного в сторону учебного поля, а там начнет поедать себя за нерешительность, за то, что ведет себя, не как должно мужчине, а словно слабосилок. Новновь придет после тренировки к дому Арона и Рахиль, увидит женщину и все, новое наваждение накрывает парня. И когда уже прибудет тысяцкий? Почему-то Лису казалось, что с приходом Влада, все должно образумиться.

— Тренировку проводит Маска… э… Михаил-кузнец. Мне нужно проверить подготовку… э… к жатве, — говорил Лис, пятясь, под нажимом Рахиль, к выходу из дома.

— Вот и ступай. Пересчитай все косы, обязательно. Одну уже потеряли, может, кто и скрал. А еще проследи за Орестом и его людьми. Девок стращать начали. Оно и понятно, да и девки нынче такие… И еще, он оплетался тут, рядом с нашим с отцом домом, — сказала Рахиль.

Слышал бы такие слова Влад, так мог и самкой собаки назвать женщину. Она же таким образом чуть ли не стравливала Лиса и Ореста. А это чревато серьезными последствиями. Лис хорошо поладил с прибывшим старшим сыном погибшего старосты Крота. Однако, если между мужчинами пробежит черная кошка, такая красивая, как Рахиль, то могут быть проблемы у всего имения Владово.

Орест, такое имя после крещения принял старший сын убитого Крота, прибыл через пару недель, после того, большинство воинов из Владово, как и из иных соседних земель, отправились на войну. Прибыл не один, а с почтичто полусотней воинов.

Тогда всполошились все, и Лис даже поднял по тревоге мастеровых и крестьян. Было создано ополчение, которое помогало полусотне оставшихся во Владововоинов Братства охранять земли. Но Орест прибыл, чтобы, во-первых, поклониться могиле своего отца, попросить у него прощения; во-вторых, договариваться с Братством.

После некоторых событий, связанных с, практически истреблением, как это казалось со стороны, черемисов, на вольных черемисских землях поднялась буря. Многие рода кричали о том, что нужно покарать, наказать русичей. Кричали, но как не старались эмиссары от булгарского эмира разжечь костер войны, не выходило. То посевная, то сбор урожая, или просто некогда.

А на самом деле, черемисы понимали, что с русичамивступать в войну не могут, не выдюжат. Это если поддержать своими отрядами вторжение булгар, но те пока предпочитали сдерживать Русь тайными методами ведения войны.

Однако, если на Русь черемисы не решились наступать, то внутри своих земель начали чистки. Разорению и порабощению подвергались те рода, кто принимал христианство. Мало того, так и русичей там проживало немало. Это были беглые, часто и язычники. И, несмотря на то, что русичи на черемисских землях не принимали Христа, они уже подвергались нападкам по этническому принципу.

Орест принял христианство незадолго до начала этих событий. Его дружина, ну или ватага, последовала за своим предводителем и крестилась, как и их семьи. Ранее он грабил русские купеческие обозы, после стал обживаться на земле, остепенился, женился. И мужчина считал, что теперь каким-либо образом возвыситься может только при помощи Братства. Что и стало одной из причин принятия христианства.

За этим и пришел, посчитав, что раз отец в почете, его род, извергом которого стал Орест, сытно живет, то можно договариваться. Было что предложить Оресту, но и было то, чего он хотел потребовать взамен на свои предложения.

— Брат-сотник! Брат-сотник! — кричал быстро приближающийся всадник.

— Что? — степенно и решительно спрашивал Лис.

Рахиль, приоткрывшая дверцу, тайком подсматривала за молодым сотником. Не сотником еще, но это же дело времени. И женщине нравилось, что, казалось, рохля с ней, Лис преобразился и стал таким… Почувствовав тепло внизу живота, женщина испугано отпрянула от двери.

— Говори! — потребовал Лис.

— Дыма с запада, — сообщил один из послушников, прибывший во Владово буквально две недели назад, но уже поставленный в график дозоров.

Лис лихо запрыгнул в седло и направил коня в сторону учебного поля, где сейчас должен был начинать тренировку третий и четвертый десяток.

— Скачи к Оресту, скажи, что может службу сослужить, я с ним ранее договаривался, — выкрикнул, уже удаляясь, Лис.

На самом деле, такие действия могли показаться и чрезмерными. Во Владово периодически прибывают как иноки-одиночки, так и небольшие отряды для вступления в Братство. Но расслабляться было нельзя, на этом, уходящий в поход Владислав Богоярович, особо настаивал.

Лис и не расслаблялся. Ему было крайне важно сработать так, чтобы по прибытию Влад не только похвалил его, но и обязательно способствовал повышению статуса Лиса. Парень верил, что как только он поднимется в иерархии Братства, Рахиль станет к нему относиться совсем по-другому. Он не видел, что она уже совсем иначе на него смотрела. Да и откуда Лису это видеть? Парню семнадцати лет еще нет, а вся его жизнь — это война и подготовка к войне.

Звуки боя Лис услышал, когда он, во главе трех десятков ратников, вышел на Московскую дорогу, называемую еще пару месяцев назад Кучковской. И это была уже почти что дорога, по крайней мере, на двадцать верст были расчищены леса для удобного прохода. Так что можно было и сражаться в строю, хватало места для десяти конных.

— Вперед! Копья к бою! — прокричал Лис, пришпоривая своего коня.

Если идет бой и все еще держится хлипкий дозор, который тут составлял всего пять человек, то силы врага незначительны.

Выскочив на просеку, где располагался дом для отдыха дозорных, Лис сразу же оценил обстановку. Двое дозорных лежали убитыми, это было понятно по тем позам, в которых замерли воины. Отбивались, или даже отмахивались оглоблей трое. Судя по всему, оставшиеся три воина хотели прорваться к дому, но их оттирали, как будто хотели взять охранников живьем, ну или тянули время.

Пятнадцать пришлых воинов, или, судя по облачению, разбойников, услышали приближение конных, а после и увидели их. Они даже не подумали оказать сопротивление, а сразу же они порскнули в стороны.