Ревизор: Возвращение в СССР 8 (СИ) - Винтеркей Серж

— Я? — удивилась она. — Вообще-то, это ты меня пригласил! За пирожные, конечно, спасибо. Но какого чёрта я сижу тут тебя развлекаю?

— Стоп, стоп, стоп, — поднял я вверх руки, капитулируя. — Я тебя пригласил… Это точно?

Она, начиная раздражаться, встала и начала рыться в карманах. Наконец, нашла бумажный комок и положила передо мной. Стараясь не разорвать эту ценнейшую улику, я аккуратно развернул и распрямил полоску тетрадного листка.

«Давай сходим куда-нибудь сегодня после пар? Павел И.»

— Чётко, ясно, синим по белому, — медленно говорил я, обдумывая ситуацию. — Возразить нечего… Кроме того, что я это не писал.

— Как не писал⁈ — ошарашенно уставилась на меня Светка, напомнив мне Сову из Вини-Пуха. У той такие же круглые глаза были, когда она хвост у Иа оторвала. — Это не ты⁈

Еле сдерживая смех, я подтвердил её догадку, молча качая головой из стороны в сторону.Она зажала рот рукой в ужасе. Она выбрала из нескольких Павлов И. меня и ошиблась.

— Как к тебе эта записка попала? — спросил я, чтобы разрядить обстановку.

— В тетрадке нашла сегодня, — пробормотала Света. — А кто же у нас ещё Павел И.?

— Ильина как зовут? — перебирал я в уме однокурсников, сожалея, что не удосужился за месяц выучить все имена и фамилии. — Не Павел?

— Не знаю… — нетерпеливо пожала плечами Света и расстроенно уставилась в сторону.

— Не переживай, — поспешил успокоить её я. — Найдём мы твоего Павла И. Попрошу завтра список у Булатова. Вычислим его и выведем на чистую воду.

— Поздно, — ответила она. — Уже не надо.

— Почему? — удивился я.

— Он же видел, как я к тебе подошла, а не к нему.

— Ну, обозналась. Бывает, — еле-еле сохраняя серьёзный вид, сказал я. — Сам виноват! Надо было полностью фамилию писать.

— Ты правда так считаешь? — с надеждой взглянула она на меня.

— Слушай. Ты выясни, сначала, кто это. А потом переживай. А то может, оно того и не стоит.

Я встал, намекая, что рандеву окончено. Она поняла и тоже встала.

Мы вышли вместе из универа и пошли вдвоём в сторону метро. Она оказалась неплохой девчонкой, искренней. Если не рассказывать никому о сегодняшнем конфузе, можно доверие её заслужить, а там, глядишь, и с девчонками группы перестать конфликтовать. Света у них явный лидер.

— Ты никому не расскажешь? — спросила она, как будто мысли мои прочла.

— Да нет, конечно! — искренне заверил я её. — Только… Кроме нас с тобой, ещё есть человек, кто об этом знает.

— Кто? — испуганно спросила Светка.

— Другой Павел И.

— И что же теперь?

— Можно я себе эту записку оставлю? — показал я на помятый клочок тетрадного листа, так и оставшийся у меня. — Сначала выясню у Женьки Баталова, кто это. Потом будем думать, чем это грозит…

Мы попрощались. Она пошла в метро, а я на автобус до Шверника. Интересная получилась встреча. Не сильно нагруженная смыслом, но забавная.

Припозднился, возвращаясь в общагу: не удержался, съездил на старый адрес своих родителей по первой жизни. Прогулялся там, надеясь встретить кого-нибудь из знакомых, а лучше близких. Но, конечно, наивно было на это рассчитывать. Зашёл в магазин хозтоваров, в который я мелким бегал перед Новым годом смотреть на ёлочные игрушки. Нахлынули воспоминания. Стоял у витрин и глазел на пластмассовые расчёски, мыльницы, зубные щётки. Скоро зима. Скоро здесь появится стеклянное волшебство всевозможных цветов и форм, а магазин украсят кусочки ваты на нитках.

Обязательно приеду посмотреть!

Только вошёл в комнату, Лёха сразу пристал с расспросами. Прямо посыпалось: Что? Как? Докуда Светку проводил? Как же Галия?

Парни в комнате делали вид, что они ни причём, но сами напряжённо прислушивались. Я это понял по звенящей тишине, воцарившейся вдруг в комнате.

— Мужики, да вы что подумали⁈ — смеясь, спросил я. — Деловая встреча у нас была. Мы её прокатили по всем направлениям, а ей для будущей карьеры нужна запись в личном деле про активную жизненную позицию, про уважение товарищей и авторитет.

— Ну… — разочарованно протянул Ираклий. — А я-то думал… И что конкретно она хочет?

— Хочет, чтобы мы не задвигали девчонок, и, по возможности, давали им поучаствовать в общественной жизни, — сочинил на ходу я. Ну не говорить же про Павла И. Не по-мужски будет так девчонку подставлять.

— Жалко, что комсоргу группы помощник не положен, — усмехнулся Ираклий. — Я бы ей предложил.

— Кстати, — вспомнил я, — у старосты или профорга точно должен быть зам или помощник «на случай ядерной войны». Сём, предложи Светке. Пусть будет в курсе всех твоих дел и обязанностей. Для подстраховки, мало ли, приболеешь, на соревнования какие-нибудь уедешь… Посмотрим, как ваше сотрудничество пойдёт, а там можно будет и в деканате её, как твоего зама, представить. Ну и от остальных девчонок давайте не дистанцироваться. Нам, всё-таки, мир предложили.

Я был уверен, что после сегодняшнего, вражды между мной и Светой точно не будет. Я промолчу про сегодняшнюю неловкую ситуацию, и она это явно оценит. А остальные наши девчонки на неё оглядываются.

Вдруг Брагин встал и сказал:

— Я мог бы быть помощником комсорга, даже если не положено.

Мы с парнями удивлённо переглянулись. Мне это предложение показалось очень странным, если учесть его первоначальное поведение. Не иначе подсидеть планирует Ираклия. Одними глазами показал другу «нет», а вслух сказал:

— Ты же не девушка! А так бы конечно…

Парни рассмеялись, ситуация разрядилась.

Кто-то Брагину явно основательно мозги прочистил. Он пытается положение исправить, пока коряво как-то. И помня, какой он взгляд на меня кинул, когда голосование в группе проводили, я пребывал в уверенности, что это лишь маска и бдительность терять нам нельзя.

— Будет ещё и на твою голову общественная работа, — примирительно сказал я Брагину. — Ещё замучаешься отмахиваться. Кто везёт, на том и едут. Стоит тебе один раз что-то сделать для деканата, так и будешь до конца учёбы этим заниматься.

Учебная неделя пролетела быстро. В выходные поехали с Галией к бабушкам. Соседи их справа, Михайловы, больше не кидались на них с криками и претензиями. Ходили, демонстративно игнорируя и отворачиваясь при встрече. Чем вызывали у обеих бабушек усмешки. Старых фронтовичек бойкотом не напугать и не смутить.

Дедок из дома напротив, Трофим, стал частым гостем у моих. Узнав их поближе, он не позволял больше никому другому в деревне плохо о них высказываться. Мировой дед вообще оказался. Тоже войну почти всю прошёл, ранен серьёзно был. Это он с бабушками делился. При мне никогда войну не вспоминал.

Бабушка с Никифоровной выглядели замечательно. Обе были очень энергичные, бодрые и внешне помолодели, словно скинув разом добрый десяток лет. Болтал с ними и радовался, что уговорил на переезд. Правильно пишут в исследованиях, что чем старше человек, тем больше в нем инертности и страха перемен и тем важнее, чтобы эти перемены в жизни случались. Организм перед лицом новых обстоятельств и новой информации мобилизуется, включает резервы, процесс старения замедляется. А тут им и новое место, и новая работа у обеих, и соседи новые опять-таки…

Бабушка рассказывала новости про маму и Инну, про Эмму со Славкой. С удовольствием слушал, понимая, что скучаю по родным и друзьям. Маме я писал после последнего визита к бабуле, но ответного письма пока не получил. Да и если напишет она, то явно на бабушкин адрес. Так что раз пока письма нет, то раньше следующих выходных по-любому его не получу. Однако эти мои размышления были разбиты в пух и прах буквально на следующее утро, когда к нашему дому подкатила «копейка» Ахмада. Приехали Алироевы и привезли моего Тузика.

Радости было у всех не передать словами сколько. Женщины аж расплакались от радости, увидев друг друга. Аришка осталась с Инной, маме и Ахмаду завтра вечером уже надо быть дома, чтобы отпустить её на работу в Брянск.

Тузик от радости, что увидел снова меня и бабушку словно с ума сошел. Сначала кидался мне на шею, подпрыгивая и скуля, а потом гавкнул и начал носиться везде, не разбирая дороги. Он носился по всем участкам, и по нашему, и по Михайловскому. Их матёрый цепной Кабыздох сначала пытался его игнорировать, но потом не выдержал и грозно шуганул моего дурня от их дома. Вроде, щенок понял, где можно бегать, а где нельзя. Эйфории у него от этого не убавилось. Продолжил бегать, но уже по нашим владениям.