Ташкент - Москва книга вторая, Халхин-Гол до и после, часть первая (СИ) - Akhmerov Farid

Поговорив еще минут сорок с Лаврентием Павловичем, подполковник направился в расположение института. Придя, он убедился, что, несмотря на позднее время никто из сотрудников не спал. Коротко объяснив суть задания полученного от Берии и Сталина, Ахмеров провел еще некоторые приготовления к утрешнему делу и отправился спать.

И вот позднее утро, Фарид Алимжанович сидит на скамеечке в сквере рядом с Большим Театром, и уже даже немного замерз, ожидая, когда, по словам Берии, мимо этого места должен пройти Михаил Афанасиевич. Но вместо Булгакова на скамейку присел гражданин лет сорока-сорока пяти, по помятому лицу которого было понятно, что вчера ему было хорошо. Однако добротная и подходящая по размеру, хотя и поношенная верхняя одежда, довольно теплая, по сезону, говорила что хозяин, этого пальто с меховым воротником и ботинками на прочной подошве, знал и лучшие времена. Взгляд гражданина очень явно выражал, что ему очень хочется курить, а табачок – кончился. Ахмеров, всегда чутко относившийся к переживаниям «страждущих», молча, протянул соседу по скамейке открытую пачку «Пэл Мэла», из которой торчала ловко отщелкнутая сигарета. Сосед с недоверием посмотрел на странного «господина», предлагающего странную «цигарку», но желание курить было сильнее недоверия. Он взял сигарету, повертел ее в руках перед глазами, правильно засунул себе в рот фильтром к губам, и придвинувшись к огоньку зажигалки, уже горящей в руках у Ахмерова, прикурил. Первый вдох сигаретного дыма, первая затяжка показалась ему такой желанной, такой вкусной, что он даже не обратил внимания на странную, никогда не виданную им, газовую зажигалку. Но первый стресс прошел, и сосед по скамейке начал удивленно и внимательно рассматривать подполковника. Видимо, только теперь он обратил внимание на пальто с воротником из искусственного меха, сапоги, совершенно не местного пошива, кепку, «как у Шерлока Холмса» и конечно на зажигалку.

- Прошу извинения, уважаемый, - через несколько секунд изучения произнес он, - вы иностранец?

- Нет, - коротко ответил Ахмеров, - но я не местный, не москвич.

- Странные «цигарки» у вас, господин-товарищ, - не зная, как обратиться, продолжил сосед, - слабые, кончно, но духовитые.

- Других нет, товарищ, пардон.

- Оно, конечно, спасибо за угощение, ваше благородие, но слабые, а мне по нынешним моим делам, самую крепкую махорку курить надо. – Было видно, что обида на какую-то несправедливость кипела в его воспаленном мозгу. – Меня, Шафоростова, лучшего литейщика завода уволили. И за что, за то, что дома в свое свободное время, от своего достатка беру бутылочку, другую. Так я же на работу вовремя прихожу. И расчет сказали, только после праздников, и премии на Первомай лишили. За что? Как я теперь к жене подойду?

- Ну, если вы, товарищ Шафоростов, окончательно перешли на «французский», то называйте меня «Ваше высокоблагородие», а лучше – товарищ подполковник, - произнес Ахмеров, дождавшись паузы в исповеди не совсем трезвого соседа.

При словах о товарище подполковнике, Шафоростов слегка дернулся и примолк. А Фарид Алимжанович продолжил:

- Вот что, товарищ Шафоростов, возьми вот червонец, похмелись пивом, ничего крепче не бери, поешь в столовой чего-нибудь горячего, жене и дочке возьми кулек конфет, приведи себя в порядок и бегом на завод. На колени падай перед завкомом, обещай перестать бухать, проси вернуть на работу.

- У меня не дочь, у меня сын.

- Завязывай с пьянкой. Учти, теперь я за тебя отвечаю. Смотри у меня. Скоро стране очень понадобятся умелые руки, как у тебя. На этом, прощай.

Ахмеров встал, оставив недоуменного Шафоростова сидеть, с серой купюрой с портретом Ленина в руке, а сам побежал догонять прошедшего быстрым шагом мимо их скамейки человека. По фотографиям из Википедии, он узнал Булгакова. Теперь осталось только догнать его и как то привлечь к себе его внимание.

- Михаил Афанасиевич, вы не могли бы идти чуть помедленнее? А то в моем возрасте мне трудно гоняться за молодыми. Извините, пожалуйста, но мне нужно задать вам один вопрос.

Булгаков замедлил шаги, обернулся на говорящего, и посмотрел на него – типа «что еще за вопросы от незнакомцев».

Считая, что разрешение задать вопрос получено, Ахмеров произнес:

- Михаил Афанасиевич, а что Аннушка уже пролила масло?

Булгаков остановился как вкопанный. На его худом лице отразилась масса эмоций, сопровождающих рой мыслей, пронесшихся в его голове.

- Ради бога, Михаил Афанасиевич, простите меня за эту провокацию, но как я мог обратить ваше внимание на свою скромную персону. Еще раз прошу прощения, Михаил Афанасиевич, начни я искать встречи с вами в Большем Театре, где вы нынче служите, разве вы стали бы со мной разговаривать.

Слегка придя в себя, Булгаков спросил, стараясь быть максимально сдержанным:

- Что вы знаете про Аннушку и откуда? Зачем вам нужно поговорить со мной?

- Михаил Афанасиевич, я слегка замерз, поджидая вас в скверике, все-таки на дворе ранняя весна и мы не в Ташкенте, поэтому я готов дать исчерпывающий ответы на все ваши вопросы, но только где-нибудь в теплом уютном месте. Я знаю, что где-то здесь есть гостиница «Метрополь», и если вы не возражаете, давайте переберемся за столик в ресторане этого отеля.

- Вы иностранец?

- Ну что вы, дорогой Михаил Афанасиевич. Разве я похож на Воланда? Простите. Простите. Опять не сдержался. Уверяю вас я на сто процентов свой, советский. Даже больше, чем вы думаете, глядя на сумасшедшего старика, остановившего вас столь неожиданным вопросом. Уважьте, пожилого провинциала, проводите до «Метрополя» и там я дам вам полный отчет в своих действиях.

Если сказать, что Булгаков поверил хоть слову Ахмерова, то это будет неправда. С другой стороны его обуревало огромное желание узнать, кто это, что ему известно, и вообще, что ему надо от Булгакова? Но, чтобы все это узнать, надо выслушать этого сумасшедшего старика, довольно странно одетого для Москвы 1939 года, в тоже время не похожего на иностранца. Как-то сильно это смахивает на встречу Берлиоза и Бездомного с нечистым на прудах. На всякий случай, Булгаков перекрестился, когда как ему показалось, странный старик не смотрел на него. Нечистая сила не исчезла. Ну что же, «Метрополь» так «Метрополь». И странная пара, состоящая из высокого грузного Ахмерова и худого, если не сказать тощего Булгакова, который был наголову ниже подполковника, медленно прошествовала мимо продолжающего сидеть в ступоре Шафоростова в сторону «Метрополя».

Швейцар на входе в ресторан, весь в расшитом галунами мундире и аккуратной генеральской шинели, надетой по случаю прохладной погоды, поздоровался с Михаилом Афанасиевичем как с завсегдатаем заведения, Ахмерова же, поприветствовал кивком своей породистой головы. На его гладко выбритом лице читалось «посмотрим, посмотрим, что ты за птица».

Войдя в шикарный зал, после процедур в гардеробе, где с Михаилом Афанасиевичем обменялись парой фраз о здоровье, о самочувствии Елены Сергеевны, о том, что давненько не были, а у Ахмерова, молча, приняли пальто, оказались в помещении, где все было как «тогда». В связи с ранним временем, зал был почти пуст. Метрдотель, быстрым шагом подошедший к новым гостям, был копией Арчибальда Арчибальдовича из сцены в «Доме Грибоедова», за исключением повязки на глазу. И опять пошли фразы о здоровье, о семье и прочее, направленные в сторону Михаила Афанасиевича, а Фарида Алимжановича, как всегда игнорировали. Заказав отдельный кабинет, Булгаков попросил принести кофейник кофе, спросил у Ахмерова, не хочет ли он чего-нибудь еще, и, получив в ответ, что неплохо было бы каких-нибудь пирожных или печеньев, отпустил метрдотеля. Присели и стали ждать исполнения заказа.

В кабинете было тепло, но не жарко. Ахмеров, только сейчас почувствовал, как он замерз, ожидая Михаила Афанасиевича. Постепенно согреваясь, Фарид Алимжанович начал свой рассказ, о том для чего он остановил Булгакова и что от него он хочет.

- Михаил Афанасиевич, я извиняюсь, что раньше не представился, меня зовут Фарид Алимжанович, фамилия моя Ахмеров. Я заместитель начальника института перспективных разработок и одновременно – большой поклонник вашего творчества. В наш институт поступил заказ от очень высоких инстанций, переработать слабенькое литературное произведение связанное сюжетом с тематикой нашего института. Для чего это нужно, я вам потом расскажу. Так как сюжет произведения связан с перемещением во времени, мне, памятуя о вашем инженере Тимофееве, сразу пришла в голову мысль о вас. Заказчик согласился с моим предложением, а так как у нас инициатива наказуема исполнением, меня и направили на выполнение этого дела, чему я бесконечно рад, ибо не знаю повода познакомиться с вами, а сейчас я как бы на работе.