Спасти род Романовых: Первокурсник (СИ) - Лим Дмитрий
-— Да, -— я удивленно вскинул брови, не понимая, к чему такие вопросы, если он и сам знает на них ответ.
Но тут вояка потерял последний страх, и начал горланить, не забывая все присыпать странными ругательствами, которые на мой вкус, были просто смехотворными.
-— … мать! Вы этого алхимика держите здесь? Его в Швеции ждет трибунал! А в Австрии — сначала отрежут яйца, а потом скормят его свиньям!
-— Ува… — начал было президент, -— А хотя, чего я…
Все произошло в одно мгновенье.
От начала кровати до окна было чуть больше трех метров, но мне показалось, что президент сократил это расстояние в один шаг. Он схватил одной рукой за кусок рубашки, который вылезал из под мундира вояки, и поднял его со стула.
-— Я предупреждал, Ваня. Ты не в своем доме, и мы не на войне.
-— Ты еще… — зашипел тот, -— Пожалеешь.
-— Обязательно, -— Лаврентий улыбнулся одними уголками рта, и вояка вылетел в окно, которое магическим образом открылось, с оглушительным криком.
Звука падающего тела не было, а я и рыжий ринулись к окну, толкаясь у подоконника, чтобы запечатлеть, как Федорович с хлопком исчезает в воздухе.
-— Это он что, испарился? — спросил Ваня.
-— Открыл врата. — коротко ответил Лаврентий Лаврентьевич. — Пройдешь последнее испытание, на занятиях услышишь про то, что могут военные маги при императоре.
«Ага. Значит обычных дураков не берут, а этот псих, хоть и полный дибилоид, все таки сильный маг?»
Ваня отошел от окна, не забыв недовольно задеть мое плечо, и, как я понял, начал о чем-то спрашивать президента, только вот я, не слышал их, все мое внимание было приковано к странному движению в кустах перед кромкой леса справа от женского общежития.
Там определенно было движение и мне не показалось.
Фигура, которая на таком расстояние было не чем иным как пятном, в котором невозможно было что-то рассмотреть, как будто почуяла, что ее видно, и скрылась в лесу.
«Понятно, что ничего не понятно. Ученик же не будет прятаться в лесу, верно? Или это Сашка?»
Однако, проверять это я бы не стал. Я не трус, я аккуратный и рассудительный.
Нет никакого смысла переться хер знает зачем, для хрен знает чего.
-— … ты не слышишь что ли? — голос президента у самого уха, прервал мои размышления.
-— А?! Что?! — я растерянно обернулся, и чуть дернулся, не ожидая увидеть лицо Лаврентия так близко перед собой.
-— Ты точно не видел Александра после той стычки? — повторил он свой вопрос, одарив меня горелым запахом табака.
-— Точно-точно, -— я зажал руками нос, недовольно отступая в правую от окна сторону, -— Не видел и не хочу видеть. Не хватало мне еще конченных психопатов в ближайшем окружении.
Президент, прищурил глаза, но отступил.
-— Через два часа начинается заключительное испытание. Не забудьте позавтракать. Сбор на перекрестке. — развернулся и молча вышел.
«Странный дядька.»
-— Слух, Вано, а что с Лаврухой такое творится? — я повернул голову и ставился, как рыжий деликатно штопает носки.
-— Кто? — переспросил он, не отрываясь от производственного процесса.
-— Лавруха, кто еще-то, -— и понимая, что рыжий нихера не понимает, поправил, -— Ну, Лаврентий Лаврентьевич.
Того словно током пробило, он поднял испуганное лицо на меня, и проговорил:
-— Ты это… По аккуратнее со словами, кличками и обзывательствами… То, что у тебя особые условия — это одно. Но, я тебя уверяю, у всего есть свои границы и у каждого определенное терпение.
-— Да я и не обзывал никого, -— с небольшой досадой в голосе ответил я, — Как думаешь, куда этот кадр мог пропасть?
-— А я почем знаю? — рыжий поднял на меня глаза, -— Меня еще вчера об этом спрашивал президент, не знаю, какого лешего он позволил приперется этому мужику.
-— И я не понимаю.
Собирались на завтрак мы уже в полной тишине.
Завтрак был достаточно сытным, пропустив половину вступительной речи преподавателей, которые рассказывали, каким мы все молодцы, что весь поток прошел испытание, и что нас ждет светлое будущее, я подал очередную добавку омлета.
Это было чудесно. Первое блюдо, которое мне попалось из всех, которые я пробовал, в точности напоминающее еду из тюбика. Только сытнее и насыщеннее.
Про внешний вид блюда можно было сказать отдельное спасибо, что не серая мутная масса.
А вот чай — отныне, мой любимый напиток. Не сказать, что подобное пойло я никогда не пил, но здесь, чувствовалось, что это что-то настоящее, насыщенное, только постоянные чаинки, как их «обозвал чит», раздражали. На вкус, как изоляция провода.
А может, их тоже нужно есть?» -— промелькнуло в моей голове, и я принялся озираться по сторонам.
Сколько бы мое наблюдение не продолжалось, итог был один, никто как я — не выковыривал чаинки из чашки. Студенты как-то умудрялись наливать напиток без этой травы.
«Многому же мне придется у этих детей научиться…»
После объявления «Окончить прием пищи», нас всех не распустили, и даже не позволили покинуть стол. Точнее, никто и не рыпнулся, в отличие от меня. Это выглядело максимально глупо.
Что же, поторопился, ну, с кем не бывает?!
-— Испытание вашей магической силы вот-вот начнется, -— громогласный голос разбудил в оне интерес, -— Как вы уже все знаете, вашей задаче будет: нанести урон оболочке кристаллу забвения, в которой находится тело Ивана Посошкова.
Когда он назвал фамилию человека, который каким-то хреном находился в кристалле, по столовой прошелся гул, который перерос в бесконечные споры между студентами.
Один рассказывал историю краше другого, а я лишь впитывал и обрабатывал информацию, которая лилась рекой. Я, честно, попытался понять, что это за фрукт и с чем его едят. Но из-за обилия теорий, слухов и откровенного бреда, я попытал удачу, искоса посмотрев на свой правый карман брюк.
«Эй, дедуль, пс-с-с-с. Информация нужна!»
«Какой я тебе дедуль, дурень?! Что хотел?»
«Кто такой Иван Посошков?»
«Салфетке» в кармане пришлось подумать с минуту, и наконец, когда я уже отчаялся получить ответ, он выдал весьма интересную вещь.
Иван Тихонович был выходцем из народа, которого в свое время приблизил к себе император. У мужика было много планов, идей, возможностей, но он, в один миг, все просрал. Променяв комфорт и почет, на тайные письма, и некромантию, которую император ненавидел, после казни своего сына.
Почему именно Петр первый ненавидел некромантию, я так и не понял, ибо было крайне сложно сосредоточится на мыслях «чита», и не отвлекаться на гул вокруг.
Уловил я одно, и, думаю, самое главное.
Посошкова заключили то ли в тюрьму, то ли в подобное место в Петропавловской крепости, где, как все думали, он скончался. Но как бы не так. Мужик мало того, что обходился без еды и воды, из-за чего, кстати повесели несколько надсмотрщиков, думая, что те кормят его в тайне, так и был вполне себе живчиком.
Когда Петр Великий снизошел до посещения места заключения «предателя», тот попытался сбежать, умертвив больше десятка гусаров, и подняв из мертвых часть из них.
Восстание — подавили, Посошкова — заковали и бросили в пруд, но тому — хоть бы хны. Тогда, Петр Алексеевич с помощью заморских магов, которых, кстати, переманили на службу империи, создали кокон, кристалл, в который его заковали навечно.
И вроде все — все сложилось, враг государства — больше ничего не сделает, но…
Барабанная дробь, король Швеции заключил контракты с сильными магами африканского побережья. А там… Додики на любой вкус — кукловоды, некроманты, бездушные, и прочая ересь. А кто у нас сильнейший некромант империи? Правильно, Посошков. Только вот, тот тоже был далеко не дурак, и когда его заковали в кокон, вокруг себя он создал пленку, которую — не разрушить, и со временем, эта пленка вышла нарушу кристалла и закрепила его.
Отныне — еще не было не мага, который смог бы разрушить эту «оболочку» выстроенную некромантом, ибо она скидывает любой магический удар — в землю.