Спасти род Романовых: Первокурсник (СИ) - Лим Дмитрий
Прищурившись, почесав затылок, я выпалил честное: не знаю. Попался по пути к фамильяру.
«Где-то я уже слышал про Запорожье… Это не то ли место, или не оттуда солдаты, которые истребили армию моего «типа» отца? Где выжил только владелец камня и Лаврентий Лаврентьевич? Надо будет его об этом расспросить.»
В мои слова, она, точно не поверила, но несмотря на это, быстро сменила тему:
-— Леш, завтра испытания магического удара. Нужно будет бить кристалл, в котором находится древнейшее существо. Рядом с ним будет сфера — измеряющая твои физическую силу.
-— И? Мне что, просто приказать фамильяру ударить кристалл?
-— Именно. Тебе нужно, чтобы сфера окрасилась в красный или желтый цвет, тогда ты будешь в высшем классе, где буду я.
-— А на кой хер мне это? — я искренне не понимал, что она требовала от меня.
-— Чтобы мне проще было тебя контролировать, обучать, и, если что пойдет не так, на худой конец, спасти.
-— На какой такой конец? — я улыбнулся как дурак, но под строгий взгляд потупил голову в плечи, -— Ладно, понял. Ты говорила, что там зрителей не будет?
-— Да. Это сделано для того, чтобы абитуриенты могли сконцентрироваться на цели, чтобы им не мешали никакие внешние факторы. Поэтому, сможешь использовать фамильяра нежити.
Договорившись о том, что я сегодня хорошенько высплюсь и не попаду в никакие передряги, она меня отпустила, но тоже с одним условием: больше никаких появлений в моем зеркале в обличие трупа. Но если вдруг она захочет меня порадовать внешним видом полуго…
«Фу. Нет! Мерзость!»
Все подобные мысли в один момент отпали.
Как я понял, она гораздо сильнее любого из присутствующих в стенах академии, и учеба для нее — это так, развлечение, ее цель — я. Так что… Придется ее внимательно слушать, как бы мне этого не хотелось.
Рано или поздно, я узнаю, зачем я здесь на самом деле, ведь не может быть такого варианты, что меня просто выдернули из моего привычного мира, чтобы я какую-то забытую магию смог возродить. Верно?
«Или… Нет…»
Так что, ничего не понятно.
Впрочем, я понял, что мне реально не мешало бы выспаться.
Вдоволь насытившись водой из фонтанчика, которая оказалась довольно сладковатой на вкус, я вытер губы тыльной стороной ладони, и удивленно уставился на метку.
«Вроде бы, была же обычная коса?»
Метка изменилась. Часть древка косы — как будто стерлась, и на ее месте была перпендикулярная линия, под которой красовался глаз.
Очень такой знакомый глаз, который виднелся на потолке столовой.
Что-то мне это не по душе.
Следующее утро началось с полного издеца.
Эпизод 11
В дверь моей комнаты отчаянно долбились, сопровождая подобный будильник отборным криком.
Недовольно стянув лицо с одеяло, я принялся фокусироваться на потолке, в котором причудливо играли лучи солнца, отражаясь от чего-то там на подоконнике.
«Что за урод орет там?» -— первое, что промелькнуло в моей голове.
Но и стук прекратился, если не считать неразборчивого бормотания за дверью
«А может и не к нам?» -— подумал я, и вновь натянул одеяло на голову, -— «Как млять привыкнуть к солнцу, прожив большую часть жизни в каюте?»
И вот, вроде бы сон приходит, я уже вижу, как адмиралтейство Конфедерации танцует на могилке Императора Воронов, как яростный стук в дверь начался с новой силой.
-— … пускай этот малолетний выродок ответит за содеянное! Своим именем я приказываю! — услышал я часть «крика».
-— Вы находитесь не в своем доме, Иван Федорович. — я отчетливо узнал голос президента.
-— Лаврентий… Вы… Мне нужно с ним поговорить. Прямо сейчас.
-— До подъема студентов еще пол часа. У них сегодня испытание, дайте мальчишке отдохнуть.
-— Лаврентий Лаврентьевич, Саша пропал, и я не намерен ждать и секунды.
Послышался звук вставляющегося ключа, открытия замка, и спустя пару секунд, у моей кровати стоял высокий статный мужчина, с выразительным лицом и офигевшими глазами. Мундир, усы, и какой-то клинок на поясе, дал мне четкое представление о нем, как о вояке. И, определенно, далеко не о рядовом солдафоне.
-— Просыпайся! Щенок! — рявкнул он в приказном тоне.
-— Иван Федорович, не смейте в таком тоне общаться с моими учениками. Или, я, вас, выкину за забор. — резко сказал президент, подошедший к моей кровати, -— И никакие связи вас от этого не спасут. Я придворный маг целитель, не забывайте.
-— Я… — лицо вояки побагровело от злости, -— Как ты смеешь…
-— Хочешь пободаться со мной, Ваня? — глаза Лаврентия сузились, а его левая рука «уселась» на плечо военного, -— Тебе прошлого раза мало было? Или ты думаешь, что твой палаш быстрее зачарованного клинка?
Я скинул с себя остаток одеяла и рывком сел на край кровати, с нескрываем интересом, что произойдёт дальше.
Но, увы и ах, все обошлось. Иван Федорович потупил голову в плечи, искоса посмотрел на меня, отошел от кровати и сел на стул около окна:
-— Пускай будет по твоему, но если окажется, что он в этом замешан, я… Я… — он явно копался в своей голове, тщательно подбирая слова, но так и не нашел подходящее.
Собственно говоря, теперь все внимание было на мне. Что рыжий сел на кровать и пялился на меня, что этот самый вояка, что президент, и… Горстка учеников в дверном проеме в своих пижамах.
Всех, судя по всему, заинтересовал подобный будильник.
-— М? — мыкнул я, вопросительно глядя на президента, -— В чем дело? Что за шум, а драки нет?
Если я все правильно понял, то в «понятиях» Федоровича, такое неформатное общение между учеником и учителем, считалось чем-то оскорбительным, ибо он начал возмущенно пыхтеть и сопеть, пытаясь выждать реакцию Лаврентия Лаврентьевича, но тому было начхать.
И, такая привилегия была только у меня.
-— Леш, вчера на испытание не явился Барятинский Александр Иванович. В связи с тем, что по периметру академии выставленные часовые, Александр не мог уйти за пределы академии. Пока все были на испытании, магическая группа наемников, под командование Германа Якоба — прочесало всю территорию, до последнего сантиметра, но, увы и ах, Александра они не нашли.
-— Это он! Это точно он! — взревел Федорович, и вскочил со стула, но под недовольным взглядом президента, сразу сел на стул, что-то ворча себе по нос.
Лаврентий перевел взгляд с вояки на дверь, и та, самым волшебным образом, самостоятельно захлопнулась, отбив любопытствующим подросткам носы и лбы.
-— Лишние уши нам ни к чему. — сухо сказал он, -— Так, на чем же я остановился, -— он выдержал короткую паузу, а я уже догадался к чему он ведет.
-— Я уже смекнул, что ваши «карты» указывают на меня, потому что я этому додику чуть башку не скрутил. Я понял, но…
Меня перебил сидящий у окна:
-— Как ты его назвал, щенок? Прибил, говоришь? Ты на него напал из-за спины! Разворотил экспонаты в моей библиотеке, так еще и стол мудреца сломал! — пока он орал, слюна плескалась во все стороны.
-— Закрой свой рот, Ваня, это последнее предупреждение. — Лаврентий Лаврентьевич сделал многообещающий жест, вытянув перед собой руку, и сжав вокруг незримой «шее» свои пальцы.
И тут я удивился.
Иван Федорович, очевидно, начала задыхаться, держась своими руками в белых перчатках за шею. Когда с его уст послышался хрип, президент опустил руку, и вопросительно глянул на меня:
-— Леша, после того, как тебя кто-то перенес в библиотеку дома Барятинских, где твоим разумом и разумом Александра завладели запрещенные артефакты, -— он сделал акцент на слове «запрещенные», мимолетно провел взглядом по вояке, и вновь обратился к мне, -— Ты видел его в академии?
«Ага. Уродец то, пропал.»
-— Нет. Если честно, я пробудился только после того, как Павел, тыкал мне пальцем в лицо, говоря, что меня пора собирать на испытание. И, собственно говоря, все.
-— То есть, после происшествия со странным переносом, ты очнулся только в лазарете под махинациями Павла Альбертовича? Верно?
