Андрей Валерьев - Форпост. Найди и убей
– Подождём здесь. Пусть простится. – Алина взяла Ивана за руку – тот отрицательно помотал головой.
– А если там шакалы или еще какая тварь? – держа в одной руке копьё, а в другой – маленькую ладошку подруги, Маляренко скорым шагом двинул вслед за парнем.
Ощущение было странным – прошло чуть больше месяца, как его занесло в неведомый мир, где нет человечества и цивилизации, и вот он снова здесь – в точке «высадки». Всё та же тёмная стена кустов, шелестящих под порывами ветра, всё тот же серпик месяца. Так же трещат цикады. Маляренко чувствовал, будто он после долгого отсутствия вернулся домой. Иван поморщился – ну какой же это дом? Это, скорее, как возвращение в город своей юности после службы. Иван снова поморщился и, вдобавок, сплюнул – ну какой же это, нахрен, город? Просто машина. Просто месяц был чертовски долгим. Просто кажется, что это такси он поймал в другой жизни.
Маляренко, сидя по-турецки на крыше «Волги» и глядя на роскошное звёздное небо, призадумался – по всему выходило, что эти тридцать четыре дня были самыми насыщенными и интересными в его жизни, потом он подумал о спящей в салоне автомобиля женщине и решил, что это время было ещё и самым счастливым.
– Дядь Вань, а как же мы это всё обратно потащим? – Димка глядел на кучу разного барахла и был явно испуган открывшейся перспективой. – Здесь же на десять человек и то много будет!
– Поздравляю, у тебя уже племянник завёлся. – Алина с интересом ожидала, как проявивший хомячьи замашки Маляренко выкрутится из этой ситуёвины. По её прикидкам, мужчины собрали, выкрутили, выломали и оторвали килограмм двести разных железок. А может и все двести пятьдесят. Это если не считать некоторого количества тряпок и пакета с бутылкой водки, который ей было велено «беречь как зеницу – о, как»!
В отличие от испуганного «племянника» и сомневающейся Алины, Иван чувствовал себя довольным и удовлетворённым и ни секунды не сомневался в успехе предприятия.
– А кто тебе сказал, что мы всё это потащим? Сейчас половину заберём. – Димка приободрился, а начальник экспедиции подмигнул подруге. – Остальное – потом. Вернёмся в посёлок – сюда людей приведёшь. Дорогу то запомнил? Всё до последнего винтика вытащить надо. Вот так. А пока иди – снимай крышку багажника. Димка растерялся.
– Дядь Ваня! Ещё и багажник? Тётя Алина скажите ему! От неожиданности у «тёти» Алины открылся рот. «О, эта сладкая месть»! Маляренко в полный голос расхохотался.
– И-раз! Взяли!
Маляренко, впряжёный на пару с Димкой в волокушу, подался всем телом вперёд. – И ещё раз, взяли!
Загруженная барахлом крышка багажника, взвизгнула гладким крашеным металлом по торчащему из земли камешку и довольно легко сдвинулась с места. Иван повеселел.
– А ты говорил! Поднажми, молодой! За три дня должны дотащить. Или ты куда то торопишься? – Маляренко прозрачно намекнул на оставленную без присмотра в поселке Светлану, на которую парень давно засматривался.
Димка молча тянул лямку, хотя и было видно, что ему нелегко. Кроме ящика с инструментами и ведра с тряпками, на волокуше была куча разных предметов, которые водитель, как человек разбирающийся в «железе», открутил от машины в первую очередь. Он еще очень хотел слить бензин, которого, по его прикидкам, было литров десять, но бутылки нужны были для воды. Чтобы во время движения добыча не рассыпалась, Алина пожертвовала куском брезента, на котором она спала и чехлом от дивана. Замотанный тряпками груз был увенчан ещё одним увесистым свёртком – с парой запечённых кур, добытых прошлым вечером у водопоя. Маляренко, тяжело дыша, немного сбавил темп. Пот заливал глаза, сердце гулко бухало в груди. Рядом пыхтел «молодой». Заканчивался первый километр пути.
Впереди, словно морковка для ослика, рука об руку вышагивали Алина и бутылка водки.
На подходе к пляжу идея с волокушей уже не казалась Ивану такой блестящей. Даже Алина прекратила дразниться своей танцующей походкой и тоже вцепилась в буксировочную ленту. На утрамбованный и ровный песочек пляжа вся троица выползла из последних сил и, побросав лямки, попадала кто куда.
– Дядь Вань, – Димка еле дышал. – Надо серьёзно разгружаться. Не утащим.
– Да, милый, что-то ты пожадничал.
Маляренко лежал на спине и, глядя в ультрамарин неба, лихорадочно соображал.
«Принесу мало – хрен знает, как встретят. Наобещал с три горы и на тебе!» – Иван покосился на подругу. По её лицу было видно, что она думает примерно о том же самом.
«Лодку бы… По морю запросто б доставили…» – эта мысль заставила Маляренко подскочить. «Плот! А дерево где взять?» Иван обернулся – в пределах видимости маячило три кривулины.
«А рубить чем? Топора то нет – только нож на копье». Маляренко повернулся и пристально посмотрел на хватающего ртом воздух Димку.
– А ответь-ка мне, мил-человек, – старательно копируя манеру речи и голос покойного дяди Паши начал он, – а резина на «Волге» деда твоего безкамерная или как?
Оба спутника вздрогнули – получилось слишком похоже. Алина непонимающе и с испугом посмотрела на Ваню, до Дмитрия дошло сразу. Подскочив, словно чёртик из табакерки, он ошалело раззявил в улыбке рот и уставился на Ивана.
– Не-а – не безкамерные!
Самым сложным и нудным делом оказалась не разбортовка колёс, а долгая работа насосом. Штука эта была такая же древняя, как и сам автомобиль и воздух травила нещадно. Промучившись три часа и сменив друг друга раз десять, мужчины, наконец, накачали все четыре камеры. Запаска, к удивлению самого Димки, была безкамерной. Накрепко связав их лентой и положив сверху крышку багажника, Маляренко получил совершенно роскошный плот, который прекрасно держался на воде. Алина пищала, хлопала в ладоши и висела у Ивана на шее. Димка исполнил пляску австралийского аборигена. День был в самом разгаре, солнце вспомнило, что до зимы далеко и палило нещадно, но Иван был настолько доволен собой, что не обращал на это никакого внимания. Зато после всей этой нервотрёпки очень захотелось покушать, что немедленно и было сделано.
– Значит так, – Маляренко обвёл недоеденной куриной ногой пляж. – Полчаса купаемся и отдыхаем, потом грузимся и вперёд! Алина радостно взвизгнула и, на ходу раздеваясь, побежала к воде.
Единственное, что омрачало Ивану обратный путь – это присутствие в их маленькой экспедиции Дмитрия.
Глава 4. В которой Иван осматривает дом и даёт отчёт о втором походе.
Какое же это блаженство – выходной! Маляренко совершенно бессовестным образом проспал утреннюю побудку и завтрак и выполз из своей палатки после полудня. Посёлок был тих и безлюден. Иван почувствовал себя избранным, все на работе – а он тут, прохлаждается! Кстати, где жена? Иван внимательно осмотрелся – никого. Как следует зевнув во всю свою пасть и потянувшись, Маляренко потопал к столовой.
– Доброго утречка! – ехидно раздалось из-за плетня. – Горазд же ты дрыхнуть!
Алина, в фартуке и с поварёшкой в руках, вынырнула из кухни: – Есть будешь? Чмокнув супругу в носик, Иван повалился в кресло.
– Буду!
– Тебя начальство очень просило зайти. Там они. – Алина показала на громаду дома. – Но сначала поешь!
На самом-то деле дом был не так уж и громаден – восемь шагов в ширину и пятнадцать в длину. Но в сравнении с шалашами и палатками, в которых до сих пор жили люди, он казался гигантом. Конёк крыши был на высоте аж шести метров! Вспомнив, как он помогал крыть крышу вязанками камыша, Маляренко вздрогнул – работа была жутковатая. Жерди, пошедшие на стропила, были совсем худые и постоянно норовили согнуться под его тяжестью. Про обрешётку, сделанную просто из толстых веток, и говорить было нечего. Пару раз Иван лишь чудом не слетел вниз. А вот основной кровельщик, Юра-студент, таки пересчитал рёбрами и обрешётку и сложенные на земле кучи строительного мусора. И теперь он ходил по посёлку, слегка скособочившись и баюкая сломанную руку.
Поев, и лишь после – умывшись в ручье, Иван окончательно проснулся и направился к дому, припоминая месячной давности разговор с прорабом, когда тот заверил его, что дом «почти закончили». Маляренко усмехнулся – некоторые вещи неизменны во всех мирах. Например – сроки сдачи строительных объектов. Но всё равно – дом был хорош. Построен он был по совершенно удивительной технологии, которую Иван подсмотрел в одной буржуйской телепередаче про экологичное жильё. Буржуи, понятное дело, с жиру бесились, а вот для попавших в непонятную степь людей это оказалось сущей находкой. Сначала Ермаков хотел по старой привычке построить дом из бревён. Проблема была в том, что строевого леса не было – вокруг росло сплошное корявое безобразие. Кое-как набрав со всей рощи пару десятков относительно прямых брёвнышек, Ермаков соорудил каркас будущего дома. Каркас Ивана просто восхитил – он стоял, как каменный! И это без единого гвоздя! Дядя Паша решил, по примеру забора, оплести столбы двойным плетнём и набить внутрь глины. Поставив нижний ярус плетня, и начав рыть и таскать из ручья глину, Ермаков понял, что на это потребуется полгода, при условии, что ничем другим люди заниматься не будут. Утрамбовав вкруговую глиняную стенку двадцатисантиметровой высоты, он остановил все работы и собрал консилиум. Тут-то Маляренко и влез со своим дурацким предложением – плотно набить простенок сухой травой. Ругались и спорили до посинения, но, в конце концов, безумная мысль победила и дядя Паша отдал приказ изготовить деревянные грабли для женщин. Те за три дня нагребли с округи целый стог травы и соломы, попутно немного обезопасив лагерь от возможных степных пожаров. Дом утеплили всего за два дня, набив в него не один, а целых два стога сена. Творческая мысль у народа бурлила и Коля предложил «армировать» наполнитель, втыкая в него заточенные ветки кустарника. Получилась на диво прочная и лёгкая штука. Ермаков скептически хмыкал, глядя на всё это дело, но молчал. После смерти шефа, достраивать дом взялся прыгающий на костыле Звонарёв. Его бывшая бригада натаскала кучу глины и принялась жирно обмазывать стены дома изнутри и снаружи. Глина была поганенькая, изрядно разбавленная песком и землицей, но на плетень цеплялась хорошо. Штукатурные работы были закончены глиняной крышкой поверху простенка. Получились самые натуральные сэндвич-панели. Маляренко был горд – он впервые в жизни строил дом своими руками! И ведь построил, хотя в самом начале, он не верил, что у них это получится.
