Михаил Ланцов - Маршал Победы. Освободительный поход попаданца
— Господа, спокойнее, — довольно громко произнес хозяин кабинета, видя, как закипает военный. — Теоретически вторжение японских войск в метрополию вполне реально, но на практике — нет. Просто потому, что это никак не согласуется с целями Токио. Кроме того, они вполне трезво оценивают свои возможности. Спасать русских они вряд ли станут.
— Допустим, — кивнул толстяк. — И как мы можем помочь немцам?
— Пока у меня в голове укладываются только поставки оружия. Но как там пойдут дела дальше — нужно будет думать.
— Через Испанию, я полагаю?
— Есть варианты?
— Нет. Но после прошедшей в Риме конференции мне кажется с Испанией нужно работать очень осторожно. Ведь формально мы продаем вооружение посредникам, а дальше не наше дело, как они его переправляют в Рейх.
— И что же изменила конференция?
— На ней не было представителей Рейха. Вы понимаете, куда я клоню? Ситуация на самом деле очень сложная и я уже просто не понимаю кто за кого и ради чего воюет. Даже мы. — Толстяк горько усмехнулся.
— Прекратите! — Резко и громко произнес хозяин кабинета. — Нам еще пораженческих настроений не хватало. Давайте лучше обсудим, как и чем мы сможем еще помочь Вермахту устоять. Ведь не все подряд оружие имеет смысл отправлять.
— Погодите, — чуть привстал мужчина с военной выправкой. — Нам нужно сначала закрыть японский вопрос. Он ведь так и остался подвешенным.
— Вы, как я понимаю, имеете что сказать?
— Да, — кивнул тот. — Разведывательных сведений у нас пока толком нет, но вряд ли японцы будут строить оборону только вдоль канала. Им ведь нужно и фланги прикрыть. Поэтому предлагаю перебросить поближе стратегические бомбардировщики и превратить все прилегающие к каналу земли в лунный пейзаж. После чего попытаться атаковать изуродованные позиции противника морской пехотой. Корпус небольшой, но его должно хватить. Да и линкоры подведем, чтобы оперативно поддерживали огнем.
— Японские истребители мы попросим подождать пока в сторонке?
— Мы их просто перебьем, не считаясь с потерями. С аэродромов в той же Венесуэле. Хотя, полагаю, если наши дипломаты смогут договориться, то… — он плотоядно улыбнулся.
— Вы не забываете о том, что японцы могут взорвать шлюзы?
— Могут. Но это будет всяко лучше, чем перепахать там все тяжелыми бомбами. Проще восстанавливать. Да и к моменту постройки флота мы уже сможем ввести канал в строй.
Часть 3
«Две сорванные башни»
Между прочим, на похоронах Теоприда, кстати, где он? Только я догадался принести цветов юбиляру.
кинофильм «Две сорванные башни»Глава 1
5 апреля 1942 года. Москва. Наркомат Иностранных дел
— Здравствуйте, — Молотов был как всегда предельно спокоен и выдержан.
— Рад вас видеть, Вячеслав Михайлович, — постарался быть предельно вежливым Луис Кинтания дель Вае. — Мне сказали, что дело не терпит отлагательств, не поясните, чем была вызвана такая спешка?
— Вот, — протянул небольшую папку, послу, — эти фотографии нам доставили вчера вечером.
— Откуда? — Чуть хмуря лоб, спросил Луис Кинтания. — Признаться, я не очень понимаю, что должны мне сказать эти виды совершенного разгрома.
— Как вы, вероятно, знаете, у Советского Союза последние несколько лет выстраиваются взаимовыгодные отношения с Японской Империей. Например, тот же торговый оборот за минувший год увеличился в семь раз. Кроме всего прочего, между Москвой и Токио заключено несколько договоренностей по обмену стратегически важной информацией. Так вот — эти фотографии сделаны японскими репортерами на атлантическом побережье Панамы.
— Это доказательства их жестокости? — Недоуменно спросил Луис Кинтания. — Но зачем в таком случае вы их показываете мне?
— Вы неверно меня поняли. Эти фотографии свидетельствуют о результатах ковровых бомбардировок, которые проводят ВВС США против населенных пунктов в Панаме. То есть, весь этот лунный ландшафт — плод стремления правительства Соединенных Штатов вырезать непокорное население Панамы, которое очень благожелательно приняло японские войска. Вот, — Молотов передал вторую папку, — здесь эти же населенные пункты незадолго до бомбардировки.
— Странно… — покачал головой Луис Кинтания. — Мне показалось или вы даете мне понять, что вы знали о том, что эти населенные пункты будут уничтожены?
— Наша разведка смогла выяснить только факт переброски тяжелых авиадивизий ВВС США на аэродромы, откуда они могли работать по Панаме. Мы допускали шанс нанесения бомбовых ударов по населенным пунктам с целью уничтожения населения, но не думали, что янки пойдут на это. Кроме того, эвакуировать все население японцы не только не успевали, но и не могли, тем более, что подобное мероприятие могло породить излишнюю панику. Однако подстраховаться таким образом посчитали нелишним.
— Ясно, — кивнул посол. — И что вы хотите от Мексики? Все это, конечно, ужасно и не красит нашего соседа, однако…
— Вы правы, — кивнул Молотов, — не красит. Поэтому мы были бы благодарны правительству Мексики, если оно постарается осветить события и предать их огласке. Кроме того, Советский Союз заинтересован в том, чтобы государства Центральной Америке не только осудили геноцид жителей Панамы, но и препятствовали дальнейшему развитию данного богопротивного дела. Мало кого красит кровь невинных людей.
— Чисто по-человечески я вас понимаю, — вкрадчиво произнес посол, — но мое правительство будет исходить из чисто прагматичных побуждений. Где Советский Союз, и где США? Что мы получим с подобного демарша кроме проблем?
— Вас устроит поддержка Советским Союзом создания Центрально Американских штатов? — Как можно более спокойно и невозмутимо спросил Молотов.
— Что?! — Луис Кинтания аж поперхнулся. — Но ведь японцы вторглись в Панаму! Как в таких условиях можно говорить о создании Штатов?
— То, что японцы больше ничего захватывать в Центральной Америке не будут мы можем гарантировать. Им бы и это удержать. Однако по этому каналу мы можем обеспечить военные поставки и поддержку нового союза.
— Иными словами, вы поддерживаете это вторжение? — Повел бровью посол.
— Что у Советского Союза, что у Российской Империи накопилось очень много вопросов к Соединенным Штатам Америки. Очень серьезных вопросов. Например, текущая война между нами и Рейхом один из них. Они, конечно, там не одни постарались, но одного финансирования людоедского проекта НСДАП в наших глазах вполне уважительная причина. А ведь там очень много прегрешений и без взращивания этого чудовища. На руках элиты США кровь десятков миллионов людей и большие проблемы, созданные для большинства государств на планете.
— Извините, — перебил его посол, — но, я все это знаю.
— Тогда вы должны понимать, что конфликт между Советским Союзом и Соединенными Штатами неизбежен. Пока, — Молотов особенно подчеркнул это слово, — мы не можем выступить открыто. Ведь у нас серьезная война с немцами. Да и еще сохраняются надежды на мирное разрешение вопроса, но если все так пойдет дальше, то ничего иного нам не останется.
— И вы хотите, чтобы мы сейчас начали войну вместо вас?
— Нет. Вы не справитесь. Мы просим от вас только дипломатической поддержки. Мы понимаем, что между Вашингтоном и Мехико установлены крепкие и надежные дружественные отношение, но, полагаю, шанс возрождения ЦША вас должно устроить.
— Этот проект не все считают здравым, — покачал головой посол, — некоторые так и вообще назовут его мертворожденным. Что вы можете гарантировать?
— Незамедлительное признание государство и установку экономических и политических отношений. А если потребуется, то и заключить оборонительный союз. — Луис Кинтания хмыкнул. — Понимаю, сейчас я не могу ждать от вас какого-либо ответа, поэтому я предлагаю вам посетить Мехико и передать не только эти фотографии, но и наш разговор. Обычными дипломатическими каналами пользоваться мы не советуем, так как подозреваем их контроль со стороны Вашингтона.
— Почему вы так считаете?
— Меня попросили вас только предупредить. Никаких точных сведений у нас нет, однако, мы не ошиблись в вопросах контроля японских каналов связи. Поэтому, очень желательны именно личная передача и пояснение.
— Хорошо, — кивнул озадаченный Луис Кинтания.
— Заодно, если вас не затруднит, передайте наше пожелание расширения экономических связей и более тесного сотрудничества.
Глава 2
23 апреля 1942 года. Недалеко от Луцка. Грунтовая дорога
Гюнтер возвращался на фронт после долгого лечения в тылу так толком и не повоевав — на вторую неделю войны нарвался на засаду и получил три пулевых ранения. Поначалу даже врачи не верили, что он выживет, но обошлось. Выкарабкался. И вот теперь он покачивался на ухабах разбитой грунтовой дороги, глотая пыль под завывания двигателя «блица».
