Старая школа рул (СИ) - Ромов Дмитрий

Цок… цок… цок… Часы оказались подстать каблукам — громкими и звонкими, бесстрастно приближая конец времён.

— Серёжа, — манерно вздохнула директриса.

Ей бы депутатом в Думе работать, фактурная дама, волевая. В теле. Лицо её изображало сострадание, правда формально, недостоверно.

— Я говорила о тебе с учителями.

Я поднял брови.

— Не переживай, я на твоей стороне. И все учителя тоже.

Интересно, кто же, в таком случае находился в стане противника?

— Они очень хорошо к тебе относятся, — продолжала Медуза. — Мы ведь понимаем, тебе очень трудно. Ты ещё не полностью восстановился после болезни, хоть времени уже много прошло. Мы все сошлись во мнении, что это не страшно. Не нужно торопить события. Ты и так большой молодец. Некоторые вообще не могут в себя прийти после такого. Так что ничего страшного, работай в том режиме и в том графике, который тебе удобен. А оценки… Ну, не обращай на них внимания. Мы с учителями в конце четверти посмотрим, что с ними можно сделать.

Она широко и ободряюще улыбнулась.

— Ну что? — кивнула она.

— Я понял, Лидия Игоревна, — ответил я. — Большое спасибо, что входите в положение. Мне очень приятно иметь такую мощную поддержку с вашей стороны.

— А как же, а как же, — развела она руками. — Ведь мы одна большая семья и должны друг другу помогать. Ну всё, можешь идти. Если силы есть, возвращайся на урок. Но помни, в любой момент ты можешь пойти домой и отдохнуть. Мама не хочет переходить на дистанционное, но я с ней ещё поговорю.

Ну, не змея ли? Медуза, блин…

Выйдя от директрисы, я зашёл в туалет. Но только я оказался внутри, сюда же скользнули три молчаливые тени

— Крас! — окликнул меня один из троих парней.

Это была та самая троица, что попалась нам навстречу, когда мы шли с директрисой. Выглядели они неприятно. Худые лица, злые глаза, заострённые черты. Будто братья.

— Разговор есть.

— Не сейчас, — покачал я головой. — мне на урок надо.

— Зачем? — усмехнулся один из них. — Ты же кретин. Всё равно ничего не поймёшь.

— Похоже, ты можешь многое рассказать про кретинизм, да?

— Ты чё борзеешь? — ощерился пацан. — Это ты позавчера Назарова уделал?

— Первый раз слышу, — пожал я плечами.

Они подошли вплотную, прижимая меня к стене.

— А ты чё, у нас бессмертным стал или как? — спросил один из троицы.

Он был ниже и злее остальных.

— Ну-ка, пацаны, давайте его подальше вглубь затащим.

— Не советую, — покачал я головой и почувствовал, как меня схватили за локти.

8. Из земли вышли, в землю и уйдем

Ребятки были жилистые и сильные. Они оттащили меня от входной двери подальше в царство санитарного фаянса.

— А вы что, шестерите что ли? — хмыкнул я, когда они расступились и внутренне приготовился.

Виду не подал, но адреналин скаканул так, что сердце мгновенно разогналось до космических скоростей. Подростковое тело — это просто бомба на колёсах. Дайте оболочку постарше!

— На побегушках у Назара? — заглушая стук сердца, бросил я.

— Нет, он правда себя бессмертным возомнил, — покачал головой тот, что пониже.

Парнишка был во всём чёрном — брюки, футболка, короткая кожанка. Не такая, как моя, а из тонкой и дорогой кожи, с множеством сияющих заклёпок. На шее висела толстая золотая цепь, как у негра. Единственное светлое пятно.

— Крас, как ты смог-то? Он вон какой боров, а ты дрищ. Чё за волшебство, а? Колись, если не хочешь, чтобы тебя башкой в унитаз макнули.

Он подался вперёд, и лицо его практически уткнулось в моё. Знал, как давить, не просто вторгался в личное пространство, а пытался подавить волю. Видал я эти приколы.

— А кто сказал, будто Назару кто-то вломил? — спросил я и упёрся своим лбом в его лоб. — Но, даже если это и так, он сам за себя не может ответить? Вас подписывает?

Он ухмыльнулся.

— Ты реально дурак что ли? — отступил и легонько ткнул меня в дыхалку… Жан.

Точно. Жан Забелы, по прозвищу Князь! Цыган, поэтому такой чернявый. О нём говорили, что он дурь толкает. Раньше, пока я не задержался в девятом, мы учились в параллельных. Его небольшое досье из архива Серёжи Краснова промелькнуло перед глазами.

Тычок цели не достиг, я легко отбил его руку.

— О, фигасе! — скривился он в ироничной усмешке. — Вы видели? Крас крутым стал. Так что, Крас, макнуть тебя в дырку башкой?

— Не советую, Князь, — спокойно ответил я. — Я ведь глотку перегрызу.

Это заявление вызвало взрыв смеха у всех троих. Жан даже глаза вытер рукой. Лицо у него было тёмным, и глаза тоже тёмными, и губы. Худощавый и черноволосый, со злой физиономией. Прямо демон, а не человек. Скорее всего, своей внешности он и был обязан тем, что его многие боялись.

А ведь в классе пятом, кажется, я даже у него дома был на дне рождения. Родитель его устроил тогда крутейшую вечеринку. В памяти всплыл огромный и безвкусно обставленный дом из красного кирпича, где-то в Кировском.

И судя по тому, что Медуза даже слова не сказала, когда увидела, что Князь с дружками не на уроке, папа Князя имел серьёзный вес не только в среде цыганского сообщества…

— А правду сказали, что ты Мэта обломил? — не отставал он. — Он типа лавэ у тебя вымогал, и даже вломил, а ты его послал? Попашибу под глазом он тебе нарисовал?

— Ничего такого не слышал, — пожал я плечами.

— А я всегда говорил, что этот задрот ещё покажет себя, — растянул Жан тонкие губы в усмешке. — Я говорил, пацаны?

— Ага, — довольно ответили они.

— Короче, Крас, дело есть. Хочу, чтобы ты моим человеком был, как тебе идея?

— В смысле? — нахмурился я.

— Чё в смысле? Будешь под моей защитой. Никто тебя даже пальцем не тронет — ни Мэт, ни всемогущий Назар. Вообще никто.

Улыбка исчезла и лицо его стало ещё злее, чем раньше.

— Что это значит? — прищурился я. — В чём смысл твоего предложения?

— Да смысл простой, Крас. Если ты правильный пацан, значит и тусить должен с правильными пацанами. В детстве ты же нормальный был, но и сейчас вроде ничего. Вот и весь смысл. Тебе бабосы нужны?

— Не особо. Я при коммунизме живу. На полном довольствии.

— Остряк. Короче, я ищу как раз такого кента, как ты. Не задрота, конечно, но чтобы ничё плохого от него не ждали. В ладах с законом и не хулигана. Сечёшь?

Да, лады с законом — это как раз ко мне.

— Ты как раз подходишь, — резюмировал Князь.

— Не понял, для чего я подхожу, и как это связано с Назаром?

— С Назаром никак не связано, просто, если ты не зассал с этим кабаном схлестнуться, учитывая, кто его батя, ты мне подходишь. Ну чё? По рукам? Бабла будет выше крыши. Тебе точно хватит.

— Не интересует, — покачал я головой.

— Гонишь! — окрысился он. — Это ж халява! Даже делать ничё не надо, только бабки получать!

— Не, у меня два шара по алгебре корячатся, а бабки счёт любят.

— Не тупи, а⁈ Я тебе сейчас твои собственные два шара отобью нахрен! Ты даже не спросил, что делать надо!

— А чего спрашивать? И так ясно.

— Чё тебе ясно? — ещё сильнее разозлился он.

— В бегунки я не пойду. По-любасу, нет.

— Какие ещё бегунки? Я тебе элитную работу предлагаю. Для тех, кто не хочет по точкам скакать и закладки выкапывать. Подробности потом расскажу. Да на тебя даже не подумает никто! Потому что ты такой типа ботанчик. Тихий омут, да?

Как они все не любят получать отказ. Я нахмурился.

— Ты за месяц, — давил Жан, — столько лавэ поднимешь, не сможешь придумать, куда девать. Тянки будут стаями бегать и между собой биться, чтобы тебе отсосать. Или, может, ты из этих?

Он неопределённо мотнул головой в сторону.

— Нет, Князь, я не из этих. Но барыжить точно не буду. И тебе не советую, потому что это всегда заканчивается печально. Опять же слишком много свидетелей. Нас здесь уже четверо, а это стопроцентное палево. Как ты думаешь, солью я тебя, когда мне пятки поджаривать начнут или буду героя изображать?