Сергей Симонов - День хризантем
— Смотри! — Беляев указал на косую строчку пулевых отверстий, перечеркнувшую наискось дверцу кабины и моторный отсек. Вскочив на крыло, Мария рванула дверь. Бэнкс обмяк в кресле, на его боку и груди виднелось несколько ран, комбинезон промок от голубого заменителя плазмы крови, обычно используемого Вечностью в телах андроидов.
— Черт подери, Мик! Андрей, помоги мне! Беляев и Мария вместе вытащили Бэнкса из кабины. Мария схватила микрофон рации и вызвала медиков. Пока они осматривали Бэнкса, техники возились с самолетами.
Выяснилось, что только два из четырех оставшихся истребителей могут снова подняться в воздух. «Лайтнинг» Фридмана требовал довольно серьезного ремонта двигателя. «Аэрокобра» Бэнкса пострадала меньше, но и для ее ремонта требовался, как минимум, час. Техник так и доложил Марии.
— Нет у нас этого часа, — вздохнула она. — Полетим вдвоем.
Андрей, ты готов?
— Вдвоем против десятка «Зеро»? — изумился Беляев. — Ты в своем уме?
— Ну, не вдвоем, там ведь ещё есть истребители Тэча… — по тону Марии Беляев понял, что именно она думает о Джоне Тэче и его «Уайлдкэтах». — Взлет по готовности.
— Есть, — обреченно ответил Беляев. В 9.40 черный «Киттихаук» и краснозвездная «Аэрокобра» вновь поднялись в небо. Окно распахнулось перед ними, едва они убрали шасси, а затем выбросило их на высоте 15 тысяч футов прямо над бомбардировщиками Лесли. Капитан 3-го ранга Джон Тэч в это время был очень занят. Шесть его «Уайлдкэтов» отбивались от внезапно налетевших на них «Зеро», пытаясь одновременно прикрыть 17 «Донтлессов» Лесли и самим остаться в живых. «Зеро» атаковали внезапно, и могли бы сбить половину пикировщиков одновременно, если бы в наушниках вдруг не прозвучал чей-то голос:
— Бандиты на 4 часа, выше! Повторяю, Бандиты на 4 часа! Тэч не знал, кто это крикнул, но предупреждение пришло вовремя.
«Донтлессы» ощетинились пулеметным огнем, а «Уайлдкэты» развернулись и бросились в лоб на противника. Само их наличие, казалось, стало сюрпризом для японцев. Проносясь мимо на контркурсах, Тэч успел заметить, что «Зеро» выглядят необычно. В красные круги их опознавательных знаков были вписаны белые, точнее, розовые хризантемы. Американским истребителям удалось свалить один «Зеро», ещё один сбили стрелки пикировщиков, но потом американцам пришлось жарко.
Японцы сбили один за другим пару «Уайлдкэтов», повредили один бомбардировщик, но он остался в строю, отделавшись несколькими пробоинами. Яркая зеленая вспышка озарила приборную доску в самолете Тэча. Из этого зеленого сияния вылетели два самолета — черный, как ночь, «Киттихаук» и «Аэрокобра» с красными звездами на крыльях и фюзеляже.
Из «подвесного бака» «Киттихаука» немедленно ударил сноп оранжевого пламени, огненная струя развалила пополам один из «Зеро». Второй вспыхнул от залпа пулеметов «Аэрокобры». И тут же загорелся и полетел вниз ещё один «Уайлдкэт». Мария видела, как японцы бросились в разные стороны от ее «Киттихаука». Она заметила среди них один «Зеро» с широкой желтой полосой на капоте и поняла, что это командир группы.
— Андрей! — крикнула она. — Надо достать желтоносого! Хироси Миура, командир второй группы истребителей авианосца «Кирисима», был невероятно удивлен. Во-первых, неизвестно откуда взялись истребители прикрытия. Они действовали так уверенно, как будто знали, с какой стороны будут атаковать японцы. Во-вторых, откуда-то выскочили два самолета армейской авиации, немедленно и успешно вмешавшиеся в свалку. Да и сами пикировщики отчаянно отстреливались. «Киттихаук» и «Аэрокобра» пронеслись мимо самолета Миуры, и он разглядел на крыльях «Кобры» красные советские звезды! «Киттихаук» нес вообще неизвестные Хироси опознавательные в виде красных молний на черном круге. Пока Миура и его ведомый Кабаяси пытались понять, что происходит, и откуда взялась над Тихим океаном советская «Аэрокобра», американцы и их союзники общими усилиями завалили ещё два «Зеро». Один, уворачиваясь от огня «Киттихаука», попал под перекрестный огонь двух «Уайлдкэтов», а второго «Аэрокобра» загнала прямо на строй «Донтлессов», и их хвостовые стрелки изрешетили японца сосредоточенным огнем. Оставшись вчетвером против пяти истребителей противника, Миура решил атаковать, сбить как можно больше вражеских пикировщиков, а затем либо убраться, либо погибнуть смертью самурая. Мария увидела, как обе пары «Зеро» с разных сторон бросились к «Донтлессам». «Уайлдкэты» помчались наперерез правой паре, и Мария нацелилась на левую. Ее залп прошел мимо желтоносого «Зеро», а его ведомый, повернув прямо на нее, ударил в ответ. Под брюхом «Киттихаука» послышался треск, истребитель подпрыгнул, словно освободившись от груза.
— Твой «миниган»! — крикнул Беляев. — Ты потеряла контейнер! Она и сама поняла, что случилось. Беляев стрелял по ведомому японцу, но мазал, боясь попасть в «Донтлессы». Оба «Зеро» полоснули очередями по строю бомбардировщиков и ушли под него. Мария и Беляев тоже нырнули под строй американцев. Желтоносого они не достали, зато напоролись на вторую пару «Зеро», уходящую от «Уайлдкэтов» Тэча. Один из японцев открыл огонь, и полновесная порция его снарядов досталась уже покалеченной «Аэрокобре» Беляева. Она полетела вниз, кружась, как осенний лист, и скрылась из глаз. Марии некогда было смотреть, что стало с Беляевым. Ведущий второй пары «Зеро» промчался поперек ее курса, и Мария, чуть дав левую педаль, вынеся точку прицеливания вперед, нажала гашетку. Пулеметы пятидесятого калибра отозвались дробным грохотом, «Зеро» налетел на их огненные трассы и вспыхнул, как спичка. Обернувшись, Мария увидела, что все три «Уайлдкэта» гонятся за вторым «Зеро», сбившим Беляева. Она погналась за желтоносым и его ведомым. Миура и Кабаяси промчались под строем американцев и заложили боевой разворот, выходя в новую атаку. Поворачивая, Миура увидел черный «Киттихаук», преследующий их на вираже. Он крикнул Кабаяси, пытаясь его предупредить, но не успел. Мария неслась по кривой погони за парой японцев. Ей удалось сократить радиус поворота, прицел на мгновение оказался чуть впереди ведомого «Зеро», и этого ей было достаточно. Она дала длинную очередь, тяжелые пули крупнокалиберных пулеметов вспороли капот и кабину японца, и тот винтом полетел в воду. Мария покрутила головой, оглядываясь, и увидела в небе ещё одну дымную полосу. «Уайлдкэты» замочили-таки «Зеро», сбивший Беляева! Желтоносый остался один. Миура понял, что их план рухнул. Но честь самурая не позволяла ему отступить, да его и не выпустили бы. Он остался один против четверых истребителей противника. Но ещё не вечер! Он резко довернул и помчался прямо на строй «Донтлессов», стреляя из обеих пушек и пулеметов. Американцы шарахнулись в стороны. Мария видела отчаянный бросок японца. «Уайлдкэты» были слишком далеко, чтобы ему помешать. Завернув дикий, неправильный иммельман, она сумела зайти в хвост желтоносого в тот момент, когда тот открыл огонь по пикировщикам. Она нажала гашетку, но пулеметы, выплюнув короткие трассы, вдруг смолкли.
Патроны кончились. «Зеро» несся на строй «Донтлессов», и Мария поняла, что он готов врезаться в американские бомбардировщики, лишь бы не дать им долететь до цели. Дав предельный форсаж, Мария со снижением бросила свой истребитель прямо на последний японский «Зеро». Пропеллер «Киттихаука» ударил по хвостовому оперению самолета Миуры, и куски от обоих самолетов полетели в разные стороны. Японец с искалеченным хвостом камнем повалился вниз. Истребитель Марии падал кленовым листом, скользя из стороны в сторону. Она отодвинула фонарь кабины, затем опустила нос самолета, восстанавливая скорость и управление. Мотор заглох, необычная тишина словно ватой заложила уши. Прикидывая, как посадить истребитель на воду, Мария вдруг увидела прямо по курсу один из авианосцев Нагумо.
Увлеченные боем, они и не заметили, как оказались вблизи японского ордера. Она осторожно, чтобы не потерять скорость, отвернула в сторону.
Впереди слева мелькнул чей-то парашют. Висевший под ним пилот в коричневом комбинезоне вытянул руку к истребителю Марии. Она сначала не поняла, чего он хочет, но тут раздался громкий щелчок, в лобовом стекле появилась дырка, и пуля ударила в бронеспинку в дюйме от ее уха.
— Вот сволочь! — Мария вытащила свой пистолет, Смит-Вессон 459, но пока она возилась с кобурой, парашютист остался далеко позади. Зато мимо пронесся «Зеро», обычный, без хризантем. Видя подбитый, медленно снижающийся «Киттихаук», японец решил воспользоваться легкой добычей. «Зеро» снова приблизился, летя бок о бок, играя с жертвой, как кошка с мышью. Мария сдвинула очки на лоб. Японский пилот удивленно смотрел на летчицу, широко распахнув свои глазенки-щелочки.
— Чего вытаращился? Зенки порвешь! — буркнула Мария, зная, что японец все равно не слышит. Подняв пистолет, она трижды выстрелила в «Зеро», стараясь попасть в пилота. Тот схватился за правое плечо, худое желтое лицо исказилось от боли. «Зеро» взревел мотором, уходя вперед и вверх.
