Алекс Кун - Петербург
Обалдеть, приехал курьер с доверенностью, забрал товар, привез его заказчику. Потом еще товар надо русифицировать и зарегистрировать в местном филиале небесной канцелярии. Мдя.
В результате, Петр поручает мне подготовить флот для торжественного марша, найти представительский корабль, на котором повезут политическую оплату, и обеспечить пять сотен морпехов сопровождения. Еще пять сотен преображенцев Петр пошлет в Петербург для тех же целей. А мне это все перевозить. Точнее не мне, а Памбургу, когда он из Лондона вернется. Такси заказывали? …
Хотя, Петр сказал главное — пока он войны не ждет. А ради этого можно и костьми лечь.
После доклада Петру и передаче дарственной от Дании, уехал в штаб — пополнять мозг фактами и вытеснять из него слухи. Работы впереди много, нам еще орудийные стволы на кораблях менять, а времени нет.
Работа со штабом заняла почти седмицу. Накопились дела. Назрели преобразования. Опять же, с армейским штабом трения со снабжением возникли. В том смысле, что заказы на заводы от обоих штабов толкались локтями и штабы рычали друг на друга. Самое время запускать наработки по Госплану, как не смешно это для меня звучит.
Собственно, согласование со штабами и Петром новой структуры, которая будет собирать заявки, и планировать производства казенных предприятий, а так же проводить аукционы для гостевых предприятий — заняло большую часть седмицы. Служащих в Государево Планирование набирали с бору по дубу. Пара человек из каждого штаба, трое из пром союза, двое из академии, плюс еще человек десять пособников, тьфу ты, помощников. Наивные, думали, тепленькое местечко. Загрузил бедолаг проектами и задачами, спихнув на них все, что у меня давно требовало оптимизации, и где конь не только не валялся, но даже рядом не проходил.
Главой приказа Петр назначил Петра Матвеевича Апраксина, брата, того самого Апраксина. Хорошо это, или плохо — пока еще не понял. Любому делу, как и человеку, надо время, чтоб себя показать. По крайней мере, с себя сбросил головную боль растягивания хрупкого производства на тучные заказы.
Аналитики штаба, наконец, разложили мне слухи на факты. Картина мира стала совсем иной. Для начала, щедрые предложения Леопольда нашли свои корни. У Священной империи обострение с венграми, которые подняли бунт. Войска на подавление «исконных вольностей» венгров император снял, в том числе, с армии, воюющей за испанское наследство, кстати, предназначенное, по мысли Леопольда, для его сына. Расчет ослабления войска Савойского был на подмогу от англичан, возглавляемых Мальборо. Но мы испортили все планы императора, в итоге, произошедшая в августе этого года генеральная битва при Гехштедте, между французами и Савойским, обошлась без Мальборо и окончилась ничем, и эта ничья, с большими потерями — усложнила положение Леопольда. А тут еще испанцы ждут в следующем году солдат из России, с новым вооружением, Англия явно выпадает из союза, Швеция в нокауте. Могу понять задумчивость священного императора и его щедрые предложения.
Остальные вопросы мира крутились вокруг испанской войны и испанских колоний. Ничего интересного. Войны для нас действительно пока не предвидеться.
Как обычно, заниматься одной проблемой не выходило. Вернувшись в первый же вечер на подворье — утонул в различных приглашениях, начиная от академии и бомонда и заканчивая благородными девицами и Ромодановским. Последним двум отказать никак нельзя.
В академии кипели страсти. Впрочем, эти же страсти кипели по всему городу — много в Москве иностранцев жило, в том числе и англичан. Если на флоте у меня к каждому иностранному капитану, для стажировки, были закреплены пара старпомов из наших школ — то на различных светских и научных трибунах царила изрядная многоголосица.
Причем, меня хоть и приглашали, выспрашивая — но мое мнение никто не слышал. Пришлось пожать плечами и просто не поднимать вопрос участия России в Лондонской компании. Накричаться, и успокоятся — все одно, лучше, чем ныне в России им нигде не будет, и большинство это понимают.
Мне дел и без споров хватило. Наши мастерские, типография, царевич…
С Ермолаем удалось увидеться только разок. У них там, у престола, разворачивались нешуточные события, о которых, почти святой отец предпочитал помалкивать. Единственно, что понял между строк, что церковь бьется с Петром за Патриарха, для чего ей приходиться пересматривать некоторые свои позиции, и дело это идет очень туго. Но Ермолай обнадежил, что к свадьбе Петра, «с Божией помощью», дело решат.
Из Москвы удалось сбежать перед самым Новым Годом. Уж очень явно и насыщенно столица готовилась к празднованию. Моя печень такого точно не переживет.
По доброй традиции выезжали с подворья после заутрени. На паротяге! Выйди мы, вместе с мастером и морпехами, голыми — и то меньший фурор бы произвели. Толпа любопытных за нами напоминала крестный ход. Причем, мастер уверял, что его приезд вызвал гораздо меньший ажиотаж. Видимо, слухи разошлись.
Ехали потихоньку, улочки Москвы, да еще с толпой любопытных, правил дорожного движения не ведали. Заменяя правила окриками, а порой и мордобитием, извозчиков. Возглавлял колонну паротяг, с зацепленным к «седлу» понтоном, утепленным и благоустроенным. Вслед, плюющемуся из-под больших колес снегом, тягачом — неторопливо трусили морпехи на лошадях, ведя за собой заводные и запасные лошадиные силы. Путь нам предстоял неблизкий, подстраховаться не помешает.
Километров десять по пригородам столицы нас сопровождали конные любопытные, описывающие круги вокруг необычного обоза с гиканьем и криками. Давненько меня Москва так не провожала. Да какое там! Никогда меня так не провожали. На метле, что ли прилететь?
Но все хорошее, имеет тенденцию заканчиваться, в отличие от плохого. После комфортной ночевки начались обычные технические будни — замерзшие жиклеры, травящие латунные прокладки, рубка дров. Все как положено. Начал с интересом посматривать на лошадей — не такое уж они и пыточное устройство.
Зато точно могу сказать, что двигает науку и технику. Двигает ее холодная зима, посыпающая снегом шипящие кожухи, и страстное желание дойти до дома…
Для кулибина переход стал явно самым счастливым месяцем жизни. Когда мы с ним не примерзали к железу, то сидели в кунге над бумагами. Приятно провести время с увлеченным человеком. Под потрескивание печи кунга, рассказывал все принципы движущихся экипажей, какие знал. Пояснял теорию движения, когда стоишь на четырех колесах. Ведь непростое это дело, повернуть четырехколесный экипаж — при повороте все колеса крутятся с разной скоростью, и если для телеги, где каждое колесо вращается свободно, эти законы непринципиальны, то для колес, механически связанных с двигателем — очень даже значимы. Дифференциал, сцепление, дисковые тормоза, рулевая рейка, варианты приводов, варианты подвесок, полуоси, коробка передач. Разошелся. Колеса, гусеницы, механизация…. Пояснял не только конструкции, но и их недостатки. Например, мало кто, в мое время, задумывался, что благодаря дифференциалам, позволяющим ведущим колесам крутиться с разной скоростью для нормального вхождения в повороты — транспорт едет по дорогам только с одним действительно работающим колесом. И это еще не все. Сцепление с дорогой того самого колеса — напрямую связано с нагрузкой на него. Грубо, коэффициент сцепления колеса с дорогой можно считать в среднем 0.6. Это значит, что если на колесо нагрузить 100 килограмм, то отталкиваться от земли колесо будет с силой не более 60 килограмм-сил, независимо от мощности двигателя. Точнее, если двигатель слабее — тяга будет меньше 60 кгс, а если поставить сколь угодно мощный двигатель — тяги больше 60 кгс не добиться никак, колеса будут просто пробуксовывать. Соответственно, для тяги надо не просто двигатель, но и приличный вес, нагруженный на колесо. Соответственно, надо рассчитать ширину колеса, чтоб распределить этот вес и так далее. Но большой вес вреден — иначе большую часть энергии машина будет тратить, только чтоб возить саму себя. Все взаимосвязано, и очень не просто.
Накидывали с мастером штрихи легкого, четырехместного, паробега с одним двигателем на десять лошадей. Коренное отличие от паротяга будет в затачивании механизма на легкость и скорость, без необходимости буксировать за собой что-либо. На нем попробуем амортизирующие спицы колес и многие «новинки», которые мы за этот поход обсудили.
При этом совершенствование паротяга оставалось за мастером — пусть упражняется во всех направлениях и внедряет лучшие решения. В Вавчуге кулибин найдет себе массу помощников, да и технологиями обогатится.
Давно так хорошо не отдыхалось. Верно говорят, самое главное в отдыхе — это компания.
Новый год отмечали под фонтанирующий паром конденсатор и вскрытые капоты тягача. Вот те деточка и праздник. С елками и подарками. Но эти неисправности не на тех напали! Радиатор системы конденсации порвало? Эка мелочь! Это народ моего времени бегал бы вокруг и стучал по колесам. В этом времени даже морпехи помогали нам разбирать машинерию с прибаутками и уверенностью, что по иному не бывает.
