Патриот. Смута. Том 5 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

3 том: https://author.today/reader/494848/

🔥На первый том СКИДКА

Глава 9

Память моего прошлого тела выдавала какие-то отрывочные воспоминания. Вроде бы этот человек мне знаком. Неужто такой же инструмент Мстиславского, как и мой прошлый «Я»?

— Игорь Васильевич Данилов. — Взглянул на него холодно и пронзительно, от чего он даже отшатнулся.

Изучал и с каждой секундой понимал, что предо мной нечто максимально податливое, пытающееся плыть по течению и обходить все препятствия, чтобы выжить и прожить, как можно лучше существо. Такая смесь пиявки и слизняка.

Да еще и скверно пахнущее. По объективным причинам, пребывания в заключение. Может ли он рассказать что-то толковое? Может в его голове и есть что-то ценное, но у таких людей взгляд на жизнь несколько кособок. Важное они могут и не подмечать. Ведь для них главное — сделать то, что вызовет похвалу у того, кому они подобострастно служат. Остальное — лишнее, если только не касается вопросов их выживания.

— Да мы же с тобой, мы же… — Он смотрел на меня, не понимая, что происходит.

Видно было, что он пытается найти во мне своего старого знакомца, но обнаруживает какого-то другого человека под маской того рохли и разгильдяя. Не мог он понять, почему вокруг меня люди, которые подчиняются. Озирался, искал подвох. Не принимал его разум, что Игорь, тот самый, кем он был до Чертовицкого, при сабле и в юшмане.

Его выводил из себя и ввергал в безумие взгляд. Уверен, мой взгляд сейчас сводил его с ума. Это как прийти через месяц в знакомое место, на известную улицу и осознать — что она застроена иными домами. Ведь я прошлый не мог смотреть так, как я нынешний. Не умел так себя вести и ставить, и ощущение от общения было совсем иное.

Мне хотелось отправить его обратно в темницу, настолько он выглядел отвратно, но нужно было с ним поговорить. Вытянуть крупицу полезных сведений из его головы. Но, для начала, боже, надо привести это существо в подобающий вид. Хотя бы.

— Игорь, вытащи меня, спаси, я же ничем, никогда, я всегда за тебя. — Начал ныть он.

Вполне привычная реакция включилась, ведь он не понимал и начал защищаться.

Я процедил:

— Ну давай, Сенька, поговорим. — Смотрел на него пренебрежительно. — Раздевайся.

— Чего? — Не понял, трясущийся, согбенный человек. Дернул рукой.

— Того. От тебя воняет, как от навозной кучи. Снимай одежду, окатим тебя водой. Баню некогда греть. Так, хоть отмоешься. — Я кивнул служилым людям. — Найдите ему какое-то платье попроще и как готов будет, тащите поговорить.

Он еще больше сжался, начал что-то лепетать, благодарить.

А я развернулся и пошел искать себе комнату, чтобы вне суеты, которая творилась в приемном зале, поговорить с этим новоявленным знакомцем. Неприятно, но полезно. Но и опасно. Хотя… Один человек, даже если поймет, что я, это не я — а что он мне сделает? Может это как-то повернуть в свою пользу?

Думай, Игорь, думай.

На моей стороне сотни бойцов. Плевать я на него хотел. А вот использовать… Нужно узнать у него что-то о своем прошлом. То, что может помочь мне разобраться в делах моего отца и Мстиславского.

Вошел в терем. И тут меня осенило.

Заглянул в приемную там писари и дьяки работали, было несколько охранников, замерших у входа.

— А где у нас Иван Волков?

— Так это, господарь. — Пролепетал один из писарей. — Под стражей сидит.

— Ко мне его. Буду наверху в комнате воеводы. Там кабинет сейчас обустрою. Туда ведите… — Миг помолчал, добавил. — И ты, мил человек, давай со мной. Дела оставь ненадолго.

Тот кивнул и засеменил в мою сторону.

Мы поднялись. До этого я не был в покоях местного воеводы. Открыл дверь, огляделся. В целом — примерно все, как и в Воронеже. Кардинальных изменений нет.

Надо поработать, чтобы организовать здесь личный кабинет.

Через пару минут в помещении все стало несколько иначе.

Кровать подвинули, сместили стол — писарь помогал как мог. Освободилось пространство, перетащил сундук. Писарь расположился за столом, а я сидел на кресле возле небольшого окна. Напротив меня как раз за сундуком поставил еще один стул.

Вот и поговорим!

Ввели Волкова. Два человека поддерживали его, потому что сам идти он не мог. Путы сильно сдавливали ноги и руки, которые затекли и не слушались. Весь его организм испытывал муки. Кляп душил.

— Усадите его.

Волкова пихнули вперед, и он шлепнулся на стул, начал заваливаться, но удержался благодаря застывшему сзади служилому человеку. Смотрел зло. Хотя выглядел он очень нехорошо. Помятый, потертый, какой-то, утомленный, постаревший за эти часы казак. Ярость выжгла его до самого дна. Злость бушевала, но скорее не придавала сил, а наоборот лишала их. Бессильная, бессмысленная и беспощадная ненависть.

— Так, атаман. — Смотрел на него пристально, говорил холодно. — Если ты сейчас поступишь верно и не будешь творить глупостей, то я тебя отпущу.

Глаза Волкова расширились. В них я видел злость и нежелание признавать поражение. Он был уверен, что я предложу ему предательство взамен на жизнь. Нет, все интереснее.

— Слушай внимательно. Иван Волков. От этого зависит твоя жизнь. — Я буравил его взглядом. — Я не призываю тебя к предательству. Мне это не нужно…

Еще бы, ты уже два раза сыграл так, как мне нужно. При встрече дурил, чуть батюшку конем не потоптал, напал на меня. И отпущенный сотворил все и вся в точности — как задумывалось. Но бог, как известно, любит троицу.

Продолжил:

— Мне нужно, чтобы ты доставил письмо воеводе елецкому к талицким бродам. Именно ты. Оно не секретное, писать его писарь будет при тебе под мою диктовку. Если умеешь читать, сможешь прочесть, перед тем как я запечатаю его. — Улыбнулся. — Сделаешь?

А куда ему было деваться.

Тогда… я начал диктовать.

Спустя минут десять документ был готов. Атаману его показали, он пробежался глазами. Злился, кривился, но… В письме этом не было никакой крамолы, как ему казалось. А значит, доставит, спасая свою жизнь и желая выслужиться перед воеводой.

Я отдал приказ:

— Ночь посидишь в подвале, без пут. Чтобы руки и ноги в норму пришли. С рассветом дадут тебе коня и отпустят за стены. — Улыбнулся довольно. — А еще, накормите его.

Это уже относилось к охране.

— Увести.

Уверен, он-то думает, что, поможет воеводе. Расскажет, что видел, что знает. Но… Если бы было все так просто, никто бы не отпустил пленника с таким письмом. Сделает все как нужно мне и глядишь, бескровно мы овладеем бродами.

«Иду на Вы» — в очередной раз я делал такое.

И в очередной раз оно должно мне помочь.

После озлобленного и вновь распаленного и растревоженного мной атамана Волкова служилые люди притащили немного отмытого, слегка мокрого и переодетого моего, вроде как, знакомца.

— Свободны все. — Произнес я. С этим гражданином я хотел говорить один на один. Без лишних ушей.

Комната наполнилась неприятным запахом. Не настолько ужасным, какой шел от этого слизняка на улице, но все же не чистота и свежесть.

Охрана и писарь вышли.

— Ну, рассказывай Сенька Шалымов, как ты до такой жизни докатился? — Уставился я на него, отслеживал мимику и жесты. Хотя читать этого человека было с одной стороны легко, а с иной… Он настолько был аморфен и хотел жить, что слишком уж глубоко прятал какие-то ненужные сейчас для дела эмоции.

— Игорь, да ты что, да я? — Он поглядел по сторонам, начал было подниматься, чтобы попытаться меня обнять. — Мы же у Мстиславского, мы же вместе…

— Сидеть. — Холодно произнес я, указав рукой на табурет. — Сидеть и отвечать на вопросы.

— Игорь? — Глаза его полезли на лоб.

— Как ты здесь оказался? — Я продолжал буравить его взглядом. — Кто таков, кому служишь?

— Ты… — Он начал что-то подозревать.

— Я, Игорь Васильевич Данилов, задал тебе вопрос. — Вновь проговорил я еще более холодно. — Если ты не начнешь говорить, то, что нужно мне, то отправишься обратно. А если продолжишь нести чушь, прикажу тебя пороть.