Дизель и танк (СИ) - Тыналин Алим

Когда все замеры были закончены, Бурмистров собрал участников:

— Итак, товарищи, подведем итоги стендовых испытаний. Первое место по экономичности — двигатель «Полет-Д». Лучшие показатели по износостойкости — также у него. По удельной мощности…

Я видел, как мрачнеют лица конкурентов. Особенно напряженным выглядел представитель MAN — их двигатель показал худшие результаты по расходу топлива.

— Поздравляю команду Краснова, — закончил Бурмистров. — Ваш двигатель допущен к дорожным испытаниям. Начало — через два часа.

Варвара не удержалась и радостно хлопнула в ладоши. Звонарев и Руднев пожали друг другу руки. Велегжанинов удовлетворенно кивнул. А Бережной украдкой перекрестился, поправляя фуражку.

— Теперь самое сложное, — тихо сказал я команде. — Нужно также успешно пройти дорожные тесты.

Впереди нас ждали улицы Москвы, загородное шоссе и крутой подъем на Воробьевы горы. Но первый, важнейший этап пройден блестяще.

После короткого перерыва все машины выстроились во дворе института. Солнце поднялось высоко, подтаивал мартовский снег на булыжной мостовой. Наш «Полет-Д» занял место в центре колонны.

— Маршрут следующий, — Бурмистров развернул карту Москвы. — Сначала по Усачевке до Плющихи, затем через центр к Рогожской заставе. Оттуда по Владимирскому шоссе десять верст, и возвращаемся через Воробьевы горы.

Я внимательно изучал карту, отмечая сложные участки. Варвара рядом быстро записывала что-то в блокнот.

— На каждой машине будет представитель комиссии, — продолжал Бурмистров. — Они будут фиксировать все показатели в пути.

К нам подошел наш наблюдатель — молодой инженер Травников, худощавый, с аккуратно подстриженными усиками.

— Разрешите представиться…

Его прервал шум подъехавших автомобилей. У ворот института остановились три черных «Паккарда». Из первой машины вышел заместитель наркома тяжелой промышленности Пятаков, за ним — начальник автотранспортного управления ВСНХ Березин и еще несколько официальных лиц.

Велегжанинов, увидев высокое начальство, занервничал и начал в третий раз протирать и без того безупречно чистые инструменты, перейдя на особенно драматичную арию из «Пиковой дамы».

— Товарищ Пятаков будет лично наблюдать за испытаниями, — объявил Бурмистров. — Прошу всех участников особенно внимательно отнестись к выполнению требований комиссии.

Бережной, услышав это, поправил фуражку и в четвертый раз обошел машину против часовой стрелки, бормоча какой-то особо действенный заговор.

— Леонид Иванович, — Варвара тихо тронула меня за рукав. — Я заметила странную вещь. У немцев топливные баки опечатаны не нашими пломбами.

Я кивнул, заметил это еще раньше. Похоже, они подготовили какой-то сюрприз для дорожных испытаний.

— Держите все под контролем, — шепнул я. — Особенно во время остановок.

Тем временем Бурмистров продолжал инструктаж:

— На маршруте три контрольных пункта. На каждом будет проверка уровня топлива и технического состояния машин. Любые самостоятельные остановки или ремонт — только с разрешения наблюдателя.

Руднев, изучавший немецкий грузовик, подошел ко мне:

— У них явно модифицированная топливная система. Заметили дополнительные трубки под днищем?

— Заметил. Думаю, они что-то задумали на загородном участке.

— Внимание! — Бурмистров поднял руку. — Всем командам занять места в машинах. Старт через десять минут!

Бережной степенно забрался в кабину, любовно поглаживая руль. Варвара устроилась рядом с приборами. Травников с блокнотом примостился между ними.

Я в последний раз обошел машину. Велегжанинов закончил приготовления и теперь проверял крепление инструментальных ящиков в кузове.

Пятаков с комиссией расположился в головной машине сопровождения. За рулем я заметил знакомую фигуру — водитель наркома Колыванов, знаменитый своим лихачеством.

— Три минуты до старта! — объявил Бурмистров.

Я забрался в кабину нашего грузовика. Впереди нас ждали улицы Москвы, и первым серьезным испытанием должна была стать Плющиха с ее крутым подъемом.

— Ну, голубушка, — прошептал Бережной, поглаживая руль, — не подведи!

Ровно в полдень взмыл вверх флажок, и колонна машин медленно тронулась с места. Начинался решающий этап испытаний.

Наша колонна медленно выползала на Усачевку. Впереди важно катил черный «Паккард» с комиссией, за ним — немецкий MAN, потом наш «Полет-Д», следом итальянский «Фиат» и замыкал процессию второй автомобиль сопровождения.

— Температура масла шестьдесят градусов, давление в норме, — докладывала Варвара, не отрывая глаз от приборов.

Травников в такт движению строчил что-то в блокноте. Бережной, не выпуская руль, что-то шептал себе в бороду, явно очередной заговор от неприятностей.

На перекрестке с Большой Пироговской нас встретил инспектор в белой гимнастерке. Увидев необычную процессию, он вытянулся и отдал честь, пропуская колонну.

— Смотрите, сколько народу собралось, — заметила Варвара.

Действительно, тротуары заполнены зеваками. Особенно много собралось мальчишек — они бежали рядом с машинами, восторженно обсуждая невиданные грузовики.

— Вот это махина! Чисто птица железная! — донеслось с тротуара.

На повороте к Плющихе я заметил, как немецкий грузовик впереди слегка вильнул. Похоже, у них проблемы с управляемостью на малой скорости.

— Сейчас начнется самое интересное, — я кивнул на крутой подъем Плющихи. — Степан Макарович, держитесь левее, там булыжник получше.

Бережной степенно кивнул, не прерывая бормотания. Машина начала взбираться на подъем. Двигатель чуть изменил тон, но тянул ровно.

— Обороты тысяча восемьсот, крутящий момент стабильный, — Варвара быстро записывала показания.

Травников заметно оживился, его карандаш так и летал по бумаге.

Впереди натужно ревел мотор немецкого грузовика. MAN явно с трудом преодолевал подъем, из выхлопной трубы валил черный дым.

— Температура сто градусов, давление масла в норме, — продолжала докладывать Варвара. — Расход топлива…

Ее прервал какой-то грохот впереди. Немецкий грузовик дернулся и застыл посреди подъема. Из-под капота повалил пар.

— Придется объезжать, — я оценил ситуацию. — Степан Макарович, сможете?

Бережной молча кивнул, на мгновение перестав бормотать молитвы. «Полет-Д» плавно обошел застрявший MAN по трамвайным путям. Я заметил растерянные лица немецких инженеров, столпившихся у своей машины.

На вершине подъема нас ждал первый контрольный пункт. Бурмистров с секундомером в руках что-то говорил Пятакову, показывая на нашу машину.

— Время подъема три минуты двадцать секунд, — записал Травников. — Отличный результат!

Мы остановились для проверки. Велегжанинов методично открывал капот. Его длинные пальцы привычно скользили по агрегатам, проверяя температуру.

— Первый сложный участок пройден успешно, — Бурмистров делал пометки в протоколе. — Следующая остановка у Рогожской заставы.

Пока комиссия возилась с замерами, я наблюдал, как немецкий грузовик на буксире втаскивают на подъем. Их главный инженер что-то горячо доказывал членам комиссии, размахивая руками.

— Они серьезно просчитались с системой охлаждения, — тихо сказала Варвара. — Для городского цикла нужна совсем другая конструкция.

Дальше путь лежал через центр. На Арбате движение было особенно оживленным — пролетки, автомобили, трамваи. У магазина «Технокнига» собралась толпа студентов, с интересом разглядывавших необычные грузовики.

— Давление масла четыре атмосферы, температура стабильная, — привычно докладывала Варвара.

Бережной виртуозно лавировал в потоке транспорта. Травников строчил в блокноте, иногда восхищенно качая головой.

К Рогожской заставе мы подошли точно по графику. Впереди загородный участок, там должна проверяться максимальная скорость и выносливость машин. И еще вдобавок расход топлива на полной нагрузке.

— Пока все идет по плану, — тихо сказал я Варваре. — Но главные испытания еще впереди.