Несознательный 3 (СИ) - Каталкин Василий

Так-то вообще, вся эта история меня интересовала постольку поскольку, на нашем ОКБ она сильно отразиться не должна, только если у власти окончательно утвердится Берия. Однако непонятно, насколько будет изменена общая политика государства, в той реальности Лаврентию Павловичу долго рулить не удалось, но кое-что сделать он успел. А вот то, что он взял бразды правления в свои руки на время отсутствия Сталина – факт, и в этом скоро удалось убедиться, 14 ноября Челомея вызвали в Кремль.

- Всю текущую работу по боку и срочно готовимся опять штурмовать космос, - заявил мне Владимир Николаевич после поездки в кремль, - в январе – феврале требуется запустить космический аппарат, с передатчиком на борту.

- Это как-то связано с войной в Корее? – Интересуюсь я, неспешно устраиваясь на стуле.

- Опять твои источники в верхах? – Хмыкает Главный. – Ну да, есть подозрение, что американцы хотят применить ядерное оружие в Корее, надо показать им, что в случае чего нам найдется чем ответить.

- Ерунда все это, - отмахиваюсь от подобных измышлений, - дальность в полторы тысячи их не испугает, вот если бы на выходе у нас были сверхтяжелые ракеты, тогда да. А так они быстро вычислят, что двести килограмм на орбите для них опасности не представляют.

- И, тем не менее, заставит их хоть немного задуматься. -Продолжал давить Челомей. – К тому же никто не сможет точно вычислить массу забрасываемого на орбиту спутника, останется только гадать, чего мы можем, а чего нет.

- Это Берия так рассуждает?

- А кто же еще? – Пожал плечами Владимир Николаевич. – Сталин такими вещами заниматься не будет.

Понятно, кот из дому – мыши в пляс. Что-то слишком рано Лаврентий Павлович принимает серьезные решения, неужели Сталин на самом деле плох? Но об этом даже заикаться не стоит, ходили такие разговоры, что в той реальности некоторых товарищей, которые усомнились в здоровье Генерального секретаря, даже под расстрел подвели. В конце концов, нам какое дело, сказано пальнуть в небо, значит пальнем, да еще как пальнем, на весь мир эхо разнесется.

- Так-то у нас все готово, – заявляю я. – Рабочих ракетных носителя три штуки в наличии, так же три вторых ступени под кислородный двигатель, три капсулы. С передатчиком только неудобно вышло, всего два одноваттных в наличии имеется, то ли оба их в одной капсуле размещать, чтобы две частоты зараз закрыть, то ли одного хватит. Тут бы подумать еще, чтобы он не только просто сигнал передавал, но и данные кое-какой аппаратуры тоже сообщал, например показания дозиметрических датчиков.

Так-то мне эти датчики и даром не нужны, все данные по радиационным поясам у меня уже есть, да и не достать их с такой орбиты, но нужно же, чтобы весь мир потом говорил, что русские забросили "Спутник" не просто для хвастовства, а с целью проведения научной работы.

- А что, это хорошая идея, - согласился Главный, - подумай об этом. И еще, есть мысли, как капсулу подальше закинуть, чтобы подольше крутилась.

- Есть, конечно, - киваю я, - можно вторую ступень переохлажденным кислородом заправить, ну и зазоры в керосиновых емкостях выбрать. Это позволит забросить спутник на орбиту минимум за триста километров, что даст ему возможность крутиться там где-то около восьми месяцев.

Черт, опять палюсь, откуда мне должно быть известно, что спутники даже на такой высоте притормаживают, да еще и примерные сроки выдать. Но Челомей оговорки не заметил, в этот момент его голова была занята совсем другими мыслями:

- Не получается, - нахмурился Владимир Николаевич, - как ты сможешь обеспечить работу передатчика течение всего этого срока?

Почему мы так печемся о сроке работы передатчика, да еще мощностью в один ватт, ведь понятно, что занизив мощность передатчика хотя бы до двухсот милливатт, можно продлить срок работы батарей втрое? Вот тут-то и кроется одна хитрость, все дело в радиолюбителях, если сделать передатчик маломощным, как это в свое время сделали американцы, то это даст возможность усомниться в наших достижениях, так как мало кто, кроме военных и научных учреждений сможет четко принять этот сигнал из космоса. А вот если мощность сигнала будет значительно больше, то к этому делу подключится большое число зарубежных радиолюбителей, и тут уже замолчать не получится. И время работы передатчика из космоса тоже будет играть свою положительную роль, все-таки больше полугода на орбите это немалый срок.

- Аккумуляторы тут действительно не потянут, а вот топливный элемент вполне. – Задумчиво говорю я. А что, пора стричь купоны, зря что ли почти пять лет назад мне пришлось наставлять на путь истинный одного ретивого завлаба, настало время расплаты.

- Это ты про тот, который в Институте физической химии сделали?

- Ага, на метаноле. – Киваю я. – Правда там еще кое чего доделать надо, но думаю за два месяца успеем. А не получится, нагрузим все свободное пространство аккумуляторами и понизим орбиту, месяца два как-нибудь вытянет. Но в этом случае не получится пустить пыль в глаза, супостаты легко рассчитают примерный вес капсулы. Кстати, тогда может быть вторую ступень не отделять, для придания солидности капсуле. Один черт заботиться о ее стабилизации не надо, нам же все равно как она там, на орбите, будет кувыркаться, главное чтобы сигнал шел… Хотя нет, ступень в некоторых случаях может сигнал экранировать.

- Вот, вот, - вздохнул Челомей, - ступень желательно вообще спрятать, сделать незаметной.

- Зачем, - удивился я, - наоборот, пускай летает, отвлекает на себя внимание, даже можно специально дополнительно покрасить ее в белый цвет. Потом орбиты капсулы и ступени разойдутся, будет всем сюрприз.

- Думаешь, капсулу с земли не увидят?

- Думаю, нет, она же полированная, трудно ее будет на такой высоте заметить, даже если точно знать, где она находится.

Нельзя сказать, что мы так уж сильно напрягались, но поработать эти два месяца пришлось, а потом еще и грузить части ракета-носителей на платформы. На всякий случай отправляли все три изделия, как сказал Главный:

- Осечки с выходом в космос быть не должно.

Видимо здорово его там, в Кремле, гражданин Берия накрутил. Гражданином я его назвал потому, что помнил события, которые произошли в 53-ем году. Могло ли все закончится для Лаврентия Павловича иначе? Вряд ли, и дело даже не в том, что он ассоциировался с мрачными годами страха в советской истории, а в том, что он хотел проводить собственную политику в государстве, номенклатура просто боялась его реформ, не знала чего еще от него ждать. Пусть после смерти Сталина, начаты действительно нужные преобразования: реабилитация лиц, пострадавших от сталинских репрессий; закрыты «Дело врачей» и «Мингрельское дело»; проведена массовая амнистия заключённых; категорический запрет пыток. Все же многое оказалось для партийной номенклатуры неприемлемым, тут и "национальные» реформы Берии в западных республиках СССР, и прекращение многих советских строек, в частности прекращение строительства ГТК — Главного Туркменского канала, и прекращение поддержки Германской Демократической Республики. Особенно всех возмутило согласие СССР на объединение Германии в обмен на репарации в размере 10 млрд. долларов и хоть со стороны казалось, что все эти решения принимались коллегиально, все понимали, откуда ветер дует. Думаю в этой реальности произойдет так же, ведь ничего принципиально не изменилось, поэтому не думаю, что что-нибудь должно пойти не таким же путём, история уже показала свою инертность… Хотя далеко не факт, вдруг Сталин успеет разобраться со своим окружением, как и хотел в последние годы своей жизни.

Хм, а вот интересно, здесь я упомянул строительство Главного Туркменского канала, а именно сейчас, разворачивается мощная пропагандистская компания за его строительство. Репортажи со стройки стали чуть ли не обязательными на страницах центральных газет, такое впечатление, что вся страна начинает впрягаться в строительство этого гигантского инженерно-технического сооружения. И это еще только начало, пик строительства пришелся на 1952-ой год, тогда ежемесячно на стройку прибывало до 1000 вагонов стройматериалов, машин, оборудования, земснарядов… Потом были еще споры среди около-академического люда, насколько уменьшится водная поверхность Аральского моря, и пришли к выводу, что площадь моря уменьшится только на 15–20 тыс. кв. км, однако, по мнению большинства участвовавших в дискуссии, все это должно было произойти не ранее чем через 200–300 лет. Ну, ну, двести лет, как же, тут ведь еще надо учитывать Узбекистан, который тоже брал воду из реки на орошение своих земель, так что через пятьдесят лет, Аральское море постигнет та же участь, как и после строительства Каракумского канала.