Прутский поход (СИ) - Романов Герман Иванович
— Это хорошо, — буркнул Петр, и внимательно посмотрел на Стефана. Тот правильно понял взгляд.
— Состав в тайне хранится, никто его не выведает. Где делают и из чего — за любопытство смерть на колу положена, и язык с ушами урежут. Как горит эта смесь — ты сам видел.
— Потому и попросил ее у тебя. А теперь послушай, есть у меня к тебе одно предложение, которое тебе по душе придется!
Петр неожиданно фыркнул, и улыбнулся весьма добродушно. И заговорил, а у Стефана от удивления чуть ли глаза не вылезли и рот распахнулся бы на всю ширь, если бы не сдержался.
— Племянницу мою любимую Катерину за тебя замуж решил я отдать, породниться нам с тобою надо. В приданое за ней дам земли орды очаковской, мною захваченные, от Днестра до Буга. А ладно, бери и косу Кинбурнскую впридачу. Так что твоя Бессарабия вдвое больше станет, если не втрое. А земли эти твоим наследникам токмо принадлежать будут, а не брату твоему, царю молдавскому! И только они вправе ими распоряжаться, а ежели кто посягнет на вотчину твою, турки ли, ляхи — сикурс окажу, и полки двину на помощь.
Стефан чуть ли не ошалел от услышанного — царь давал «гарантию» по доброй воле, причем «железобетонную», образно выражаясь. А такое многого стоило — Петр Алексеевич от слова своего не отступался. Перед взглядом появилась немецкая карта, какую недавно рассматривал — владения выглядели более чем солидными, грех от такого подарка отказываться.
Действительно, прав классик в своем знаменитом романе. Истину в книге написал, что у сильных мира сего нельзя ничего просить. Придет момент, так сами дадут, и еще попросят взять.
— Ты не сомневайся, Стефан — царевна в девках сидит, смышленая, языкам и манерам обучена немчинами и французом. Так что знатной и достойной супругой тебе будет. Да и Очаков много чего стоит, и земли обширные только тебе принадлежать будут. Да, вот еще — за пленение короля Карла жалую тебе, брат мой, кавалерию Андреевскую, и чин генерал-аншефа к нему. А также командующим моими войсками назначаю, а помощником твоим в делах будет фельдмаршал Меншиков.
Стефан на какое-то время потерял дар речи — царь действительно осыпал его наградами. Но и проблемы появлялись нешуточные…
Владения очаковской орды в северо-западном Причерноморье. Как видно, почти вся современная Одесская область и значительная часть Николаевской. Но в те времена пустынная степь с немногими кочевьями, городов совсем нет, да и орда была самая малочисленная.
Глава 18
— Петр Алексеевич, как только прекратится война за испанское наследство, в войну на Балтике вмешаются великие державы, и в первую очередь Англия с Голландией. И постараются сделать все, чтобы господа шведы, если оные потерпят поражение, не проиграли. Или, по крайней мере, сведут их потери к минимуму. Не стоит этому удивляться — это политика, а торговые державы заинтересованы в том, чтобы любые их потенциальные противники потерпели убытки и стали гораздо слабее, чтобы поддаться диктату и принять их условия. А линейные корабли о семидесяти пушках внушительные довод для слов дипломатов.
— Это так и обстоит, — усмехнулся Петр, — датчане потому и отказались с их кораблей взымать зундскую пошлину, и мир с Карлом подписали одиннадцать лет тому назад, когда объединенная эскадра к Копенгагену подошла. И османам сейчас тайно помогают…
Улыбка у царя вышла кривой, глаза недобро сверкнули. Это был уже не наивный юноша, что после победного Азовского похода посетил с «Великим Посольством» европейские страны. Взгляд Петра неожиданно стал отстраненным, он обвел им комнату, уставился в окно, затем круглые навыкате глаза впились в Стефана.
— Послухи сказывали мне, что ты из оружия неведомого побил смертью шведов и янычар с сипахами многих здесь в крепости. Хочу на оное своими очами взглянуть. Не опасайся — не отберу.
Царь положил перед Стефаном на стол стреляную гильзу, а рядом с ней слегка деформированную пулю, видимо извлеченную из тела. «Попаданец» если и удивился, то слегка — слишком много было свидетелей автоматной стрельбы. То, что среди них оказались шпионы Петра, нет ничего удивительного — молдаване массами бежали на русские земли от османских гонений, и многие возвращались обратно. И было бы смешно, если царские спецслужбы этим не пользовались. Тем более, вот уже несколько веков между странами были достаточно тесные взаимоотношения, та же Елена Волошанка, дочь господаря Стефана Великого, была замужем за сыном государя Ивана III, которого Великим прозвали. Того самого, что на племяннице последнего византийского императора Софье Палеолог женился, Кремль Московский построил, специально для этого итальянских архитекторов наняв. А многие бояре молдавские дворянами московскими стали, как те же Рахманины, предки знаменитого в будущем композитора.
— Сейчас покажу автомат, — Стефан спокойно поднялся с кресла, прекрасно понимая, что придется ему «колоться» по полной программе, тогда доверие может быть. Или, наоборот, в бега придется подаваться — хотя последнее вряд ли. Но какие-то доли процента отводить нужно — царский гнев штука произвольная и последствия могут быть всякие.
— Вот он, — из шкафа был извлечен автомат и три последних патрона к нему, поставив которые на стол, Стефан пожал плечами, и сразу же пояснил, упреждая другие вопросы. — Всего три патрона остались, а без них это оружие просто кусок железа. А на здешних технологиях это оружие и боеприпасы к нему не сделаешь, два с половиной века пройти должно. Либо вручную отдаленное подобие изобрести, тяжелое и громоздкое, по весу золота будет. Не стоит оно того, Петр Алексеевич. А так конструкция несложная, сейчас разберу и объясню, что к чему…
Полчаса, не меньше ушло на то, чтобы русский царь вник в устройство автомата и назначение каждой его детали. В раскрытое окно сделали даже выстрелы по крепостной стене, от которой отлетели крошки. «Забавы» царя охрана встретила невозмутимо — тот частенько стрелял.
— Жаль, нам бы он пригодился, — резюмировал Петр, отложив уже действительно бесполезный в этом времени АК-74, и нахмурился, потирая лоб. А потом неожиданно сказал. — Ты другие вещицы покажи, все, с которыми тебя из реки во время ледостава выловили.
— Сейчас, — только и отозвался Стефан, осознав, что в окружении Кантемира есть царские агенты. И принялся извлекать из шкафа анахронизмы — Петр Алексеевич радовался как ребенок, разглядывая их. И застыл, разглядывая пятисотрублевую российскую купюру, на которой узрел самого себя. На всякий случай Стефан тут же уточнил:
— Одно время на самом большом номинале банкнот именно твою парсуну рисовали — ты ведь стал первым императором, и позже тебя нарекли Великим. А кроме тебя второго такого имени среди правителей удостоилась лишь императрица Екатерина, присоединившая Крым к России — через семьдесят лет сие произойдет…
— Не будет этого, — резанул Петр, — при мне это будет!
Царь взял купюру с императрицей (приднестровских денег было с избытком, только одна из РФ), внимательно осмотрел ее, затем поджег от пламени свечи, и смотрел как банкнота сгорела.
— Все вещи эти уничтожить надобно, сжечь или расплавить. Со справы воинской размеры снять и такую же пошить, как и обувку стачать — ладная она. Займись этим немедленно, хотя… Мыслю я, раз у тебя «охотничьи» команды появились, сиречь егерские, то такая одежда им во благо — в кустах и лесу не сразу ловкого стрелка заметишь. Да еще пули твои — мои солдаты их «наперстками» прозвали, всем по душе пришлись.
— Так и есть, Петр Алексеевич — стрелков по меткости отбираем, он все самостоятельно действуют, а не по командам. А одежда их не совсем такая, но похожая. «Защитного цвета» как у нас ее называют. В смысле, что солдата разглядеть трудно, лишь только дым от выстрела его выдает. Но если из-за кустов стрелять, то и его заметить трудно.
