Капитан (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич

В один из дней, после возвращения с планового траления, которое как и все прежние не принесло результатов, меня вызвали в штаб, к контр-адмиралу. Долинин был хмур, только по его внешнему виду я понял, что нас сейчас собираются сунуть в очередную задницу. Булки предательски сжались, когда я, стоя по стойке смирно докладывал о своем приходе. Если простого старшего лейтенанта вызвали на ковер к начальнику флотилии ничего хорошего ждать не приходится.

— Садись Виктор, разговор долгий предстоит — адмирал указал мне рукой на стул возле стола, на котором была разложена подробная карта и за которым уже сидело несколько работников штаба. Я тут же рухнул на предложенное место, устал я до чертиков и в это время я обычно ложился спать, чтобы к ночи хотя бы немного себя чувствовать в форме, сегодня мы выходим в очередной дозор.

— Смотри лейтенант, это Беломорканал — адмирал ткнул карандашом в карту — скоро конец навигации, но мы по каналу отправляем баржи с вооружением до сих пор. Обстановка на канале сложная, постоянные бомбёжки как шлюзов и плотин, так и проходящих судов. В конце июня произошёл первый налёт на шлюзы. Атаке подверглись шлюзы с шестого по девятый. Эти шлюзы были выбраны не случайно: на этом участке имеет место большой перепад высот, между шлюзами семь и восемь находится водораздел, поэтому разрушение даже одного из перечисленных шлюзов делает работу канала невозможной. Шлюзы бомбили несколько раз, но они сейчас восстановлены и работают. Буквально вчера очередной конвой из речных барж и катеров подвергся налёту возле Полакорской ГЭС, им удалось пройти двенадцатый шлюз и войти в Выгоозеро, но суда сопровождения дальше идти не могут, зенитного вооружения и артиллерии у конвоя больше нет. Велик риск прорыва к каналу частей противника и налётов авиации. Этот караван жизненно важен лейтенант! На нём груз стратегического назначения. Принято решение отправить в канал хорошо вооружённый отряд военных кораблей с малой осадкой в качестве прикрытия, глубина фарватера канала сейчас не превышает трёх с половиной метров, а таких судов у меня только два! Твой «Шторм» и «Ижорец — 32». Пойдёте оба, за старшего старший лейтенант Жохов! Полную информацию, карты и остальное получишь после совещания в штабе. Ты хорошо воюешь Виктор, сделай всё как надо и на твоей груди появится ещё один орден, сразу по возвращению можешь дырку крутить!

Я сидел и с каждым словом адмирала понимал — где-то я сильно нагрешил! Да так сильно, что меня пытаются спровадить на высший суд как можно быстрее, и только мой ангел-хранитель, в предсмертных конвульсиях ещё отбивается в своём последнем бою! Я знаю точно, скоро Беломорский канал станет нейтральной полосой между финскими восками и нашими, и будет ей вплоть до сорок четвёртого года. Когда только его перекроют я точно не знаю, но будет это скоро. Да и орден этот, нахрена он мне посмертно⁈ Крути говорит дырку в кителе, так мне их фрицы накрутят без всяких орденов, и не только в кителе! Провести караван по каналу, это значит дойти до Онежского озера, а там и до Ладоги, а потом Ленинграда!

— Идём до Онеги?

— Хороший вопрос Витя, и ответ на него я не знаю! Вас должны встретить катера или канонерки Онежской флотилии, но сейчас они ведут тяжёлые бои за Петрозаводск, будут ли они боеспособны к вашему приходу и смогут ли сопроводить дальше конвой неизвестно! Обстановка тяжёлая, на реку Свирь вышли финские войска, если их не отбросят, то пройти в Ладогу и Ленинград конвой не сможет, в этом случае распоряжение о движении конвоя вы получите прямо на месте! Выход завтра ночью, всем быть готовым к двадцати двум ноль-ноль!

Судьба всё дальше и дальше относит меня от родного Владивостока, скоро наш тральщик выходит в то место, где я меньше всего желал оказаться во время войны — в блокадный Ленинград! Но до него ещё и дойти надо, а это будет ох как нелегко, если вообще возможно.

Глава 11

Мы грузили боеприпасы под завязку, адмирал разрешил мне взять снарядов и патронов сколько влезет, получили моряки и личное стрелковое оружие. До этого на весь экипаж у нас были только несколько пистолетов у командиров БЧ, моих помощников и у меня, было и несколько винтовок с ручным пулемётом, теперь же каждый матрос получил по дефицитному сейчас автомату, четыре гранаты, каску и даже сапёрную лопату. Шашки с дымом я тоже взял с запасом. Наши запасы пополнили и три маскировочные сети. Все прекрасно понимали, что возможно нам придётся возвращаться назад своим ходом, хотя старались об этом не говорить и даже не думать. Сидоренко брал на складе всё, что подвернётся ему на глаза и плохо лежит. Провизии мы тоже загрузили сверх нормы.

— Ты и таблетки не забудь взять — напомнил я старпому.

— Перевязочные материалы, медицинские сумки и медикаменты взяли вроде все, чего за таблетки я забыл? — забеспокоился лейтенант.

— Таблетки от жадности, и побольше, побольше бери! Мы так с тобой такую осадку получим, что в канал не войдём!

«Ижорец — 32» ждёт нас в Беломорске, до которого нам ещё предстоит добраться, ну ничего, если выйдем вечером, утром уже будем возле входа в канал, а потом нам предстоит путь по самому каналу. По-хорошему Беломорканал проходим за двое суток. В метеослужбе мне особо указали на то, что при входе в Выгозеро нужно обратить внимание на погоду, там нередко случаются шторма и высокая волна. Караван, который мы должны сопровождать, укрылся за группой Койкинских островов.

Вообще Беломорканал — это цепь озёр и соединяющих их рек, рукотворная часть канала совсем не велика — всего около сорока километров. Он проходит через шесть крупных озёр: Маткозеро и Торос (между шлюзами восемь и девять), Выгозеро и Телекино (между шлюзами девять и десять), Воицкое озеро (между шлюзами десять и одинадцать) и Шавань (между шлюзами одинадцать и двинадцать). Разность уровней воды — больше ста метров, а общая протяженность канала двести двадцать километров от Повенецкой губы Онежского озера, до Сорокской губы Белого моря. Большая часть пути приходится на Карелию, которую финны считают своей и на которую сейчас и направлен их главный удар.

— Всё готово командир, БК загрузили, можем выходить — доложил мне Сидоренко.

— Хорошо, все на борту? Комиссар вернулся? — наш замполит с утра пропадает в политотделе, какие-то непонятные мне вопросы решает.

— Да, буквально пять минут назад поднялся, кучу бумаг принёс, еле дотащил на своих костылях, никому не доверил, наверное, что-то очень важное — усмехнулся Сидоренко, он никак не может принять Изю, которого полностью зовут Израиль Коган, всерьёз. Считает его ненужным на корабле, лишним звеном между матросами и капитаном. А и правда, за исключением личной смелости ничем больше наш замполит похвастаться не может, из-за плохого зрения он даже из винтовки нормально стрелять не может, и очки он принципиально не носит, считает, что в них он выглядит смешным. Он хороший человек, но хороший человек не профессия.

— Бумага нам нужна — согласился я — без бумаги даже в гальюн не сходишь. Ну раз все на месте тогда отходим, не будем время терять. Отдать швартовы!

Ветер с ревом набрасывался на маленький корабль. По палубе гуляли волны. Тральщик был весь закупорен. Плотно задраены иллюминаторы и люки, ни одного человека не видно на палубе, да никто и не удержался бы на ней: его мгновенно смыло бы за борт.

Несколько раз волны накрывали тральщик, и казалось, что он никогда больше не вынырнет. Навстречу по волнам неслись какие-то обломки. Невеселой была эта ночь! Я стоял на мостике отправив вахтенных помощников отдыхать, если они смогут конечно, я вот не смог… В такой шторм нам давно не приходилось попадать, наш поход начался совсем не так безоблачно, как я предполагал.

— Чай будешь командир? — каким-то неведомым образом на мостик пробрался кок, неся в руке термос.

— Ты чего делаешь тут мудила⁈ А если бы тебя за борт смыло⁈ — взорвался я, увидив нашего лечпома, тут при подъёме по трапам и в спокойную погоду обе руки нужны, а он в такой шторм с одной к нам поднялся!