Вильгельм Шульц - Последняя торпеда Рейха. Подводные асы не сдаются!
— А, суки! Твари! Пидарасы! — раздался вдруг женский возглас, переходящий в визг. — Дверь в квартиру пинком открылась, и прямо на Ройтера из нее вывалилась странная девица. Внешность ее была… да можно считать, что ее не было. Это было просто лицо из толпы, некая среднестатистическая «девушка» с рыжими волосами, постриженная под «каре». Но то, в каком она была состоянии — стоит описать отдельно. Не сказать, чтобы она была очень сильно пьяна — нет. Она была возбуждена, всклокочена. На ней был строгий серый костюм, пиджак которого не имел одного рукава — оторван, блузка под ним, несомненно, весьма не дешевая — тоже надорвана, сумочка висела на одной ручке, а вторая с выдранным куском кожи свисала почти до пола. Но самое… удивительное в ней было то, что в половину лица у нее расплылся огромный синяк, причем свежий синяк. Девушка влетела в квартиру так стремительно и так неудачно, что споткнулась на пороге и повалилась на Ройтера.
— Ты кто?! — взвизгнула она, как будто это Ройтер был во всем виноват, и в том, что ей оторвали рукав, и в том, что дали в глаз.
— Прохожий, — сухо ответил Ройтер. Что еще за хрень собачья? Тут что, вообще собрались одни только наркоманки и идиотки?
Девушка поняла, что он шутит, и слегка потеплела.
— Спасибо, что вы не дали мне упасть… — Она несмело улыбнулась.
— По-моему, вы уже упали где-то… Я могу вам чем-то помочь?
Она слегка помотала головой.
— Пива?
— Угу… — Она опустилась на пол посреди прихожей. Обхватила себя руками, как будто ей было холодно. Подгребла под себя свою драную сумку, — Стойте! — взвизгнула она вслед Ройтеру, отправившемуся за пивом. — Не пива, шнапс!
Ройтер пожал плечами. Да хоть бензин!..
Девушка, несмотря на всю свою кажущуюся хрупкость, умудрилась влить в себя целый фужер шнапса — грамм 150! Когда она пила — ее руки дрожали и стекло стучало о зубы. Выпив шнапс, она на мгновение замерла, еще раз поежилась, как от холода, молча протянула Ройтеру пустой фужер и вдруг расхохоталась.
— Я сейчас подралась в трамвае с кондуктором, — рассказала она. — Представляете. Ну какая же сука! Я ему говорю — я не буду брать билет! А он попытался меня задержать!
— Вообще-то он прав, — робко заметил Ройтер. — Это же его работа…
— Ну не взяла я билет! Что теперь?! Ох, какие же они все уроды на этом 19-м маршруте!
— Несомненно, козлы полные. — Ройтер заглянул ей в глаза. — Вы пожалуйтесь в муниципалитет.
— Смешно, — бесстрастно обрубила девушка. — Ну что, так и будем здесь сидеть? Надо же как-то развлекаться, если пришли на вечеринку? Меня зовут Анна. — Она протянула руку.
— Хельмут.
— Извините меня, пожалуйста. Это не должно вас касаться. Еще можно? — Она ткнула пальцем в пустой фужер.
— Еще… столько же? — вкрадчиво поинтересовался Ройтер.
— А вы предпочитаете кокс? — удивленно спросила она.
— А, собственно, какая разница?
— И я про то же. Несите сюда всю бутылку. Вы же тоже пьете?
— Может, все-таки лучше это делать не здесь?
— Вы правы! — Она вскочила на ноги, но коварный напиток уже начал действовать, и она вновь потеряла равновесие. Ройтеру пришлось снова поймать ее.
— Все в порядке?
— Все в порядке! Нет, не могу идти… Вы не проводите меня… Туда… Она пнула ногой ближайшую дверь — удивительно, но комната за ней была пуста. Ройтер было уже подумал, что Анну нужно проводить до дома, а оказалось, всего-то в соседнюю комнату.
— Вы такой заботливый, — сказала она, когда повалилась на диван. — Вашу мать! Какие же все-таки козлы!
— Полные.
Анна вздернулась.
— Ну зачем вы так говорите! Вы же так не думаете! Вы думаете вот, психопатка, с бланшем под глазом, пьет как лошадь, да еще несет всякую чушь! Ведь так?
— Вы очень трогательная психопатка.
Анна долго смотрела ему в глаза. Очень странный взгляд. Очень странные глаза. Они кажутся темными, хотя на самом деле — зеленые. И руки тонкие, почти детские руки…
Из коридора донеслись первые такты «Времен года» Вивальди. «Весна». Кто-то за стеной старался быть изысканным.
(1948. Провинция Санта-Круз. Аргентина)
Ройтер ждал чего угодно. Он бы не так удивился, если из леса в боевом порядке выбежали бы африканские воины, масаи, даже, если бы ранчо лично посетил Рейхспрезидент Карл Дёниц. Но то, что он увидел, заставило его растеряться.
На аллее, посыпанной золотистым песочком, остановилось такси — старая колымага из Рио-Гальегоса, и от нее по направлению к дому шли его жена и сын. Он почувствовал, что сердце, которое обычно никак себя не проявляет, бьет его в грудную клетку изнутри. Лоб покрылся испариной. Сначала его охватил страх, потом тоска, потом… а что потом? Сейчас, в эту самую секунду, вершится Судьба. Они оказались в одной точке огромного мира, чего не может быть по теории вероятности ни при каких обстоятельствах, однако есть. Это означает, что как минимум они живы! И в безопасности. И продолжают дальше свой земной путь… без него. Он столько раз представлял эту возможную встречу. Он представлял, как обнимает ее колени, как целует ее руки, как заглядывает ей в глаза…
Но ему сейчас ничего из этого сделать нельзя. Он это не он. Он, Хельмут Ройтер, для нее, как и для всего мира, погиб в 43-м. А Конрада Ноймана для них просто не существует. И сейчас, если Хельмут кинется к ней, то для нее это кинется к ней совершенно чужой человек — Диего Кальвадес. И вот вопрос! А что лучше? Быть мертвым Ройтером или оставаться живым Кальвадесом?
Ройтера она ненавидит, а у Кальвадеса, возможно, есть еще шанс? То, что получилось однажды, должно получиться еще раз.
Анна поравнялась с ним. Она сухо и с достоинством кивнула новому слуге, поздоровалась со старым, твердым шагом прошла в дом. Ади уже исполнилось 12. Ройтер внимательно смотрел на него, идущего вприпрыжку мимо. Мальчуган даже не удостоил учителя фехтования своим вниманием. Ни мгновения. Его куда больше заинтересовала сеялка, которая валялась тут еще со времени старых хозяев.
Видимо, аудиенция окончена.
Мозг, как после большой волны, нахлынувшей на пирс, начал показываться из-под захлестнувших его эмоций. А ведь сегодня предстоит встреча с болгарами. От того, как они поведут себя, будет зависеть и то, насколько СССР будет готов с ними торговаться.
Глава 12
Реванш
Самые большие загадки таит в себе то, что мы видим, а не то, что скрыто от наших глаз.
Оскар Уайльд(Буэнос-Айрес. 1948)
Эдвард Хейз беседовал с очень странным человеком. Англичанам он назвался «Фрайболом». Этот псевдоним Эдвард слышал от покойного деда. Был такой суперагент в войну, но после войны он вроде как исчез. А теперь этот человек без шеи с поврежденными сабельным ударом голосовыми связками утверждает, что это именно он и есть. История его была невероятна. В 45-м он, по приказу некоего Генри Харта, проник на немецкую базу в Антарктиде, вел там активную деятельность, чуть было не спровоцировал немцев на прямую атаку Гамбурга, но вместо атаки случился мятеж. То, что такой Харт действительно был — Хейз навел справки — да, был, и с «Фрайболом» работал, а вот приказывал он чего-то или нет — увы! — офицер с такой фамилией уже скоро 4 года как в могиле. Мятеж был подавлен, а сам «Фрайбол» тяжело ранен. Настолько тяжело, что его сочли мертвым. Дальше была еще более невероятная история про то, как его, еле живого, вывезли из Антарктиды на самолете в ЮАР, как бурский доктор практически пришил ему заново голову, вот только мышцы оказались повреждены настолько, что восстановить их было невозможно. Много месяцев ушло на реабилитацию, и вот, он пришел торговаться. И вот он, пробравшись через океан, оказался в Буэнос-Айресе, в посольстве Великобритании. Он утверждал, что имеет ключи к архивам Анненербе, которые сейчас у русских и без ключей все равно им бесполезны. У русских забрать их не составило бы большого труда, но без ключей они столь же бесполезны и для британцев. Эдвард слушал. Его дед научил его слушать и не задавать вопросов. До поры до времени.
— Я вел эти архивы с 42-го года. Шаг за шагом, создавал их. Делал из них оружие. То, что сейчас находится у Берии, можно сравнить с бомбой без детонатора. Детонатор я вывез из Берлина. У меня была очень аккуратная сотрудница, которая вела всю картотеку. Девочка с мозгами, но очень уж эмоциональная. Влюбилась! Ну и понеслось. Когда я понял, что она играет против меня, мне пришлось ее убрать. Выглядело это все как обычная шальная пуля. Но она меня перехитрила — погрузила архивы на подлодку своего любовника. Им удалось бежать. Прошло 2 года. Командор утверждает, что все погибли, по беглецам был применен урановый заряд, но я чувствую, архивы живы. И живы сами беглецы.
— Наша подлодка тщательно обследовала береговую линию. Район большой, малонаселенный. При желании там можно спрятать все, что угодно, никаких следов нет. Единственное, что мы нашли, — корпус немецкой подлодки с сильным радиационным фоном.
