Валерий Белоусов - Горсть песка-12
«Айн-цвай, форвертс! Айн-цвай, форверст!»
Полугусеничный тягач с названием, состоящим из одних согласных, на тросах пытается вытащить из Буга утонувший понтон… Получается довольно плохо- гусеницы буксуют, а передние колёса по ступицу зарылись в грязь…»Паркетный джип», что с него возьмёшь…
Это вы еще дорог Смоленщины в октябрьскую распутицу не видели…
Окружающий пейзаж за последний час как-то неуловимо преобразился…
Сама дорога и её обочины напоминают лунный пейзаж. Из кратеров воняет сгоревшим толом и ещё чем-то очень гадким…Кроме того, вся дорога, сколько хватает взгляд, усеяна остовами сгоревших машин — тут и бронетранспортёры, и «Оппель-Блитц»-ы, и «Дешимаг»-и…Особенно забавно выглядит «штурмгещютц», лежащая кверху гусеницами…
Невдалеке экскаватор на базе «Бюссинг-Нага» роет могилу…Могила получается широкой и просторной…Рядышком пастор в военной форме отпевает длинный ряд накрытых шинелями фигур…Хороший такой ряд…Просто приятно посмотреть.
Эсесовец рядышком с пастором нервно покуривает в сторонку…А чего ты ожидал, партайгеноссе? Здесь всё по-взрослому. Это тебе не цыган геноцидить.
Модель нервно смотрит на свои швейцарские часы: «Это неслыханно! По графику мы уже должны быть на шоссе Кобрин-Брест!»(Голос за кадром. Ну, это он погорячился…15 километров до шоссе на Кобрин В РЕАЛЬНОСТИ Модель преодолел за 15 часов. Тут ему не Франция, по-любому…)
И вообще- смотреть на часы- плохая примета.
Семь часов двадцать шесть минут. 39-тый скоростной бомбардировочный авиаполк. Аэродром Жабчицы, невдалеке от Пинска.
«По сообщениям лётчиков из флотской эскадрильи, противник наводит переправу южнее Бреста в районе Коденя. Хотя я бы не стал доверять им, но это сообщение подтверждают наши истребители из 123 ИАП. Поэтому приказываю — вылетев всем полком, уничтожить вражескую переправу — любой ценой. Эскорта у вас не будет, предупреждаю, истребители непрерывно отражают налёты неприятельской авиации, прикрывая на марше войска 4-ой армии.
(Мгновенная чёрно-белая вставка. Девятки СБ, без истребителей- идут и идут к захваченным фашистам мостам… Их сбивают- один самолёт за другим, одно звено за другим, одну эскадрилью за другой- а они идут, идут и идут…Упорно. Бесстрашно. Безнадёжно.)
Впрочем, вас прикроют штурмовики из 74 ШАП — сами отбомбятся и прикроют…»
Восемь часов двенадцать минут. Левый берег реки у Коденя. Южнее Бреста.
Взревев двигателем «БМВ», первый бронетранспортёр качнул стволом пулемёта и с опаской въехал на наспех залатанный понтон. Великий Восточный поход начался!
«Гот мин унс!» Дубль второй.
За первым БТР — второй….и уже выстраивается очередь к переправе, как вдруг…
«И-ууу…Б-бах!»
«Внимание, воздух, воздух!» — засуетились зенитчики…и это были на этот раз именно русские авионы…
Подойдя на сверхнизкой высоте, задевая не убирающимися шасси верхушки деревьев, так что листва застревала в ступицах колёс, И-15бис обрушили снайперский удар на переправу…Сделать им это было тем удобней- что скорость у них небольшая, значит и прицелиться можно будет точнее…Вот только жаль, что бомбочки малокалиберные…
Но понтоны они дырявят изрядно- и вот уже первый БТР, накренившись, с неохотой сползает в зелёную воду Буга…как тонуть-то не хочет! А придётся!
В эту же минуту товарищи лётчики на «Чайках» атакуют зенитные батареи…На их долю бомб уже не хватило- и вниз летят учебные, цементные…»Плюх!» «Взз-ии»- это гвозди разлетаются…а пыли-то, пыли…»Газен, газен!!!» — вопят зенитчики и бросив зенитные 2-см автоматы, натягивают маски противогазов…
Один из зенитчиков, не успевший натянуть противогаз, хватанув полным ртом из пыльной тучи, схватил себя за горло и катается по земле- вроде, смертельно отравлен. Вот это воображение! Ванны хвойные ему точно показаны…
А «Чайки», сделав своё дело, оттягиваются из пулемётов по колонне у переправы…
Вот только связь у фашистов работает отлично. И через несколько минут к переправе слетаются эксперты Мальдерса…Начинается не бой, а избиение. Один за другим красные бипланчики огненными кометами рушатся на землю…Не в мастерстве немецких пилотов дело- просто Ме-109 «Фридрих»- самолёт другого поколения…
Но фашистские истребители так спешат пополнить свои личные счета- что совсем не замечают, как к скопившейся у переправы колонне приближаются девятками СБ…У этих уже бомбы- ФАБ-250 — явно не учебные…
В довершение всего последняя тройка поливает образовавшееся месиво жидким фосфором из выливных авиационных приборов…Красота, для тех, кто понимает! Этакий огненный плащ медленно опускается на землю…
Говорили же, что смотреть на часы- плохая примета…
Восемь часов сорок минут. Аэродром у Кобрина.
«Да нету, нету у меня более ничого! Даже за деньги нету!» — Толик Галаган расстроен до слёз. Так хочется куму подсобить, да нечем…
Полк Васильева- ополовиненный- бессильно замер на стоянках. Бензина нет, патронов нет…есть только неутолённая ненависть к врагам. Это конечно, хорошо, но в бак её не зальёшь…
Внезапно на поле, к стоянкам подъезжает «эмка» — старенькая, какая-то обтёрханная, исключительно штатского вида… При виде её почему-то возникают в сознании слова «Белпотребкооперация» и «Промфинплан».
Из кабины вылезает горбоносый, курчавый военинтендант третьего ранга…
«И где же я могу видеть майора Васильева? Это Ви будете? А я должен Вам верить? Ой, да не надо, не надо — нет, давайте уже документ поближе, я плохо вижу…Это что, действительно на карточке Ви? Да, похоже. Ну так и что же Ви стоите? Получите уже Ваш груз…Ну как какой груз- согласно накладной, горючее сто тридцать тонн, масло моторное двадцать пять, патроны калибра…ой, ну что Ви меня тискаете, я не такой, я совсем не такой…»
На поле въезжает колонна грузовиков- половина трёхосные ЗиСы- цистерны…И Васильева тут же уносит — «тискать» героическую шоферню.
А интендант, присев на подножку машины, достаёт брезентовый портфель и канцелярские счёты, надевает чёрные сатиновые нарукавники: «Товарищи лётчики, подходим, подходим…Как зачем? Сегодня же 22 июня. Зарплата. Как Ваше фамилие? Иваненко? А енициалы? Пы-Сы? Есть такой, распишитесь…Что значит — почему так много? Так ведь с сего числа боевые, в двойном размере…Инструкция Наркомфина.»
(Мгновенная чёрно-белая вставка. Горящий склад. У ворот сидит на лавочке, крепко прижимая к груди брезентовый портфель, — давешний интендант. По его широко открытым глазам ползёт ленивая муха…)
Восемь часов сорок пять минут. Левый берег реки у Коденя. Южнее Бреста.
«Айн-цвай, форвертс!»
Два полугусеничных тягача с названием, состоящим из одних согласных, сцепившись цугом, на тросах пытаются вытащить из Буга утонувший понтон… Получается гораздо лучше, чем в прошлый раз- опыт, великое дело!
Моторы ревут- и за их рёвом не слышно, что именно «Быстроходный Гейнц» Гудериан говорит Моделю…
Видно только, что Гудериан топает ногами, брызжет слюной, показывает пальцем на противоположный берег, потом на реку, потом на небо, потом на кладбище сгоревшей техники за его спиной…Модель, у которого даже монокль из глаза вывалился, только растерянно разводит руками…
Фон Меллентин, скрывая ехидную генштабовскую улыбку, тщательно записал в книжечку с золочёным обрезом серебряным (sic!) карандашиком: «Командующий, со всем присущим ему тактом, деликатно намекнул М., что его терзают смутные сомнения относительно профессионализма последнего. Нота бене- интересная идиома- тоттеншвайнехундекопф. Надо запомнить.»
Наконец Гудериан подносит к носу Моделя свои швейцарские часы и стучит пальцем по стеклу циферблата…И этот не знает про плохую примету…
Между тем свалка битой техники на дороге начинает напоминать склад металлолома небольшого металлургического заводика…
Особенно забавно выглядит попавший под огненный ливень «Цундап»- так и сидят на сгоревших сидениях не успевшие спрыгнуть немцы…и корочка такая поджаристая…
Тем не менее, немцы на одни и те же грабли дважды не наступают…Переправа надёжно прикрыта с воздуха- у воды развернулся целый дивизион Flak-18, даже не радиолокатор ли на горке? Нет, всё-таки, наверно, звукоулавливатели и ПУАЗО.
В воздухе барражируют истребители Мальдерса…
Невдалеке сапёры усердно роют могилу…Экскаватор-то того, приказал всем долго жить…Могила длинная и широкая, приятно посмотреть.
В глубокой воронке сидит давешний эсесовец — грязный, как будто его волокли по болоту…В руках кисет с надписью «Holland», в зубах самокруточка, на лице — блаженная улыбка…Эх, камрад, лучше бы ты косячок в родном Амстердаме забивал…И вообще- курить — здоровью вредить. Особенно вражескому солдату- в России.
