Виктор Каменев - Шут (СИ)
— Ваше здоровье, барон.
— И твоё тоже.
Мы пригубили вина.
— А что случилось с нашей армией, господин барон? — полюбопытствовал я. — Отчего так произошло?
— Можно подумать, ты не понимаешь.
— Не понимаю, — сознался я. — Не понимаю, к чему вы клоните. Не понимаю, зачем вообще этот разговор.
— Это не так уж и сложно, — заметил барон Гроссир. — Дело в том, что в нашей армии давно и прочно установилась Система. Высокие военные чины и интенданты разворовывают деньги, отпущенные казной на обмундирование и вооружение. Всё это, разумеется, проходит по документам, оформлено юридически грамотно. На каждую украденную монету в военном министерстве есть по нескольку актов и различных форм списания. Беда лишь в том, что на завтрашнем смотре его величество вряд ли пожелает изучать эту гору бумаги.
— Выходит, все военные у нас — богачи?
— Да ладно тебе, — отмахнулся барон. — Богачи те, кто занимает высокие посты или в силу должностного положения находится при кормушке. А простые служаки — офицеры, а тем более солдаты — едва сводят концы с концами.
— А вы…
— А что я?! — крикнул барон. — Ты не забыл тех событий, в результате которых мы заняли свои сегодняшние посты? После этого, вникнув в дела и столкнувшись с Системой, я ужаснулся. Признаться, хотел даже писать рапорт об отставке, но потом что-то во мне взыграло. Ещё бы, вооружённых бунтовщиков не испугался, а перед какими-то ворами спасую? Я решил схватиться с Системой и развалить её. Да только силёнок не хватило. Я боролся вовсю: наказывал, увольнял, назначал новых людей, переформировывал подразделения. А Система крепла. Через некоторое время мне предложили в неё влиться. Нет, ты не думай, я согласился далеко не сразу. Но в итоге… Слушай, а как ты думаешь, знает ли о Системе его величество?
— Да конечно знает, — незамедлительно ответил я. — Не с Луны же оно свалилось, величество это.
— Вот именно, — мрачно заметил военный министр. — И получилось так, что я воюю против хорошо отлаженного механизма. Затем выяснилось следующее: его величество не очень-то доволен моими действиями. Оказалось также, что Система не замыкается сама на себя, а имеет выходы на другие министерства. И я сдался.
Барон налил ещё вина.
— Ты вот никак не можешь понять, зачем я тебя позвал. А дело вот в чём: завтрашний смотр поставит на мне крест. Будет большим счастьем, если его величество просто выгонит меня в отставку. Помочь мне уже никто не в состоянии. И в этот последний вечер на посту военного министра я вдруг захотел поговорить с кем-то по душам за бутылкой хорошего вина. Тут-то и выяснилось, что разговаривать мне совершенно не с кем. Потому-то я и распорядился позвать тебя — самого большого своего врага. Спасибо за то, что пришёл.
Мои щёки и уши пылали от прилива разгорячённой вином крови. Я смотрел на военного министра и, если не симпатизировал ему, то уж сочувствовал безмерно. По сути дела он — просто несчастный человек, запутавшийся в паутине преступной системы. Завтра я обязательно пойду на смотр и заступлюсь за него перед Франки.
Мы закурили. Барон некоторое время тихо пыхтел трубкой, пуская в потолок дымовые кольца, а затем заговорил снова:
— Да не боюсь я этого смотра. Пожил в своё удовольствие — уступи место другому. Самое смешное не в этом. Конечно, завтра его величество придёт в ярость и вряд ли будет милосердным или хотя бы справедливым. Самое смешное в том, что уничтожив меня, король ничего не добьётся.
Барон вдруг резко перегнулся через стол, приблизив ко мне своё лицо, исчерченное багровыми прожилками, и рявкнул:
— Ни хрена не изменится, понимаешь?! В кресло военного министра сядет кто-то из моих заместителей. И Система продолжит процветать. Ты как думаешь, война будет?
— Не знаю, господин барон. А вы считаете, что нам бы не помешала встряска войной?
— Системе не повредит ничего, — ответил мой собеседник, усаживаясь на место. — Она всплывёт при любом раскладе.
— Неужели с ней совершенно невозможно справиться?
— Я много об этом думал. Одному человеку — нет. Главное — чтобы его величество этого захотел. И нужных людей нашёл.
— А есть они?
— Да конечно есть! Ты не улыбайся так, я не себя имел в виду. Как ни странно это звучит, но в нашей армии имеются военные, занимающие довольно приличные посты, но при этом не крадущие государственных средств и не берущие взяток. Вот, например.
Барон, не вставая, дотянулся до сейфа и выудил из него лист бумаги.
— Рапорт об отставке некоего полковника Ивара, командующего гарнизоном крепости на окраине. Пожалуй, это единственное наше укрепление, способное в любой момент отразить нападение врага. С подобными людьми Система ужиться не может, а посему ей понадобилось этого полковника сожрать. К нему прислали комиссию из министерства. По большому счёту в его крепости всё в порядке, но ведь придраться всегда к чему-то можно. А у тех парней из министерства имелся чёткий приказ: нарыть как можно больше нарушений и недостатков. Знали, кому поручить. Ребята подобрались опытные, накопали целую кучу всякой всячины. Ивару объявили взыскание, да в такой форме, что он озверел и накатал рапорт об отставке. Вот, пишет, что не может более мириться с порядками, царящими в нашей армии.
— Сюда вытащить этого полковника никак не получится?
Барон покачал головой.
— Завтра у нас будет новый военный министр, а уж он-то точно волынить не станет. Подпишет этот рапорт — и дело с концом.
Барон разлил по стаканам остатки вина. Я сидел на своём месте ошеломлённый и даже где-то растерянный. Мне и в голову не приходило, что наши дела обстоят столь плачевно.
— Послушайте, барон, а не лучше ли вам завтра утром, не доводя дело до смотра, повиниться перед его величеством? Попросите у него срок для наведения порядка в армии, отдайте под суд всех, кто причастен к существованию системы…
— Никакого срока он мне не даст, — перебил барон. — Ты и сам это прекрасно понимаешь.
Я вспомнил, как подёргивалось веко у Франки после приёма посла Неммардии. Похоже, военный министр прав: король будет махать шашкой и рубить головы, даже зная наперёд о том, что это ничего ему не даст.
— Господин барон, давайте я пошлю за вином.
— Зачем?
— Напьёмся. Хуже всё равно не будет.
— Нет, — ответил барон Гроссир. — Я лучше, пока со мной ничего не случилось, навещу свою двоюродную сестру. Она у меня единственная родственница. Мудрая женщина, всегда такие хорошие советы давала. Вот если б я их ещё слушал…
Он поднялся на ноги, дав понять, что аудиенция окончена. Я тоже встал.
— Благодарю тебя за то, что ты пришёл. Мне даже на душе легче стало после нашего разговора.
— Барон, я сегодня узнал вас с совершенно другой стороны, чем раньше, и теперь беру назад все те колкости, которые вам говорил.
— Да ладно, чего уж там. Удачи тебе.
— И вам, барон.
Губы военного министра искривила невесёлая усмешка — он в свою удачу не верил. Мы раскланялись; я вышел в коридор.
Адъютанта у двери не было, не стояла около неё и охрана. Я медленно шёл по коридору, думая о разговоре с военным министром. Нет, во что бы то ни стало, завтра надо будет разобраться с Франки. Я ему покажу Систему!
В свой кабинет мне идти не хотелось. Я отправился к дежурному офицеру, маявшемуся от скуки у выхода из дворца, чтобы покурить да поболтать о том, о сём.
— Что-то долго нет барона Гроссира, — заметил я, окончив прения по обсуждению недостатков и достоинств некоторых фрейлин королевы.
— А должен быть? — поинтересовался офицер.
— Собирался.
Дежурный офицер подтянул ремень и мельком глянул на свои отливавшие глянцем сапоги.
Мы поговорили с ним ещё. Барон всё не появлялся. Мной вдруг снова овладело тревожное чувство.
— Послушай-ка, — сказал я дежурному офицеру. — А ну дай мне адресную книгу.
Имелся у него такой журнал, куда записывались адреса родственников всех министров и прочих царедворцев с должностями. Офицер протянул мне его. Я отыскал нужную страницу, озаглавленную: «Барон Гроссир, военный министр» и обнаружил на ней единственную строку, содержавшую имя и адрес его двоюродной сестры, которую он собирался навестить после беседы со мной.
Но имелась нестыковочка: всё это было перечёркнуто жирной чертой, сбоку стояла отметка: «ум».
— Не понял, — сказал я, холодея от дурных предчувствий. — Что значит вот это «ум»? Умотала?
— Умерла, — поправил офицер, бросив взгляд на открытую страницу.
Я швырнул журнал на пол и помчался по дворцовой лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Массивная дверь в кабинет военного министра оказалась запертой, а на мой стук никто не ответил.
Я кликнул на помощь двух гвардейцев из охраны и быстренько объяснил им суть дела, после чего мы дружно вышибли дверь.
