Дмитрий Дашко - Лейб-гвардии майор
— Не желаете кофе, господа? — спросила служанка.
— А может… — Михайлов выразительно постучал по кадыку, намекая на спиртное.
Я не возражал, парни могли немного расслабиться. Кукольный вид городка действовал умиротворяюще. Среди идеальной чистоты, занавесочек и скатертей мы забыли о неприятностях, которые могут возникнуть, если начнем вести себя неосторожно.
— Если только чуток…
— Конечно, по чуть-чуть, ваше благородие. — На роже Михайлова появилось такое масляное выражение, что я сразу понял: если он дорвется до шнапса, пить будет до посинения.
Чижиков, который ощутил под ногами земную твердь, тоже был не прочь загулять. Михай оставался для меня загадкой. Вроде его немного отпустило, но я по-прежнему не был уверен, что с ним все в порядке.
Выяснилось, что напитков крепче пива в этом заведении не подавали. Гренадеры заметно сникли.
— Тогда кофе, — решил за всех Карл.
Я спросил у хозяйки, не может ли она подсказать нам гостиницу подешевле.
— Нам бы переночевать ночки две под крышей, а потом мы отправимся дальше.
— А зачем вам искать гостиницу? — удивилась женщина. — Я сдаю комнаты, причем недорого. Они теплые и светлые. Поверьте, у меня ничуть не хуже любой из гостиниц. Пройдемте, я покажу.
Мы поднялись на этаж выше. Хозяйка по очереди отомкнула две комнаты в длинном коридоре.
— Пожалуйста, смотрите.
Потолки в комнатах высокие, с несколькими слоями побелки. На полу войлочные дорожки бордового цвета, стены обклеены простенькими обоями. На подоконниках горшки с цветами, плотные занавески раздернуты, окна приоткрыты. В углу письменный стол с полным набором канцелярских принадлежностей: чернильница, готовальня, какие-то незнакомые приспособления. Еще из мебели — двустворчатый шкаф для вещей, маленькое бюро. Два плетеных кресла-качалки. Над кроватями нависают полупрозрачные балдахины с кисточками. Полуоткрытый камин, облицованный изразцами. Его давно не топили, но нам он пока без надобности — в комнате и без того тепло и сухо. Я не сомневался, что матрасы на кроватях мягкие, а белье чистое и свежее, как рассвет.
— Люкс для новобрачных, — усмехнулся я.
— Вы что-то сказали?
— Не обращайте внимания. Это я так… Мысли вслух.
Из приоткрытых окон дул свежий, приятный ветерок. Я даже зажмурился от удовольствия. После ночевок в лесу и плавания в тесном трюме условия просто райские.
— Как вам? — с какой-то ревностью спросила хозяйка.
— Можно сказать, пятизвездочный отель.
— Извините, я опять вас не поняла…
— Все замечательно, мне очень нравится. Теперь бы в цене сойтись.
— Не беспокойтесь, — улыбнулась хозяйка. — Я не имею обыкновения обирать постояльцев.
Она назвала цену. Скажу честно — рассчитывал, что запросят больше, а тут вполне приемлемая сумма, необременительная и справедливая. Хозяйка нам попалась нежадная.
— Меня устраивает, — кивнул я.
— Тогда с вас талер задатка.
Я развязал узелок кошелька.
— Если желаете, велю приготовить ванну.
— О, это было бы просто замечательно, — обрадовался я. — Дорога была долгой и, что греха таить, грязной.
— Устраивайтесь в комнатах. Часа через два ванна будет готова. В шкафах на плечиках висят халаты, они для постояльцев. Пользуйтесь смело. Можете снять дорожную одежду, служанки ее постирают и, если нужно, приведут в порядок.
— Буду очень признателен. Эти услуги надо оплатить отдельно?
Я снова приготовился запустить пальцы в кошелек, но хозяйка решительно замахала руками:
— Что вы! Постояльцы получают под крышей моего дома не только пищу и кров. Мы стараемся быть гостеприимными.
— У вас это прекрасно получается, — не преминул отметить я. — Мы здесь не больше часа, но уже чувствуем себя так, словно не покидали стен родного дома.
Хозяйка зарделась:
— Я очень надеюсь, что вы расскажете об этом всем вашим знакомым. Кто знает, вдруг всемило-стивейший Господь приведет их однажды в наш город. Тогда они будут знать, где смогут остановиться в подобающих условиях.
— Непременно расскажу о вашем заведении. Смею заверить, рекомендации будут исключительно положительными.
Мы вернулись в зал.
— Ну, что скажешь, дорогой кузен? — спросил Карл. — Останемся тут или поищем другую обитель?
— Не будем ничего искать, Карл. Мне здесь понравилось. Тут по-настоящему чувствуешь себя человеком. Наше петербургское жилище — жалкая лачуга по сравнению с этим дворцом.
— Верно подмечено, брат. Хотя я вспоминаю ту избушку чуть ли не с ностальгией. Как-никак мы провели в ней почти год. Согласись, это немало.
— Понимаю и разделяю твои чувства. Останемся здесь денька на два, а потом двинем дальше, — сказал я. — И еще — сегодня можно будет помыться. Я уже договорился о ванне.
Михай допил кофе и поставил пустую чашку на столешницу.
— Пока вас тут не было, господин сержант, заходил какой-то странный человек. Он не стал ничего заказывать, просто посмотрел в нашу сторону и быстро ушел.
Я пожал плечами:
— Ну и что? Мало ли кому вздумалось сюда зайти. В конце концов, это трактир, публичное место.
— Ваша правда, господин сержант. Только сдается мне, что где-то видел я эту рожу. Скорее всего, на корабле, который нас сюда доставил. Кажется, это был один из матросов.
— Даже если это правда, не вижу ничего странного: капитан отпустил часть команды на берег, вот матросы и рыщут в поисках кабаков и прочих увеселительных заведений. Выбрось его из головы, Михай.
Владелица трактира оказалась не только гостеприимной и хлебосольной. В лице ее я нашел настоящую справочную службу. Она не раз и не два дала мне полезный совет. Когда я наутро спросил, не подскажет ли она, к кому здесь можно обратиться, чтобы нанять экипаж до Мемеля, женщина сразу назвала подходящую кандидатуру:
— Сходите к Гансу Хоффу, он живет через два квартала отсюда в двухэтажном доме с красными кирпичными стенами. У Ганса вы в любое время сможете взять внаем приличных лошадей и добротную повозку.
— А это не очень дорого? Мы не то чтобы совсем стеснены в средствах, однако выбрасывать деньги на ветер не хочется.
— Скажите ему, что пришли от меня. Ганс приходится мне родственником по мужу. Думаю, он сделает вам скидку, — с широкой улыбкой сказала женщина.
Я так и сделал. Нашел дом Хоффа, объяснил владельцу, в чем суть дела. Ганс без долгих расспросов отвел меня в каретник, где подобрал подходящий экипаж, в котором было достаточно места для пятерых (не знаю, как он называется, но у меня при виде этой громоздкой и тяжелой конструкции в памяти всплыло смешное словечко — «шарабан»), познакомил с кучером — белобрысым и вертким парнишкой по имени Курт. Малец оказался сообразительным и расторопным.
— У меня все готово. Я только запрягу лошадей, и можно трогаться хоть сейчас, — сообщил он.
— Сегодня не стоит. Готовьтесь на завтра, в любое время.
— Хорошо, я с утра буду здесь.
Я отсутствовал недолго — час-полтора. Казалось бы, что могло приключиться за столь малый отрезок времени?! Но… Когда я выворачивал из-за угла, то увидел картину, заставившую меня попятиться: улица перед трактиром была запружена вооруженными людьми. По желто-зеленым мундирам и небольшим меховым шапкам с такой же зеленой опушкой я без труда опознал прусских гусар: они несли охрану на восточных границах страны и нередко выполняли полицейские функции.
Кое-что о них мне стало известно еще до поездки. Эти иррегулярные части были сродни нашим казакам. За солдат они не считались. Немцев среди гусар практически не было. Эскадроны полностью комплектовались иностранцами — венграми, боснийцами, сербами, поляками, зачастую горячими и необузданными, одинаково способными на подвиг и преступление. Первые гусарские части формировались из венгров-протестантов, бежавших из австрийской армии. В отличие от обычных армейских подразделений, гусарам разрешалось иметь командиров из разночинцев.
Я услышал непонятную разноголосую речь, крики, треск ломающегося дерева. С истинно южным темпераментом гусары выволакивали из распахнутых дверей трактира группу избитых и окровавленных людей, смело пуская в ход кулаки, а при необходимости лупили и саблями плашмя. Я с содроганием сердца опознал в этих несчастных своих гренадеров. Они как могли отбивались, но силы были слишком неравными. Гусары связывали пленным руки, концы веревок приторачивали к седлам.
— Немедленно отпустите меня. Я дворянин! Со мной нельзя обращаться подобным образом! — кричал Карл, но его не слушали.
Первой мыслью было желание ринуться в драку и прийти друзьям на помощь. Потом я опомнился. Гусары, число которых приближалось к трем десяткам, несомненно, справятся со мной без особого труда. Вряд ли мое пленение сможет хоть как-то облегчить участь друзей. Стоит дождаться выяснения обстановки, а потом придумать какой-нибудь план спасения.
