Помещик 2 (СИ) - Шерр Михаил

Едут оба молодца: и старый и малый. Степана бы конечно лучше оставить в имении, но…

Андрей мне нравится, очень старательный, скромный, расторопный и умный. Но он пока еще в Калуге иногда робеет. А тут Москва и Питер, которые его барину реально почти незнакомы.

Я абсолютно уверен, что это не то, что хорошо знаю по 21 веку. И будет комедия: две деревни, барин со своим лакеем, приехали первый раз в столицу.

Ехать с одним Степаном то же не вариант, Андрей так и останется деревней. Да и вопрос, а как и на чем ехать?

По опыту возвращения в Россию до Москвы надо закладывать двое суток. Это наверное с большим запасом.

Лошадей управляющего, доставшихся мне в качестве приза, Тихон холит и лелеет, целыми днями в конюшне и каретном сарае что-то скребет и поправляет.

Откуда-то Тихон привез отличного, на мой взгляд, сена и овса. Даже наши доходяги, на которых мы совершили марш-бросок из Парижа, посвежели и набрались сил. Так что лошади есть.

У кареты вторая молодость. Её Тихон отремонтировал, покрасил, этот момент как-то совершенно прошел мимо меня, и теперь совершенно не стыдно на ней выехать в приличное общество.

Итак, два дня до Москвы; если мне не изменяет память, Пушкин ехал из Петербурга в Москву неделю. Итого три недели на дорогу может получится легко. Это при том, что я отбрасываю идею получения привилегии. Полторы тысячи серебром, это для меня сейчас перебор.

Меня возможно не будет три недели, а то и больше. Поэтому надо составить инструкцию Пелагеи что и как тут без меня делать. Написать письмо, а лучше сейчас же съездить к отцу Петру. Пусть он без меня Вильяма крестит и венчает.

— Барин, — вид у Степана был испуганный, — Андрей…

Слушать Степана что там Андрей у меня желания не было, да и некогда.

— Мне надо срочно, — я специально выделил голосом и жестом слово «срочно». — подчеркиваю срочно, съездить в Санкт-Петербург.

— Барин, — выдохнул Степан, — кто едет и надолго ли?

— Андрей, ты и естественно я. На три недели самое малое.

— А когда выезд? — на этот вопрос я ответа точно не знаю.

Но говорить надо завтра утром. Степан слуга хороший, но вернувшись домой, он расслабился и стремится больше выполнять мои поручения в деревне, максимально перекладывая все на Андрея. Правда надо отдать ему должное, ежедневно он что-то объясняет и показывает Андрею.

— Андрей, ступай. Позови Пелагею.

Степану скажу завтра, скорее всего завтра. Нечего расслабляться.

Когда за Андреем закрылась дверь, я тихо, но максимально проникновенно, сказал:

— Скорее всего завтра. И едем в столицу, так что, внешний вид. Это не из Парижа… — на языке так и вертелось «соленое и духоподъемное».

Но я не прораб на стройке, а русский дворянин первой половины 19 века, поэтому надо выражаться изящно.

— Это мы с тобой, Степан, из Парижа бежали теряя тапки. А здесь надо ехать чинно и важно. Но готовность завтра утром.

Степана я явно очередной раз озадачил. Видок у него был соответствующий, но главное быстрее заработали ноги.

Пелагея пришла, вернее тоже прибежала, с очень озабоченным видом и вся в муке.

— Андрей, что же ты творишь? — у меня прямо появился какой-то спортивный азарт всех озадачивать и ошарашивать.

Андрей от моего вопроса удивленно и с испугом распахнул глаза, меня таким он видел первый раз и явно растерялся.

— Барин, я…

Что он хотел сказать я не узнал. Пелагея меня раскусила и с укоризной сказала:

— Барин, что же вы сыночка моего так пугаете?

— Ладно, подурачились и хватит. Пелагея, Андрей сообщил тебе, что мне надо срочно ехать в Петербург?

— Сообщил, барин.

— Андрей и Степан едут со мной. Если я тебя оставлю на имении справишься? — не знаю правильно ли на хозяйстве оставлять Пелагею, пусть и по факту сейчас она одна из самых доверенных людей молодого барина, но она крепостная баба. А на дворе между прочим 19 век и женщина здесь очень часто еще не человек.

— Справлюсь, барин, не сомневайтесь. На усадьбе Федор с Тихоном помогут. В деревне Сидор уже все считай в своем кулаке держит. Только у меня просьба, попросите отца Петра, вдруг господа какие наскочат. А он сам из благородных.

— Хорошо, Андрей иди помогай Степану. А ты, Пелагея, вели Тихону заложить коляску. Едем в Торопово.

Но поездку в Торопово пришлось отложить, а все свои планы резко поменять.

Я не успел даже сесть за стул, чтобы на всякий случай написать письмо отцу Петру, как во дворе раздался какой-то шум, потом донеслось конское ржание и загрохотал какой-то знакомый голос:

— Пелагея, голубушка, где твой барин? Говори быстро.

Сначала я подумал, что это дядя, но тут же оставил эту мысль, поспешил выйти из кабинета и быстрыми шагами направился в гостиную, где грохотал голос.

В гостиной стоял незнакомый мне офицер весь в пыли, его сапоги мне даже показались белыми. Услышав мои шаги, он повернулся ко мне.

— Александр Георгиевич, честь имею, поручик лейб-гвардии Преображенского полка Светлов с поручением от Софьи Павловны и их превосходительства генерала-майора Чернова.

В этот момент я узнал этого офицера. Но прошлый раз от был подпоручиком и как не крути полицейским, а тут вдруг поручик лейб-гвардии.

В чем между ними разница я уже знал. Времени от границы до Сосновки было достаточно чтобы разобраться в этом вопросе и теоретически и практически.

Полковник Чернов всего несколько дней как убыл с Петербург, а тут передо мной стоит его офицер произведенный в из армейских подпоручиков, а это всего лишь XIII классный чин, сразу же в поручика лейб-гвардии Преображенского полка, который тоже благородие, но чин уже IX класса. И поручение у него не от полковника, а от генерала Чернова.

Вид у меня наверное был совершенно идиотский. Я закладываю на путешествие в Питер больше недели, а тут туда и обратно… Попытка посчитать дни, потраченные поручиком на дорогу, оказалась неудачной.

Да еще и вон какие производства люди успевают получать. Поневоле поверишь в какой-нибудь ковер-самолет.

Поручик добродушно усмехнулся. Вероятно мои мысли были написаны у меня на лице.

— Полковника Чернова генеральский мундир в Москве ждал, — поручик показал на себя. — И меня тоже. А к вам я из Твери еду.

Поручик достал конверт, который за версту можно назвать только дамским. Мне даже показалось, что я почувствовал знакомый аромат духов.

— Софья Павловна собственноручно вам написала.

Имя и отчество новой дамы сердца новоиспеченнного генерала было произнесено с такой интонацией, что я с невольным злорадством подумал:

«А ты, дружок, похоже еще круче меня попал. Каждый день будешь её лицезреть и облизываться».

Чтобы опять не выдать себя, я взял письмо и резким движением развернулся к окну.

Да, эта дама умеет покорять мужские сердца. Я сразу же бросил взгляд на подпись, хотя в этом не было никакой необходимости. Такие духи могли быть только у неё. Мое сердце неожиданно быстро и гулко забилось.

Первый раз в жизни я не взбесился от обращения ко мне Сашенька. Правда первым было слово «милый».

Софья Павловна любезно извещала, что она с Сергеем Андреевичем уезжает в Европу. Мой шашлык новоиспеченному генералу очень понравился и он хочет удивить своих боевых товарищей, которые соберутся его провожать, таким совершенно необычным вкусом знакомого блюда. Мой маленький «секрет» с поваром она разгадала, и они вдвоем любезно просят меня приехать чтобы помочь его превосходительству удивить собирающихся офицеров.

— И когда ожидается сие событие? — чисто машинально спросил я.

— Через пять дней.

— Господин поручик, а как можно успеть? — я растерянно развел руками. — Мне обязательно надо заехать в Калугу к коллежскому асессору Иванову, забрать письмо к его кузену и хотя бы написать письмо отцу Петру.

— Я знаю кто это такие и где их искать. Сколько вам надо времени на сборы и написание писем?

— Хотя бы часа два-три.

— Пишите, завтра утром я вас буду ждать в восемь утра в Малоярославце у князя Гагарина. Сколько человек будет с вами.