Тиран Золотого острова (СИ) - Чайка Дмитрий

— И дела тоже, — кивнул я. — Но сначала хотел поговорить о другом. Я знаю, что Парис и Хеленэ уже здесь. Твой сын украл много женщин в Сидоне. Мне нужна одна из них, Анат. Родственники готовы внести выкуп за нее.

— Забирай, — равнодушно махнул рукой Приам. — Переходи к делу, не тяни.

— Война, царь, — сказал я, и глаза Приама удовлетворенно блеснули. — Ты приближаешь ее, потому что хочешь завершить ее при своей жизни. Из твоих сыновей нет ни одного, кто способен сделать это без твоих советов. Именно поэтому ты и приблизил Париса. Он взял на себя всю грязную работу, ту самую, на которую не способен Гектор. Кстати, как твой наследник отнесся к тому, что произошло?

— Боги дали мне тех сыновей, которых дали, — ответил Приам, едва заметно поморщившись. Видимо, мой пассаж насчет Гектора попал в цель. — Если бы из этих двоих слепить одного человека, получился бы неплохой царь. И ты прав, я хочу сам довести дело до конца.

— Армия ахейцев придет сюда, а в это время Клеодай со своими дикарями ударит им в спину и разорит их земли, — продолжил я. — Неплохой ход! Красиво. Именно для этого ты много лет собирал друзей вокруг себя. Ты готовился к этой войне всю свою жизнь. Царь Мисии Телеф — твой зять, царь Фракии Полиместор — тоже твой зять. Дарданцы — близкая родня. Царь Тенедоса — снова зять.

— А еще киликийцы из Тарса, пеласги, западные мушки, пафлагонцы и даже хеттские князья, — насмешливо добавил Приам. — Все они придут ко мне на помощь, когда высадятся ахейцы. Мы сбросим их в море и навсегда истребим этот зловредный народ. Я уже закапываю в землю огромные кувшины и заполняю их зерном. Данайцам ни за что не взять Трою, мальчик.

— Ты выманил ахейцев тогда, когда тебе самому это стало выгодно, — продолжил я. — Ты послал Париса, и он нанес тяжкое оскорбление Менелаю. Ты знаешь, что Агамемнон не простит этого, а это значит, что война придет сюда скоро, как и говорила Кассандра.

— Да, моя дочь умна, — с довольным видом кивнул Приам, — только слишком много болтает. Ты тоже оказался неглуп. И что дальше?

— Скажи, — растерялся я, — почему тогда ты сам смеялся над ее предсказаниями? Я не понимаю.

— А что я должен был делать? — насмешливо посмотрел на меня Приам. — Плакать, причитать и сеять панику среди подданных и друзей? Конечно, я смеялся над ней при всех и называл ее дурой. Мне и не оставалось ничего другого. Переходи к делу, Эней! Я начинаю уставать.

— Я предлагаю ударить в сердце Аххиявы, — сказал я и развернул перед ним лист папируса. На нем я схематично набросал карту мира так, как сам ее представлял.

— Это еще что такое? — удивился Приам.

— Чертеж земель, — пояснил я. — Вот Троя, вот Дардан, вот Проливы. Вот Микены и Аргос. Вот Угарит, но его сожгли дотла. Вот Милаванда, она стоит на нашей стороне моря. Если взять острова между ними, то оборвется нить, которая питает торговлей всю Аххияву. И поверь, этот удар будет куда сильнее, чем кража какой-то бабы, которая, по большому счету, никому не нужна. У них с Менелаем прекрасная семья. Хеленэ его ненавидит так, что даже его дочь не стала забирать с собой, а она сама нужна ему только потому, что без нее у него нет никаких прав на Спарту.

Последний пассаж я говорил в пустоту. Приам меня даже не слушал. Он взгляда не мог оторвать от листа папируса.

— Как ты это сделал? — Приам водил пальцем по карте и задавал мне вопрос за вопросом, напоминая любопытного ребенка. — Нил! Я понял! Убей меня молнией, зятек! Это же Нил! Вот его рукава! Большие острова — это Кипр и Крит! А кстати, какой из них Кипр? А, вот этот! Он же недалеко от Угарита.

— Я хочу нанять людей и корабли, — сказал я и ткнул в кучку островов, которые были известны мне как Киклады. — Сифнос, Милос, Парос, Наксос, Делос. Три десятка островов заселены людьми. Если взять их под контроль, то вся морская торговля будет под нами.

— Это так, — неожиданно согласился Приам. — Но взять мало, нужно еще удержать. От этих островов до Аххиявы куда ближе, чем до Трои. Агамемнон немедленно бросит туда свои силы.

— Я утоплю их в море, — откинулся я на спинку кресла и пристально посмотрел на Приама. — Они даже не дойдут сюда, понимаешь? Ты победишь, не начав войну.

— Пустая похвальба, — презрительно посмотрел на меня Приам. — Я думал, ты предложишь что-то толковое. Все-таки ты еще мальчишка. Уходи, зятек, ты разочаровал меня. Я трачу время на болтовню.

— Воевать на чужой земле дешевле, чем на своей, — торопливо сказал я. — Позволь нанять в Трое людей и корабли, и я докажу тебе, что прав!

— Людей нанимай, корабли тоже, — равнодушно пожал плечами Приам. — Я передам купцам свое позволение. В порту ошивается немало всякой сволочи. Если ты уведешь ее отсюда, это уже будет неплохо. Но пока нам не о чем говорить с тобой. Агамемнон могуч, а ты просто глупец. Он раздавит тебя одним ударом.

— Жди вестей, царь, — я встал и коротко поклонился. — Они придут очень скоро. Кстати, бывший царь Микен Эгисф еще жив.

— Я это знаю, — хмыкнул Приам, и в его глазах появилось что-то, похожее на тщательно скрываемое одобрение.

Я вышел от него, и мое сердце пело от счастья. Ведь мне от него ни хрена больше и не надо. Нужно, чтобы он просто не мешал. Весь расчет строился на том, что он захочет убрать беспокойного зятя и множество безработных стражников, которые уже становятся немалой проблемой. Не раскрывать же ему весь замысел до конца. Обойдется, гад продуманный!

* * *

Как произвести впечатление на голодранцев, готовых умирать за еду и добычу? Только используя тяжелый понт, и никак иначе. Именно поэтому я и стоял на возвышении перед двумя сотнями мужиков, собравшихся со всех концов Великого моря, и исправно потел в своей сбруе. Бронзовый панцирь, бронзовый шлем, блестевший на солнце, как котовы… очень сильно блестевший, в общем… и львиная шкура, надетая поверх него и завязанная лапами на груди. Абарис, который нашел пять безработных ватаг в порту, наплел им с три короба о моем героизме и царском происхождении, и они, узрев меня во всей красе, уверовали. Еще бы, ведь так носить львиную шкуру имел право только тот, кто собственноручно этого самого льва и сразил. А тут еще и не львица какая-нибудь, а зрелый самец с огромной гривой. Такое далеко не каждому удается свершить. Охота на льва — царская забава, а свежие отметины на лице лишь подтверждали эту версию, придав мне нужный ореол.

— Достойнейшие мужи! — безбожно польстил я куче безработных стражников, одетых в одни только набедренные повязки. — Я предлагаю вам наём на три месяца. Я Эней, сын Анхиса, из царского рода Дардана, возвращаю по праву то, что дано мне богами, и мне нужно войско. Моя еда, оружие в счет оплаты и раздел взятого по обычаю. Я плачу помимо еды по два сикля серебра, но будет условие: тех, кто сдается, не убиваем, баб берем только по согласию, в рабство никого не продаем. Дома не жжем, деревья не рубим, скот не режем, поля не травим. Добычу оценим, и я выплачу ее цену оружием, серебром, зерном и солью.

— Что это за война такая? — удивленно загудели наемники, а самые умные пояснили недогадливым.

— Сказали же вам, свое возвращает! А свое целым должно быть!

— Все так, храбрейшие! — кивнул я. — Оракул, гадающий по полету птиц, возвестил, что моему войску покорится богатый остров, и те, кто пойдет со мной, хорошо заработают.

— Оракул! Ишь ты! — уважительно закивали наемники, а потом заявили. — Прибавить бы надо, хозяин! Раз уж баб только по согласию… Когда такое бывало? Кто их, баб, вообще спрашивает!

На самом деле, им было все равно, на кого идти, лишь бы платили и кормили, но в таком деле оракул точно не помешает. Так начался длительный и содержательный диалог, который привел к тому, что к концу дня мне принесли клятву верности сто девяносто два человека. Местные тевкры, лелеги, ахейцы, пеласги, карийцы и даже несколько невесть откуда взявшихся здесь сикулов, маялись в порту Трои, и всем этим людям нечего было терять. Они жили от найма до найма, и не раз уже рисковали своей шкурой за куда меньшее. Они стояли в одном шаге от того, чтобы заняться разбоем, так почему бы и нет?