История пишется победителями (СИ) - Романов Герман Иванович
Победная весна сорок пятого в Кенигсберге…
Глава 2
— Генрих, не желаю такого будущего, уготованного нашей стране. Его нужно избежать, такая чудовищная история не должна повторится!
Кайзер прошелся по кабинету, Вильгельм пребывал в скверном настроении, вернувшись с необычного погребения — похоронили двух русских офицеров, для которых «путешествие» на столетие в прошлое, оказалось последним. Но они знали, на что пошли — в предсмертной записке о том было четко написано. Впрочем, другого выбора у них не было — или умирать в старинном подвале, что для них превратился в бункер, либо «активировать контур посредством его интеграции с артефактом» — каждое слово принц понимал по отдельности, но не все вместе, только догадываясь, что это некий технологический процесс. Последнее являлось обоснованным риском, но они пошли на него, выполняя данную присягу — погибшие были офицерами флота, на черных кителях которых золотились нарукавные нашивки корветтен-капитана и оберлейтенанта цур зее, аналогичные принятым в кайзерлихмарине. Но погоны пусть и походили, все же существенно отличались от принятых в Российском Императорском флоте, особенно у штаб-офицера с единственной большой звездой, каковых сейчас вообще не имелось.
В будущем времени, спустя сто шестнадцать лет, произошел какой-то апокалипсис, причем повсеместно было применено какое-то чудовищное по своей силе оружие, способное стереть в мелкую щебенку огромные города — короткие кадры ужасающей силы взрывов были показаны на «электрическом планшете», так принц стал именовать этот ноутбук или компьютер. А в записке говорилось, что даже тем, кто уцелел при этих взрывах, выжить не удастся — они будут поражены загадочной «лучевой болезнью», с мучительной смертью от радиации. Одно успокаивало — в момент «включения контура», все было проверено на каком-то «счетчике Гейгера», а тот показал «приемлемый фон», и «заразы радиации» в прошлое не попадет. Это успокаивало и восхищало — даже отправляясь на смерть, офицеры думали о жизни других, тех, кто вообще-то для них давно умер в этом самом прошлом.
Необычные вышли похороны — гроб с телом корветтен-капитана несли они с братом — оба в мундирах гросс-адмиралов, с ними были офицеры не в меньших званиях, чем у погибших, а почетным караулом командовал контр-адмирал. Причем все присутствующие на этих таинственных похоронах были привлечены к «отделу Z», созданному по секретному приказу кайзера, лично поклялись императору хранить тайну, и, понятное дело, в разной степени были осведомлены о том, что произошло. Так что вопросов не последовало — все занимались крайне серьезными делами, старательно перерисовывая чертежи или переводя книги, которые являлись бесценными артефактами…
— Отдаю должное предусмотрительности этих господ — они даже после смерти защищают интересы собственного фатерланда. Без Ники нам никак не обойтись — только он может ввести этот пароль. Прах подери, какое же слово он написал третьим, после встречи с нашей разлюбезной Аликс⁈
— Не думаю, что нам стоит его подбирать, Вилли. Да, в политике каждая страна преследует свои интересы, но тут вопрос будущего. И без взаимного доверия трудно будет обрести действительный союз, или обеспечить хотя бы взаимную лояльность.
После минутного размышления, рассудительно произнес Генрих, внимательно разглядывая изданный через столетие дневник российского императора Николая II. Занимательное оказалось чтение, они его чуть ли не «проглотили» взахлеб, понимая, что в ту секунду прикоснулись к ныне сокровенным тайнам русского самодержца. Вот только одна страница из книги вульгарно выдрана, и узнать, что там было написано третьим словом в строчке, первой за обозначенный день, невозможно.
Но таковое «слово», ставшее исключительно важным, существует, раз оно опубликовано потомками, но сейчас его знает только император Николай, который ведет в свой дневник записи. А без этих ключевых букв на кириллице, ставших «паролем», невозможно открыть практически все файлы на компьютере, кроме двух и нескольких кинофильмов, и только одну из трех десятков загадочных «хранилищ» информации, названных «флешками». Видимо, их оставили специально для того, чтобы принц Генрих мог освоить сам процесс извлечения информации из ноутбука. Даже соответствующие надписи (разрешающие и запрещающие), при этом успели нанести, чтобы уберечь от ненужного соблазна.
Это как пытливому ребенку дали попробовать одну конфету, спрятав в непонятное место весь туго набитый кулек, найти который можно только после решения трудной задачи по математике!
Вырванный книжный листок искали три дня, тщательно, исследуя буквально все небольшое помещение по сантиметру. На коленках ползали, тщательно по несколько раз перелистали все книги и бумаги, надеясь, что вдруг русские куда-то его вложили, или по безалаберности скомкали и выбросили. И все тщетно, поиски оказались безрезультатными — их прекратили, как только нашли в углу только тщательно растертый пепел от какой-то сожженной бумажки, видимо это все что осталось от бесценного листка.
Зато за эти дни полностью решили проблемы зарядки подключаемых к ноутбукам трех небольших аккумуляторов, каждый из которых был гораздо более емким, чем нынешние гальванические батарее, крупные по размерам. С этим делом принц Генрих разобрался быстро, благо параметры электрического тока расписаны в подробностях. Ему оставалось вызвать только опытных инженеров и флотских специалистов, и те быстро справились с полученным делом, благо генераторов хватало.
Не вызвало затруднений изучение стрелкового оружия, созданного под имеющиеся патроны — винтовочные «маузера» и русский трехлинейный, и пистолетные «парабеллум» и тот же «маузер». Им с венценосным братом даже удалось опробовать образцы на стрельбище — да, лучше нынешних винтовок и пулеметов, но не настолько, чтобы вызвать безудержное ликование. К тому же, хотя оружие относительно технологично, и его можно выпускать, но тот же легкий пулемет стоить будет гораздо дороже двух нынешних станковых, что изготавливают на оружейных заводах сейчас…
«Курительная трубка» Иосифа Виссарионовича Сталина давала нацистам «прикурить» в Кенигсберге…
Глава 3
— Вилли, я могу взять кое-что из этого и немедленно поехать в Петербург — у меня хорошие отношения с Ники и его Аликс. Думаю, найду для них очень веские и доходчивые доводы…
— Не торопись, Генрих, тут дело в ином, — после паузы отозвался кайзер, переставший, наконец, расхаживать по кабинету, и усевшийся в кресло. И после долгой паузы, со вздохом произнес:
— Конечно, ты поедешь в Петербург — пусть Ники и Аликс приедут к нам погостить, сюда, в Кенигсберг, подальше от чужих ушей, которых так много в их построенной на болотах столице. Нужно же нам узнать этот «пароль». Вот только ничего хорошего не будет — на царя со всех сторон давит его окружение, сплошь состоящее из сторонников…
Вильгельм немного помедлил, усы кайзера встопорщились, что служило признаком едва сдерживаемого гнева. И теперь слова из него посыпались, он не сдерживал обуревавшие его эмоции:
— Да что там слова подбирать — находящихся на содержании Антанты сановников, этого придворного сонма титулованной мрази, что живут интересами Лондона и Парижа. Родной брат императора обосновался на берегах Темзы, дядя на Елисейских полях ходит, и каждый год туда чуть ли не половина членов царствующего дома приезжает на отдых с министрами и фабрикантами. Великолепную гаубицу Круппа приняли на вооружение в прошлом году, но нет — уже разговоры пошли, что нужно на образец Шнейдера заменить, что на четверть дороже, хуже по изготовлению. Там, Генрих, французскими займами по рукам и ногам связанные «золотыми узлами» накрепко. Сержа в Москве убили, Вольдемара отравили — у нас нет близь трона сторонников, всех удаляют из правительства. И это при том, что в войну с японцами только мы помогали русским в борьбе с взбесившимися макаками. Я ведь в Бьерке не зря плавал в пятом году, после долгой беседы уговорил Ники подписать соглашение, но его министры предпочли заключить позорный мир, отрабатывая все те деньги, что им щедро выдали французы, купив с потрохами, как дешевых мидиеток в низкопробном кафешантане.
