История пишется победителями (СИ) - Романов Герман Иванович
Сестры — принцессы Ирена, Виктория, Елизавета и Алиса были дружны с детства…
Глава 6
— Я все время боюсь, что несчастного Ники убьют раньше предназначенного срока, — негромко произнес Генрих, — и на трон взойдет кто-то другой, сославшись на болезнь малолетнего кронпринца Алекса. Таких вижу только троих, и каждый из них накрепко связан с англо-французскими интересами. Тогда Россия вряд ли будет придерживаться нейтралитета, а против нас появится на восточном фронте многомиллионная армия, которой всячески будет помогать Британская империя. И война надолго затянется, даже если мы успеем сокрушить Францию.
— Времена Наполеона давно миновали, брат — теперь снабжение войск легко осуществить по железным дорогам. Так что подобная перспектива, уже имевшая в истории место, сейчас трудноосуществима. К тому же русские недаром говорят, что «англичанка гадит», и на то у них есть основания. Союз с Лондоном и Парижем противоестественен — это как дружить с собственным палачом, прекрасно зная, что тот только отстрачивает твою казнь — до Ники эта мысль после просмотра файлов начала доходить. Но случись печальное, а такое возможно, то цесаревича Алекса мы всячески поддержим, теперь у нас появилась опора. К тому же на его стороне выступят как многие министры, так и другие члены правящей фамилии, которые считают, что союз с нами пойдет только на пользу их стране.
— Могут сделать ставку на раскачивание порядков, задействовав революционеров — правящей властью недовольны многие.
— Ники это прекрасно понимает, потому начал уделять большое внимание казакам. Да и нам переворот не нужен — потребуется оказать помощь не только деньгами, но и всем влиянием. Но лучше унять Лондон и Париж заблаговременно — после того как свяжем им руки. А без их финансирования все радикалы живо уймутся — их возьмут за глотку. К тому же, главные закоперщики казни нашего Ники, уже начали скоропостижно умирать, что вовремя и очень симптоматично. Ты вспомни истерику Аликс, когда она увидела что с ней и дочерями проделают эти большевики, которых мы, кстати, и привели к власти. Понимаю, что от отчаянности ситуации, но если бы тогда знать о последствиях всего, что случится.
Кайзер говорил несколько сконфуженно — до него в последнее время, по мере просмотра всех файлов, стало доходить, какую скверную штуку продела с империями финансовые воротилы, организовав между ними самоубийственную, причем в прямом смысле, войну.
— Если мы не «свяжем руки» Лондону и Парижу, то угроза с их стороны для нас всех будет вечной.
— Вначале им нужно хорошенько набить морду, как говорят сами русские. В кровь и вдрызг, и без всякой жалости!
Последние два года принц стал уделять большое внимание России, и ежедневно читал на русском языке, впрочем, как и сам кайзер, приохотивший своих сыновей к этому занятию. «Двуязычие» становилось необходимостью, ведь если не произойдет опасных случайностей, то вопрос окончательного воссоздания нового «союза трех императоров» лишь дело времени, не такого отдаленного, как казалось поначалу. И подкрепленного не только объединенной армией, самой могущественной в мире, но и столь же мощным флотом. Со строительством последнего поторопились, прекрасно осознавая, что иначе любая борьба с Англией не приведет к успеху.
Будучи гросс-адмиралом кайзерлихмарине, принц Генрих два с половиной года не знал отдыха, неимоверно загруженный делами. Получив столь важные детальные чертежи кораблей и вооружения, и теперь прекрасно зная о программах Королевского Флота, он с Вилли разработал целый перечень возможных мер, теперь не уповая на одну крейсерскую войну, на которую в Берлине изначально рассчитывали. К тому вовлеченными в тайну о «сокровенном» оказались некоторые адмиралы и генералы, которые восприняли будущее унижение Германии с неимоверной болью в сердце (мемуары их оказались на флешках), и лучших помощников теперь было не найти. Работа в Адмирал-штабе шла напряженная, но внешне все выглядело так, словно никаких приготовлений не ведется. Англичан нельзя было насторожить раньше времени, о том, что на самом деле происходит, высокомерные бритты должны были узнать в самую последнюю очередь, в тот момент, когда ответные меры противника неисправимо запоздают.
И так оно и было — в прошлом году вместо последнего из «кайзеров» и трех новых «кенигов» с десятью 305 мм орудиями главного калибра в пяти башнях, было заложено точно такое же число линкоров, но с восемью 380 мм пушками в четырех башнях. По весу примерно равный тоннаж, но вот по совокупному залпу различие в полтора раза — вместо четырех тонн новые линкоры могли обрушить на врага шесть тонн металла и взрывчатки. Для дезинформации англичан им отправили данные прежних, не переработанных проектов — пусть успокоятся, и до поры, до времени не знают, что решено построить десять столь мощных кораблей. И количество их отнюдь не случайно — точно такое же число линкоров начали строить с этого года сами британцы, но теперь на силу будет противопоставлена такая же мощь, причем германские линкоры войдут в строй раньше — первый весной четырнадцатого года, а следом до декабря еще четыре корабля. А срочно изготовленная пушка уже проходит испытания — причем если англичане рисковали с созданием такого орудия, то у немцев имелись готовые чертежи со всеми раскладами, так что по времени Крупп изрядно опередил. А вот 35 см стволами даже не стали заморачиваться — это орудие лишь уравнивало с противником, не давая существенного перевеса над «орионами», которые начали вступать в строй Королевского Флота. Тут требовалось сыграть на опережение…
— Мы должны успеть, Вилли, провести подготовку. И дать англичанам бой на всех океанах, именно бой, такой, в котором они понесут потери, куда большие, чем мы. Но первыми нужно примерно наказать итальянцев — такие союзники нам совсем не нужны, они хуже врагов.
— Я тебя прекрасно понимаю, Генрих, и надеюсь, что османы не оплошают, к тому же воевать рядом с ними будут немцы…
Карта итало-турецкой войны…
Глава 7
— Ты стал за эти два года настоящим османом, Сушон-паша, и это весьма неплохо. Англичане и так недовольны усилением наших позиций в Порте, так что лучше напялить на головы фески и напрочь позабыть о фуражках. Мы и так с немыслимым трудом выпроводили из Константинополя миссию адмирала Лимпуса, и возвращения британцев следует не допускать — а тут изрядно англофилов, и бывший визирь один из таких. Но теперь наши позиции значительно упрочились, Энвер-бей и Талаат-паша занимают посты министров военного и внутренних дел, реформы идут согласно нашим настойчивым пожеланиям — сами османы прекрасно понимают, что война близка как никогда. И главную роль в ней будет играть флот, отнюдь не армия, хотя Ливию мы будем оборонять упорно, но лучше не допустить высадки десанта на побережье. Да, и это надлежит сделать тебе — Триполи, Бенгази и Тобрук не должны стать итальянскими, но это не означает, что они останутся и турецкими. По крайней мере, таковыми они уже будут лишь частично. Надеюсь, ты меня правильно понимаешь, Сушон-паша.
Генерал-фельдмаршал рейхсвера барон Кольмар фон дер Гольц дышал хрипло, отдышка одолевала старика — все же в следующем году он достигнет весьма почтенного возраста в семь десятков прожитых лет, из которых четверть он провел на службе у турецких султанов, оставаясь при этом пруссаком. И в прошлом году получил вожделенные жезлы на погоны, хотя муширом, то есть османским маршалом, стал после убедительной победы над греками в войне 1897 года, когда реорганизованная им армия нанесла потомкам гордых эллинов ряд чувствительных поражений. Но английские интриги при султанском дворе сделали свое дело, и ему было предложено покинуть Константинополь, так что феску Гольц-паше пришлось снять.
