Александр Тестов - Варяги
— Павел, можно просто Паша, — пожав руку, гордо произнес тот.
— Вот и познакомились, — резюмировал ролевик. — А теперь, внимание, тост! За наше случайное знакомство!
Все трое расплылись в довольных улыбках, вспомнив слова из известного кинофильма. Три пластиковых емкости коснулись друг друга, всколыхнув не осевшую пену, и парни залпом влили в себя хмельной напиток.
* * *Становилось душновато, в воздухе ощущалось приближение грозы. Темнота опустилась кромешная, мрачные тучи закрыли и звезды, и луну. Участники фестиваля, приняв последнюю дозу горячительного, стали укладываться по палаткам и шатрам, лишь самые стойкие продолжали держать оборону у затухающих костров. Оборону держали крепко и задорно. Кто-то из украинских друзей огласил замковое пространство старинной озорной песенкой:
Ты казала в понедилок
Пидем разом по барвинок.
Я пришел, тебе нема
Пидманула, пидвела.
Ты ж мене пидманула, ты ж мене пидвела,
Ты ж мене, молодого, с ума-розума свела.
А так как ночное бдение не возможно без девушек, то и в ответ тут же раздалось:
Я ж тебе, я ж тебе пидманула,
Я ж тебе, я ж тебе пидвела,
Я ж тебе, я ж тебе, молодого, с ума-розуму свела.
Содержимое бочонка, принесенного Павлом, неизбежно заканчивалось, а гроза неизбежно надвигалась. Прошло не больше часа со времени их общего знакомства, а они уже успели порядком «набраться» и теперь совсем по-приятельски обсуждали предстоящий завтрашний бугурт.
Ты казала у ви второк поцелуешь разив сорок…
Однако предвкушения воинских забав не очень радовали туриста, его потянуло на приключения и именно сейчас:
— А полезли на башню, — предложил изрядно захмелевший Павел, указывая в сторону, туда, где неясно виднелись очертания выборгской башни святого Олафа.
— Ты чо? Нас же не пустят! — заплетающимся языком пробормотал реконструктор.
— Пустят! — почти твердо произнес Вадим, пытаясь ударить себя кулаком по коленке и промахиваясь. — А не пустят — возьмем штурмом.
— Точно, штурмом! Пошли, — скомандовал турист, поднимаясь первым.
Ты казала у ви второк поцелуешь разив сорок…
Сверкнула ослепительная молния, на секунду стало светло как днем. А через мгновение где-то совсем близко громыхнуло.
— Вот, и ваш Один или как там его… тоже согласен! — указав пальцем на небо, произнес Пашка, хватаясь за друга, чтобы не упасть.
— Точно! — подтвердил друг.
— Железно, — кивнул Андрей.
Ты казала во середу пидем разом по череду…
На преодоление непреодолимого препятствия в виде тети Глаши, которая на просьбу пропустить их в башню отреагировала как истинная валькирия, ушло почти двадцать минут. Тетя Глаша, как истинный сторож, вооружившись метлой, пыталась преградить путь троим нагло рвавшимся внутрь бойцам.
— Не пущу! — кричала она, отбиваясь от наседавшей на нее троицы.
В небе опять громыхнуло, и сверкнула молния. Брать башню действительно пришлось штурмом.
Ты казала у читверг пидем разом на концерт…
В итоге Вадим и Андрей обошли ее с двух сторон, пока Павел атаковал «в лоб».
Дверь за спиной пожилой валькирии скрипнула, она обернулась, и друг ролевика юркнул под грозно занесенной метлой. Воссоединившись, троица проскочила вовнутрь башни, и дверь перед носом бабы Глаши закрылась.
— У-у-у, ироды окаянные….
Ты казала у читверг пидем разом на концерт…
Для хмельного организма путь на самый верх был тяжел и труден — шутка ли такая куча метров вверх, да по крутой лестнице. Преодолевая пролет за пролетом, все трое наконец выбрались на крышу башни, вернее, на ее карниз шириной в метр. Пока они превозмогали этот сложный путь, гром раздался еще несколько раз.
Ты казала у пятницу пидем разом у светлицу…
— Красотища, — первым воскликнул реконструктор, выйдя на смотровую площадку.
— Что есть — то есть, — подтвердил Вадим.
Павел промолчал. Небо очередной раз озарилось яркой вспышкой, и друга ролевика стошнило. Он перегнулся через перила и с высоты птичьего полета исторгнул из уст своих все содержимое желудка. И тут снова громыхнуло. Два недавних противника по турниру тут же схватили Павла за руки, чтобы тот не свалился вниз. С неба, за мелькнувшей молнией, упали первые крупные капли летнего дождя.
Ты казала у субботу пидем разом на работу…
— Ну, ты как? — спросил друга Вадим. — Живой?
Павел откашлялся, сплюнул, но сказать ничего не смог.
— Эк угораздило же тебя, — не унимался друг, — небось, в лагере водки выпил?
Пашка обреченно кивнул. Вновь сверкнула молния.
Ты казала у нидиле пидем разом на висилье…
— Это ты зря, — пожурил его реконструктор, — водка с пивом…
Последних его слов никто не расслышал, громыхнуло совсем рядом, да так, что заложило уши. Затем опять сверкнуло, больно резанув по глазам. Павел совсем ослаб и тяжело повис на руках друзей. Следующий громовой удар почти оглушил. А очередная молния электрической стрелой врезалась в карниз башни всего в двух шагах от парней. От удара металлический карниз задрожал, и все трое, не устояв на ногах, припали к ограждению. Решетка не выдержала напора трех крепких тел и прогнулась. Звуковая волна дрожью отозвалась во всем теле.
— Ложись! — крикнул Вадим реконструктору и стал заваливать на себя повисшее на руках тело Пашки. Дождь пошел чаще, яростно забарабанив по жестяной кровле башни, и мгновенно намочил весь карниз.
Молния вновь метнула свои стрелы, а очередной оглушающий удар, казалось, накрыл всю вселенную. Не выдержав испытания, карниз прогнулся, и по скользкой поверхности все трое скатились до перил. Только сейчас Вадим заметил, что держит Пашку один. Андрей, отпустив его, двумя руками вцепился в ограждение, пытаясь удержаться, чтобы не упасть вниз.
— Славно погуляли, — едва слышно произнес Вадим, и в следующую секунду перила ограждения со скрежетом оторвались от карниза.
Первым начал падать Андрей, а тело Пашки поползло, увлекая следом за собой и Вадима. Ролевик пытался ухватиться одной рукой за сам карниз, но рука предательски соскользнула.
Вадим слышал дикий крик летевшего камнем вниз реконструктора, и из его рта невольно вырвался не менее душераздирающий вопль отчаяния. В воздухе его развернуло, и теперь он летел лицом к земле, видя, как быстро приближается булыжная мостовая замка. «А ведь иногда люди выживали, падая и не с такой высоты», — обманчиво мелькнула спасительная мысль в унисон со вспышкой молнии. Он уже был готов встретиться с землей, успев подумать, что падает как-то неестественно медленно, но страх и следующий раскат грома заглушил все мысли и лишил сознания. Уже где-то далеко в холодном и бесчувственном космосе горланили румяные девки:
Я ж тебе, я ж тебе пидманула,
Я ж тебе, я ж тебе пидвила,
Я ж тебе, я ж тебе, молодого, с ума-розума свела.
Метеоритный дождь из ярких, стремительно мелькающих звездочек проносился мимо и затихал.
Я ж тебе, я ж тебе, я ж тебе, я ж тебе…
Часть первая Осознание себя
Их домы вихорь разметал,
Их гробы срыли плуги,
И пламень ржавчины сожрал
Их шлемы и кольчуги;
Но дух отцов воскрес в сынах,
Их поприще пред нами…
Мы там найдем их славный прах
С их славными делами.
В. ЖуковскийГлава первая А кто здесь Кукша?
Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.
Старинная поговоркаПервым пришел в себя Павел. Конечно, спать ему еще очень хотелось, но похмельная жажда и полный мочевой пузырь не задержали его в мире грез. Он лежал на спине, и оттого яркий солнечный свет резал разомкнутые с трудом глаза. Павел прикрыл их рукой и взглянул вверх. Над головой, в нежно-голубом небе медленно плыли дымчатые облака. Он лениво повел головой по сторонам, стараясь не встряхнуть похмельный мозг. Его окружала невысокая зеленая трава и какие-то голубенькие цветочки. Трава еще не совсем просохла от утренней росы, и Паша запустил в нее обе руки. Когда ладони достаточно увлажнились, он обтер ими лицо и свои иссиня-черные волосы. Стало немного легче — включился слух, и недавний фестивальный турист услышал веселый щебет десятков птиц и заливные трели кузнечиков. Он напряг слух, прислушался. Окружающая природа шевелила листвой и травой, нашептывая что-то странное: «Я ж тебя, я ж тебя…»
