Сергей Симонов - Цвет сверхдержавы – красный. Дилогия
(Когда американским ВВС потребовался удобный способ передачи данных от радаров в командные центры в конце 1940-х годов, они обратились к телефонным системам. Уже использовавшиеся в телетайпе два десятка лет модемы оказались идеальным решением для преобразования цифровых изображений в аналоговый сигнал и обратно, а в телефонных сетях проблемы не было. Модемы производила фирма АТ&Т, они были величиной с тумбочку и использовались на выделенных линиях для связи между элементами автоматизированной системы ПВО SAGE. Как выглядела «тумбочка» SAGE, можно посмотреть здесь: http://www.3dnews.ru/news/tehnologii_nedavnego_proshlogo_kratkaya_istoriya_dial_up_modemov/)
–Это очень упрощённо, конечно. Если бы была выделенная линия, а не обычный междугородний телефон, можно было бы добиться бОльших скоростей соединения. Но выделенная линия до Киева – удовольствие недешёвое. В перспективе мы рассчитываем использовать военную ВЧ-связь.
– Этот... «модем»... это у нас сделали? – спросил Устинов.
– Да, и уже налаживаем серийное производство, для нужд ПВО, прежде всего, – ответил Шокин. – Устройство не слишком сложное, в США его ещё до войны использовали. Но мы его модернизировали, собрали на полупроводниковой элементной базе, реализовали полнодуплексный режим, то есть, сигнал может передаваться одновременно в обе стороны. Разработали новый, более скоростной протокол связи, и работаем над дальнейшим повышением скорости. Мы сейчас в Зеленограде различной периферией для ЭВМ начинаем заниматься, в том числе и модемами.
(Модулятор-демодулятор, или модем, был усовершенствован Bell Laboratories для повышения скорости передачи в системах телетайпа до 150 бит/с. В 1962 году вслед за первым Bell 101 (1958 г.) появилось второе, намного более практичное коммерческое устройство Bell 103, предлагавшееся AT&T. В нём использовались такие технологии, как дуплексная передача данных (одновременный приём и передача) и частотная манипуляция (изменение частоты в зависимости от последовательности единиц и нулей при постоянной амплитуде), а скорость составляла 300 бит/с. Там же.. Удивительно, но таких скоростей на тот момент хватало для функционирования сложнейших систем ПВО, таких, как SAGE.)
– Молодцом, Александр Иваныч, – кивнул Хрущёв. – Сергей Алексеич, если вы готовы – начинайте.
Лебедев сам уселся за пульт и начал набирать команды на телетайпе, подключенном к машине. Затем повернулся к ассистенту:
– Звоните на коммутатор, пусть соединят нас с Киевом.
Через несколько минут асссистент ответил:
– Киев на связи, переключаю на модем.
Стоя позади Лебедева, Никита Сергеевич смотрел через его плечо на экран. Он чувствовал, как сердце заколотилось от волнения. Получится или нет? Междугородняя связь качеством не отличалась, да и пресловутый «генеральский эффект» мог испортить всё дело.
На экране вдруг появились несколько строчек зелёных букв и цифр. Лебедев тут же отстучал что-то в ответ. Хотя он нажимал клавиши телетайпа, вводимые им буквы на экране не отображались.
Лебедев закончил набор, нажал клавишу «ввод». Через несколько томительно долгих секунд на экране выскочило единственное слово: «Глушков»
– Есть связь! – Лебедев торжествующе повернулся к Первому секретарю. – Виктор Михайлович у пульта в Киеве.
– Здорово! – Хрущёв не смог сдержать эмоций. – Привет ему передайте от меня.
– А сами хотите? – Лебедев отодвинулся от пульта, пропуская Никиту Сергеевича.
– Да я печатаю одним пальцем... – Хрущёв смутился.
– Неважно, скорость тут пока не главное.
Медленно, неуверенно ища нужные кнопки, Никита Сергеевич набрал на телетайпе: «Привет из Москвы. Хрущёв».
Лебедев нажал «ввод».
– Неудобно сделано, буквы не отображаются, – посетовал Первый секретарь.
– Буквы в Киев уходят и там отображаются, – упрощённо пояснил Лебедев. – Потом напишем полноценную программу для связи, это же мы сейчас напрямую терминальными командами переписываемся.
Примерно через минуту пришёл долгожданный ответ из Киева: «Спасибо, Никита Сергеевич! Привет Москве от Советской Украины!»
– Есть связь, работает, – удовлетворённо улыбнулся Хрущёв. – А по делу что-то передавать уже можно, или пока только приветы?
– Сейчас попробуем, – Лебедев придвинулся к телетайпу и начал набирать длинную команду, сверяясь с записанной на листке бумаги подсказкой. Нажал «ввод».
Ждали ещё около минуты. Затем замигали несколько лампочек на пульте, и одновременно ожило и зашумело стоящее рядом замысловатое устройство.
– Пришла информация из Киева, – сказал Лебедев, – Сначала информация грузится в оперативную память, а сейчас, видите, она записывается на магнитный барабан. Он используется как буферная память. А храниться информация будет на более ёмком носителе.
Он щёлкнул тумблером, переключая терминалы, и набрал ещё одну команду. Она отображалась уже на левом нижнем экране. Как только он нажал «ввод», на экране высветились два столбика слов и цифр.
– Пожалуйста, сводка по молочной промышленности Киевской области за текущий месяц, – сказал Лебедев. – А главное, информация доступна не только на экране. Машина её записала и теперь она доступна постоянно, без связи с Киевом.
Сабуров и Байбаков, поначалу стоявшие позади и не проявлявшие особого интереса, едва не оттолкнули Хрущёва, заглядывая в экран.
– Сергей Алексеич, а в Госплан такую связь провести можно? – спросил Байбаков. – Мы там зашиваемся, хорошо ещё, что в прошлом году сделали доступ к вашему ВЦ по телетайпу, хоть как-то...
– Да и в Госэкономкомиссии такая информационная система необходима, – перебил Сабуров. – Нам даже важнее, нам текущие планы оперативно корректировать приходится.
– Над этим мы сейчас работаем, – ответил Лебедев. – Для начала, вам собственная ЭВМ нужна, для расчёта народнохозяйственных и отраслевых балансов, вот к ней и будем связь приделывать.
– Э-Вэ-эМ... протянул Сабуров. – Это, наверное, сложно...
– А к «железному Феликсу», Максим Захарович, электронную связь при всём желании не подключить, – ответил Лебедев. – Придётся вашим сотрудникам учиться.
– Значит, будем учиться, – сказал Сабуров. – Поможете?
– Само собой.
– Вот это здорово! Вот это молодцы! – в голосе Первого секретаря ЦК явно слышалось восхищение и гордость за советских учёных. – И что, вот так можно будет получить любую информацию по народному хозяйству?
– Не совсем любую, – улыбнулся Лебедев. – Только ту, что уже занесли в машину на другом конце линии. Тут, Никита Сергеич, много разных сложных моментов, которые ещё только предстоит реализовать. Прежде всего, пока информация не структурирована. Она содержится в виде числовых кодов, записанных на магнитный носитель. Чтобы её считать, надо знать, где начинается конкретный информационный блок, и какой он длины.
– В литературе, которую нам передал Иван Александрович, сформулировано понятие «файловой системы». Сейчас мы осваиваем одну из первых её реализаций. Там всё не так просто, но мы не сдаёмся, – Лебедев с гордостью указал на два устройства, похожих на большие холодильники. – Вот, накопители на жёстких магнитных дисках IBM-350. (http://kvadra.org/?p=964) Пока американские. Скоро будут такие же, но уже нашей сборки.
– Это что такое? Можно поподробнее? – спросил Хрущёв.
– Это новейшее устройство хранения данных, – ответил Лебедев. – В корпусе находятся 50 алюминиевых дисков с магнитным покрытием, каждый диаметром 610 миллиметров. На каждом диске с двух сторон можно записать 100 дорожек с информацией. 50 сверху и 50 снизу. Общая ёмкость такого устройства в новых единицах измерения – 3,5 мегабайта. (Реальные ТТХ НЖМД IBM-350) Разработка у американцев новейшая, ещё даже не продаётся... (Продажи IBM-350 в составе комплектов ЭВМ RAMAC 305 начались с лета 1957 года)
– Обалдеть... Постойте... но ведь IBM с нами не сотрудничает и свою технику нам не продаёт... – Никита Сергеевич озадаченно посмотрел на Лебедева. – Как же запреты на поставку перспективных технологий?
– Вообще-то, это подарок от Ивана Александровича, – усмехнулся Лебедев.
– А, тогда понятно, – заулыбался Хрущёв. – Иван Александрович! Ты куда спрятался, иди сюда, покажись! Страна должна знать своих героев!
Все засмеялись. Долговязую фигуру Серова спрятать было невозможно в принципе, он был одним из самых высоких в зале.
Иван Александрович вышел чуть вперёд, повернулся к собравшимся и даже слегка поклонился, как артист, вызванный «на бис».
– Как добыл – не спрашиваю, – сказал Никита Сергеевич. – Знаю, что секрет. Поблагодарить хочу. От лица партии и правительства, а также – всего советского народа, – он торжественно и со значением пожал руку Серова.
