Лейтенант. Назад в СССР. Книга 8. Часть 1 (СИ) - Гаусс Максим
Смена медсестер в полном составе сменилась пару дней назад, поэтому прежнего персонала, который я знал с прошлого раза, уже не было. Все знакомые лица улетели обратно в Союз. Молоденьких в этот раз не оказалось. Ну и ладно…
На календаре было уже девятнадцатое августа — ещё несколько дней и начнется учебный год во всех учебных, в том числе и военных заведениях всего Советского Союза. Поначалу я себе это плохо представлял, мол, я и вдруг курсант? Но с другой стороны, курсант первого года обучения, это тот же срочник за небольшой разницей. А подобная практика у меня была совсем недавно. Та же жизнь в казарме, та же толпа бойцов, только условия лучше. Еще у курков мотивация иная. Если на «срочку» идут, потому что Родина позвала, то учёба — это добровольно. Захотел стать офицером — пожалуйста. Готовься, сдавай экзамены, поступай. А если еще и здоровье позволяет, так с распростертыми объятиями принимали. А дальше как карта ляжет…
Первые три дня я ел, пил и спал. Мне делали перевязки, постоянно проводили осмотры. Мелкие раны, царапины и ссадины заживали, как на собаке. Вот без шуток. Не удивлюсь, что здесь немалую роль также играло и самопрограммирование. Если поставил себе цель как можно скорее восстановиться, то мозг это тоже делает. Незначительно, но все в плюс. И это действительно работает. Помню, читал какую-то научную статью на этот счёт, так там была приведена целая масса доводов и исследований. Профессор яро отстаивал свою идею, даже что-то доказал там и коллегам рот заткнул. Но общий итог я не помнил.
А ещё на мне решили испытать новое лекарство, которое ускоряло процесс восстановления и регенерации. Разумеется, с моего согласия, потому как название было мне знакомо из будущего. Различные научно-исследовательские институты по всему Союзу работали по такому принципу, мол, на ком испытывать разработки, как не на солдатах? Ну, грубо говоря, конечно же.
Уже на пятый день сразу двое врачей заявили мне, что я уверенно взял курс на поправку и хотя до полного выздоровления ещё далеко, уже есть хороший прогресс.
А на шестой день, как я и ожидал, ко мне всё-таки заглянул полковник Хорев, но оказалось, что не по своей инициативе, а по просьбе свыше.
— Прапорщик Громов! — его голос разбудил меня, когда я спал. — Хватит бока отслеживать!
— Имею на это все полномочия! — пробурчал я, но тот понял правильно. — Вы тут как?
— Генерал один знакомый попросил. Бехтерев его фамилия. Нужно же вытаскивать тебя отсюда, а то так скоро к матрасу прирастешь.
Я усмехнулся. Ага, значит, генерал все еще держит мой вопрос на контроле. Это хорошо.
Присев на край табуретки, полковник посмотрел на часы.
— Так, ну минут пятнадцать у меня есть… Вернёмся к нашему вопросу?
— Тому самому?
— Угу… Ты ведь понял меня правильно? — офицер посмотрел на меня многозначительным взглядом. — Я не захотел поднимать этот вопрос при сыне! Ни к чему это…
Мне оставалось только кивнуть в ответ.
— Ну, не буду ходить вокруг, да около. В комендатуре оказался крот, причем на достаточно высокой должности. Был завербован полгода назад, а прокололся на внутренних нарушениях. Собственно, на него КГБ и вышло, по каким-то своим каналам. А потом и меня в известность поставили, потому что наткнулись на материалы относительно тебя. Случайно вскрылось, что именно он отдал указание доставить тебя на границу с Туркменской ССР, в крохотный поселок под названием Туган, где тебя хотели забрать. Но, как видишь не судьба. Вмешались душманы, напав и разгромив комендантскую колонну, что тебя перевозила.
— Так, ну кто это был?
— Майор Копанской. Говорит о чем-либо?
— Нет! — я покачал головой. Память на фамилии у меня была хорошей. — Ни разу подобной фамилии не слышал. Да я вообще как-то раньше с комендатурой дел не имел и в их поле зрения не попадал. Но, раз это завербованный, то ничего удивительного. Действовал по чужому указанию. Странно другое, всё это было организовано из-за меня? Кому это я так понадобился?
— Вот и мне интересно… — полковник посмотрел на меня выразительным взглядом. — Громов, я знаю, что у тебя были некоторые проблемы комитетом… Тобой интересовались, но с верхушки нашего командования дали отмашку тебя не трогать.
Да, было такое. Как раз перед самым поступлением в учебный центр ГРУ.
И об этом я тоже догадывался, вероятно, имеется в виду тот самый момент, когда мы с Игнатьевым участвовали в той разведывательной операции, в которой упустили Джона Вильямса. Мы с Кэпом думали, что американец сдох, а на деле оказалось иначе. Кикоть об этом как-то узнал, да у него и без этого ко мне много претензий было. Кэп тоже предупреждал, что тот упрямый и цепкий…
— Было такое, но подробности мне неизвестны, — отозвался я. — Слишком я мелкая пешка, чтобы мне такую информацию доводили!
— Не прибедняйся. Я тебе по секрету скажу, что прапорщиком тебе ходить недолго осталось… Ты идёшь учиться не как все, а по отдельной ускоренной программе. Сейчас отучишься полгодика, потом тебя на практику отправят. А по окончании, получишь своего лейтенанта. Ну а там, совсем другие перспективы открываются.
Конечно, учитывая, какие командиры сидели в штабе выше, не удивлюсь, если чьим-то решением меня пропихнут в обход всех принятых правил.
Новость меня не удивила, если честно, то чего-то подобного я и ожидал. Правда, не так скоро. Но к концу весны восемьдесят седьмого года, я уже рассчитывал получить новые погоны и офицерское звание.
— И все же, этот майор, которого задержали… Он ведь действовал по чьему-то указанию, так?
— Ну! — кивнул Хорев. — Продолжай…
— А быть может, это как-то связано с тем американцем, которого мы взяли во время последней операции?
— Не вижу тут связи…
— Хм… Я кое-что расскажу. У меня был небольшой и короткий диалог с тем ЦРУ-шником, ещё до того, как его посадили в вертолёт. Он упомянул, что я даже не представляю, какие силы ему пришлось задействовать, чтобы собрать на меня информацию. А зачем ему это было нужно?
— Не знаю. Может, личный интерес?
— Не думаю. А если и так, то неужели настолько сильный, что он так рисковал? Полетел через весь Афганистан, на вертолёте армии Пакистана, заведомо зная, что высока вероятность того, что обратно он не вернётся? Скорее, там наложилось одно на другое, а я встреча со мной вообще оказалась для него неожиданностью.
Полковник Хорев задумался, а я продолжил.
— Ещё в беседе с американцем, я выяснил, что где-то у него на секретной базе, то ли в Афгане, то ли в Пакистане, в плену содержится майор КГБ, по фамилии Кикоть…
— Кикоть? — вдруг поднял бровь офицер. — Я уже слышал эту фамилию… Именно её упоминал завербованный майор из комендатуры!
И тут меня осенило — речь про разных людей. Это ли не тот самый Кикоть из Краснодара, Василий Николаевич? Я ранее приходил к той мысли, что он совсем не тот, за кого себя выдаёт! Прикрывается возрастом, а сам коварный, словно черт! Что если именно он дал команду доставить меня к границе Афгана и Туркменской ССР? Выполнял чью-то команду? Ранее, в поезде подобное не получилось, его человек был вынужден бежать. Вот он и попробовал снова… Но, черт возьми, получается, что этот старик важная шишка, работающая на какую-то иностранную структуру?
Блин, как это всё сложно и запутано. Пока что, у меня есть только догадки, без каких-либо веских доказательств…
— Нет, сейчас я говорю про другого человека! — твердо ответил я, намеренно сменив направление. — У меня есть не проверенная информация о том, что непосредственно перед той операцией, в результате которой мы взяли «Стингер», душманы сбили советский либо транспортный, либо пассажирский самолёт, на котором был майор КГБ СССР, по фамилии Кикоть. Американец пытался меня этим шантажировать.
Полковник слушал меня молча, не перебивал. Видно было, что информация его заинтересовала. Проблема лишь в том, что было не ясно — врал американец, умело оперируя фактами или же, говорил правду?
