Скорость. Назад в СССР 2 (СИ) - Хлебов Адам

— То есть получается, что ты до сих пор, как тотошник на эмоциях продолжаешь ехать? Иначе зачем поджигал вагончик с людьми?

— Ну что ты заладил, я же сказал, что посмотрел и никого там не увидел. Никто же не погиб!

— Ну спасибо тебе комбинатор, за то, что так великодушно подарил жизнь и лишил двух человек жилья.

— Да ты прав, могло произойти страшное, я бы себе никогда не простил. Прости меня.

— Как они выглядели, эти двое. Рост, возраст, приметы какие-нибудь?

— Не знаю, — он задумался, — с юга они. С акцентом говорили.

— Грузины?

— Грузины или армяне, я не разбираюсь. Но да откуда-то оттуда. Как же город, — он поднял на меня глаза, — я не ездил, там гонки проходят.

— Кутаиси?

— Точно!

Я долго смотрел на него пытаясь понять, может ли он перепутать или вешать мне лапшу?

— Да наверно грузины. Только я тебя прошу не сдавай меня ментам. А пожить можете у меня, сколько захотите. Я на Новослободской живу. У меня три комнаты. Из них одна свободна.

— Я же говорю богатенький Буратино.

— В одной комнате я, в другой живет папа. У меня отец тяжело болен. Болезнь Паркинсона, лекарства стоят бешеных денег. Он без меня не выживет.

Я задумался.

Сдавать его ментам не было никакого резона. Я уже понимал, кто пытается нам подложить свинью.

Зато использовать, как крота в синдикате, да еще и с неплохими математическими способностями можно вполне.

— Вот как мы поступим: Я тебя сдавать ментам пока не буду. Мы может и поживем у тебя. Но ты будешь выполнять мои несложные просьбы скажем.

— Что за просьбы?

— Делать прогнозы, анализировать соревнования, делать небольшие тестовые ставки, иногда будешь сливать полезную информацию. И самое главное собирать все сплетни на треках и ипподромах.

— И все?

— Ну я пока не знаю, но поджигать вагончики и людей, я тебя точно не заставлю.

— Как долго продлиться мое рабство? — комбинатор заметно повеселел

— Ни хрена себе! Ты это называешь рабством? Я могу передумать и вызвать ментов.

— Хорошо, хорошо. Без вопросов живите бесплатно сколько хотите, только с вас еда на всех. По части анализа я в твоем распоряжении. Все равно у меня пока нет денег для серьезных ставок.

— Давай мне номер телефона и свой адрес. Звать-то тебя как, комбинатор. Ручка есть?

Он достал из нагрудного кармана авторучку и протянул ее мне.

— Меня? Михаил, Миша.

— А фамилия есть?

— А? Да. Конечно. Грин.

Я записал его координаты на том же листочке, что и телефон Марго.

Мы подходили к Константину, вахтеру и двум пожарным, стоявшим около потушенной бытовки. Остальная пожарная команда занималась укладкой брандсбойтов и пожарного инвентаря.

— Покажи, где канистра? — обратился я к комбинатору.

Все обернулись на мой голос, а мой новый знакомый с удивлением уставился на меня.

— Этот чтоли? —хмурый Костя развернулся, чтобы обрушить на него свой гнев.

— Стоп. Константин, успокойся. Человек, видел в пролом в заборе, как кто-то облил бензином вагончик, выбросил канистру и убежал. Потом мы вместе пытались догнать гада, но не смогли. Он ушел.

Я почти не соврал.

Комбинатор упокоился и захлопав ресницами показал в сторону ближайших кустов. Было темно и разглядеть канистру в зеленой траве было сложно.

— Ты смотри, точно, — пожарный подошел и вытащил на свет канистру защитного цвета, а я походил поискал источник огня. И не нашел.

— Ты точно оттуда наблюдал? — пожарный кивнул в сторону забора.

Комбинатор заикаясь закивал.

— Да, оттуда.

— Ну-ка опиши как выглядел, тот кто поджигал, — строго потребовал пожарный, который, судя по субординации, был старшим в расчете.

Ипподромный завсегдатай довольно подробно описал того, кто уехал в шестерке на пассажирском сидении.

— Понятно. Надо в милицию сообщить, — ответил пожарный.

— Ну это пусть начальство решает, мое дело маленькое я позвонил, всё доложил, а им там наверху виднее.

— Я все равно в рапорте укажу, что это поджог, а значит милиция должна предпринять соответствующие.

Потом он снова посмотрел на комбинатора. Он заметил его испачканную одежду и кровоточащие ссадины на ладонях.

— Это у тебя, что? Может скорую вызвать, я по рации могу.

— Нет спасибо, не надо. Это я упал, когда бежал за тем типом.

— Может аптечку?

— Нет-нет, все нормально я сейчас руки помою. Где тут у вас туалет?

Я указал в направлении бокса, где был подключен шланг. Я думал, что комбинатор

Тем временем рассмотрев канистру, пожарный открыл ее и осторожно принюхался.

— Похоже бензин. Я-то думал, что в день получки, мужики наквасились, и, как это обычно бывает, по пьяни оставили электропечку включенной. Или уснули с непотушенной сигаретой. Вам, товарищи,очень крупно повезло. Эти бытовки горят, словно спички.

Он рассказал, как служил в пожарной команде на Севере.

В городке нефтяников, где он проходил срочную были очень суровые зимы.

— За зиму бывало несколько по-настоящему холодных дней, когда температура опускалась ниже минус пятидесяти градусов.

Работать становилось невозможно из-за того, что замерзала смазка и отказывала техника.

В такие дни весь рабочий люд оставался в вагончиках. Печки в них нужно было топить постоянно, да и самодельные обогреватели устанавливали, а проводку делали не всегда специалисты.

А так как из развлечений в городке только карты и выпивка, часто такие ванчики сгорали в такие дни. И в большинстве случаев по пьяному делу. Иногда вместе с обитателями.

Бывало так, что от высокой температуры начинали обугливаться, а кое-где даже, гореть соседние вагончики, хотя они находились на расстоянии примерно пяти метров от горящих.

Как-то раз был ветер и сгорел почти целый квартал из двухэтажных бытовок.

— Ну бываете мужики, больше не горите.

Пожарный поочередно пожал руки каждому из нас. Когда очередь дошла до Андропова, то он задержался и пару секунд н выпускал его руку.

Видимо постарался получше запомнить того, от которого порядочно фонило коньячным перегаром. Андропов все это прекрасно прочувствовал и теперь имел жалкий вид.

— Спасибо. И вам спокойной смены, — пожелал я пожарному расчету, пожимая руку.

— Ну нет. Так не пойдет, ну-ка бери свои слова обратно!

— В каком смысле? Почему?

— Как только кто-то нам желает спокойной смены, то тут же все происходит наоборот.

— Я не знал, тогда беру слова обратно. Что вам пожелать?

— Пожелай просто здоровья.

— Здоровья вам, мужики!

— Покажешь нам дорогу на выезд? — старший почему-то обратился ко мне. Он уже сидел в салоне ЗИЛа, — становись на ступенечку.

— С удовольствием, с детства мечтал прокатиться на пожарной машине, — ответил я и взобрался на подножку держась за зеркало и раму двери.

Машина медленно тронулась. Я ехал снаружи у указывал путь между боксами.

Показались открытые ворота автобазы.

— Миша, тормозни здесь. Я что попросил тебя проехаться с нами. Твой друган нормально так подшофе. По хорошему, я должен был вызвать скорую для освидетельствования. Если бы не ты и тот долговязый, то я так и поступил. Понимаешь?

— Да.

— У него еще спиртное есть?

— Вроде нет.

— Если есть — вылей. И следи за ним чтобы его задницу сегодня не тянуло на приключения. Если он где-нибудь сегодня еще нахреновертит, то сложить два плюс два — элементарно. Алкоголь плюс пожар на автобазе. Мало не покажется никому. Ни ему, ни мне, ни вашему вахтеру, ни вашему начальству. Про то, что вы живете вагончике писать не буду. Замучаетесь потом пыль глотать и бегать по комиссиям объяснять на каком основании в бытовке люди живут. Но вы смотрите, не ляпните нигде, если будут спрашивать.

— Спасибо.

— Не за что. И вот еще что: обычное хулиганье с канистрами бензина по автобазам не шастает. Уж не знаю, что у вас там за история. Но будьте внимательней с этим делом.

— Хорошо. Понял, вас, еще раз спасибо! — я соскочил с подножки.