Гвардеец (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич

— Какие ещё будут мнения? — присутствующие молчали, никто не на мою защиту встать не рискнул. Ну что же, похоже капец тебе Витька Жохов! — все согласны с мнением о том, что Жохова следует отдать под трибунал, а линкор вернуть? Хорошо. Есть мнение послушать и Жохова, всё же он главный виновник и его судьба тут решается, не зря же мы его из Мурманска в Москву доставили. Что скажете товарищ Жохов в своё оправдание? — Сталин прошёл по кабинету и остановился прямо передо мной.

— Виноват товарищ Сталин! Линкор захватил по глупости, надо было дать союзникам его утопить к чертям собачим! Если дадите шанс исправиться, больше такого не повторится! Никаких линкоров и подводных лодок обязуюсь больше не захватывать, буду тихо водить сторожевик и не отсвечивать! А касательно того, что я флаг отказался спустить, хоть стреляйте, но я считаю, что советские корабли никому сдаваться не должны, будь то немцы или союзники, и если придётся, уходить на дно с поднятым флагом! А захваченный линкор как раз под военно-морским флагом Советского Союза и находился, и значит это был уже наш боевой корабль, как прописано в уставах! Готов понести любое наказание, только прошу экипажи моих кораблей не наказывать, они действовали по моему прямому приказу! — судьба моя уже решена, сейчас нет смысла унижаться и просить пощады. Пощады не будет — это вопрос политики, кто такой Витька Жохов? Поставки по ленд-лизу важнее любого генерала присутствующего в этом кабинете, не говоря уж о каком-то капитане второго ранга!

— Горячий мужчина этот Жохов! — усмехнулся Сталин, повернувшись к столу и махнув в мою сторону трубкой — ничего не боится, ни немцев, ни союзников, ни даже товарища Сталина! Любое наказание готов понести! И мы его накажем! Как следует накажем, в пример другим! И его и его экипаж, они тоже виноваты!

Я скрипнул зубами, простите меня мужики, я пытался…

— Вам товарищ Молотов, следует ответить на ноту союзников — продолжил Сталин — вы абсолютно правы, открытие огня по союзному кораблю — это нарушение союзных договоров и не должно остаться без последствий. Напишите им, что мы возмущены их поведением! Как они посмели атаковать наш линкор⁈ Скажите им, если поставки по ленд-лизу не возобновятся, мы приостановим поставки хрома и марганца! Это возмутительно! Теперь с тобой Лаврентий! Выясни мне, кто это такой умный в штабе Северного флота, что приказывал отдать наш линкор англичанам⁈ Они что там, решили, что им всё можно⁈ Корабли наши дарить начали⁈ Разберись Лаврентий! Жохов же будет наказан третьей золотой звездой и званием капитана первого ранга! Весь экипаж этого беспокойного «Шторма», так же наказать, этим тоже героя, остальным, кто в штурме участвовал — ордена! За год два линкора захватили, подводную лодку захватили, они воюют за весь Северный флот, а вы решили расстрелять Жохова и у немцев награду получить⁈ Вопрос восстановления линкора мы обсудим позднее, сами мы линкоры не строим, так хоть на захваченных Жоховым воевать будем!

Предложивший отдать меня под трибунал генерал бледнел прямо на глазах, пот ручьями тёк по его лицу, но он не смел его вытереть, сидя практически по стойки смирно под взглядом разгневанного Сталина.

— Есть мнение назначить Жохова капитаном на этот линкор или на «Диксон»! Всё-таки, наверное, лучше «Диксон», не будем всё же дразнить английских адмиралов, а то их ещё удар хватит. Если он на переделанном буксире такое творит, то что он на линкоре сделает⁈ Но это пусть товарищ Кузнецов решает. Как думаете товарищ Кузнецов, справится товарищ Жохов с линкором?

— Так точно товарищ Сталин, справится! Жохов прошёл специальные курсы по подготовке командиров кораблей первого ранга! — сдал меня главком. Тоже мне курсы, я вот линкор только один раз в жизни водил и то по пьяни.

— Как решите, мне доложить, лично! Если Жохов нужнее в другом месте, то я не возражаю. Но назначение должно быть обоснованным! Мы не должны разбрасываться такими кадрами! Хотя, может у товарища Жохова есть на этот счёт своё мнение? — хитро улыбаясь Сталин смотрит на меня, а я, только что уже готовый к самому скверному повороту событий, сейчас находился в каком-то странном состоянии. Мне сейчас было абсолютно всё равно, что со мной будет.

— Куда родина прикажет, туда и пойду товарищ Сталин! Единственная просьба не разлучать меня с моим экипажем и восстановить «Шторм», после последнего боя ему сильно досталось…

— Эту просьбу можно удовлетворить. А «Шторм»… хватит ему воевать! Такой героический корабль заслужил почёт и отдых. Жалко будет его потерять! Товарищ Кузнецов, «Шторм» отремонтировать и установить в качестве памятника в Архангельске!

Вспышка фотоаппарата слепит глаза, но мы терпим, сейчас надо просто стоять в коротком строю и улыбаться на камеру. Четырнадцать человек новоиспеченных героев стоят у меня по бокам, а я как всегда в центре. Из этих счастливцев — семь бывших китобоев, выживших в последнем бою. Впервые в истории советского флота, экипаж одного корабля в полном составе получил заслуженные золотые звёзды. Новая форма ещё не обмята, вес орденов и медалей тянет меня к земле. Этак я уже на Брежнева в лучшие годы становлюсь похож! Пожалуй, меня сейчас в грудь и автоматная очередь не прошибёт, столько на мне железа навешано. Нас снимают для газет сразу после награждения, и прессы тут много, не только нашей, но и иностранной. Награжденных сегодня больше, но только мы стоим сейчас под вспышками папарацци, остальные получили героев посмертно… Все мужики достойны, за это их и наградили, только вот одно награждение вызвало у нас всех шквал негативных эмоций. Шаповалов всё же своего добился, хоть и после смерти, он тоже в списке…

— Слышь командир, это всегда так? Ты же уже не в первый раз тут, объясни мне убогому, когда всё это мать его закончится⁈ У меня уже в глазах одни солнечные зайчики прыгают — рядом ворчит Гриша, который отсвечивает новенькими погонами младшего лейтенанта. Всех нас в звании на одну ступень повисели.

— Сейчас уже вроде бы должны бухать идти. Банкет должен быть. Я знаешь ли только второй раз тут, вторую звезду мне в госпитале вручали. А ты не ворчи и зубы скаль поменьше, а то твои фиксы на всех фотографиях видно будет — отвечаю я Грише. Кто бы мог подумать, бывший мелкий уголовник, который ещё и отсидеть за свои подвиги успел, стал героем Советского Союза! Но похоже высокая награда Гришку никак не трогала, он желал побыстрее свалить из этого бедлама и обмыть орден и медаль в кругу близких друзей, нас, то есть.

— Банкет — это хорошо. А вот скажи мне, обладатель именного бюста в Дворце Советов, это правда, что мы теперь на линкор перейдём?

— На крейсер, на «Диксон» меня командиром назначили, ну а вы со мной. Будешь там теперь палубу драить, а она у него ох какая огромная! — подтвердил я догадки друга.

— А вот хер тебе! Я теперь офицер! Младший лейтенант! — возразил Гриша.

— Ладно, так и быть, подумаю куда тебя назначить, только вот в голове на этот счёт ни каких мыслей. Может в штаб? Будешь старшим писарем! — хохотнул я. На крейсере штат полторы тысячи человек, конечно же я найду куда Гришку пристроить, что бы всегда под рукой был, привык я к нему.

— Иди в жопу Витя! А ты знаешь, чего с «Шарнхорстом» будет? — бурчит бывший боцман.

— На ремонт встаёт. Только никакой это больше не «Шарнхорст» Гриша, название кораблику поменяли.

— И как же его назвали?

— Тяжелый линейный крейсер первого ранга «Шторм»!

Глава 11

Ох и здоровенная дура этот «Диксон». Видел я его раньше только когда он по нам стрелял и лежащим на берегу, да и то, мельком, не до разглядывания крейсера мне было с перебитой рукой и почти в обморочном состоянии, и вот теперь я стою на его палубе. Представление нового командира корабля экипажу. В строю застыли сотни моряков и офицеров, все парадно одетые, опрятные, а где-то в стороне кормы грохочут пневмомолоты, сверкает сварка. Корабль хоть и спущен уже на воду, однако ремонт ещё не закончен.