Расселл МакКлауд - Чёрное Cолнце Таши Лунпо
Он решил сохранить оба серебристых диска и ничего не рассказывать о них полиции. Он и без того больше не мог помочь Мартену и его жене. Если на носителях данных будет что-то, что не имело бы значения для него, но могло бы по-мочь расследованию убийства, он мог бы анонимно отправить их полицейским, ведущим следствие. Но если на компакт-дисках было что-то важное, то он тогда существенно опередил своих коллег. В общем, он мог так думать вопреки ужасному виду, который в высшей степени взволновал его. Иногда журналистика буквально шагала по трупам. Но с другой стороны, даже если он бы передал полиции диски, от этого никто бы уже не ожил.
Вайгерт теперь снова почувствовал боль. Он схватился за телефон и набрал телефонный номер экстренного вызова полиции. Все его тело дрожало.
Вена, 27 ноября
- За кого вы себя собственно принимаете!
Бергманн рычал уже все время, теперь его голос срывался.
- Вы без всякого поручения ведете журналистское расследование истории, где вы и без того уже наворотили достаточно дел!
Главный редактор вскочил, и его маленькое тело засеменило из-за письменного стола. Он встал прямо перед Вайгертом, чтобы еще больше подчеркнуть действие своей громкой атаки.
- Я уже объяснил вам, что после ваших последних провалов требуется особенная осмотрительность! И что же вы делаете!? Вы просто едете во время вашего отпуска еще раз в этот странный замок... естественно! И впутываетесь там, кроме того, в двойное убийство!
Лицо Вайгерта лицо от лица его шефа отделяло сейчас всего несколько сантиметров. На этот раз, так Вайгерт поклялся сам себе, он больше не сдастся так же дешево как в последний раз. Он использовал паузу, которую сделал Бергманн, чтобы отдышаться.
- Вы знаете сами так же хорошо, как я, что вчера, в то время как я находился на дороге к этому странному замку, как вы обычно его называете, был убит Джон Гринспэн! И вы также знаете, что у него на лбу выжгли тот же знак, что и у Фолькера. И....
Вайгерт не продвинулся дальше. Бергманн несколько раз глубоко вдохнул воз-дух и снова начал кричать. При этом он упирался руками в бедра. Все его тело вибрировало.
- К чертям все это, Вайгерт! Что касается Фолькера, то вы единственный чело-век, который утверждает это. Даже если это правда, во что я ни в коем случае не поверю, мы все равно должны принять к сведению, что могут быть несколько сумасшедших, которые имитируют что-то в этом роде! Что связывало Гринспэна с Фолькером? Оба они не были знакомы, они принадлежали к разным политическим лагерям. Также их функции были совсем разными. Вы видите призраков!
Вайгерт, который с огромным удовольствием зарычал бы со своей стороны в паузе, насторожился. Ему было ясно, что он не мог представить своему главно-му редактору убедительное объяснение связи между обоими убийствами, кроме как раз этого знака. И для этого у него все еще не было, по меньшей мере, в деле Фолькера доказательств. Он мог только надеяться, что австрийские власти всё же признают это хоть в какой-то мере, ввиду покушения на Гринспэна. Но должна была быть связь. Вайгерт был твердо убежден в этом.
- Вас сюда не для удовольствия приняли! Даже если это не устраивает вас: вы должны руководствоваться тем, что хорошо для «Листка».
Теперь Бергманн маршировал туда и сюда. Он немного уменьшил свою гром-кость.
- Вайгерт, вы впутаны в убийство. Два человека были убиты самым зверским способом. И вы, редактор этой газеты, висите в самой середине! Вы уже достаточно смешали с грязью наше реноме вашими репортажами об убийстве Фолькера! Теперь достаточно!
Вайгерт предвидел, что Бергманн давно принял свое решение. «Беседа», на которую он пригласил Вайгерта, служил ему, пожалуй, только больше для спуска пара. Следует ли ему теперь выбросить перед редактором свой последний ко-зырь? Должен ли он сообщить главному редактору о своей находке у Мартена?
Полицейским, которые допросили Вайгерта, он ничего об этом не рассказал. Сегодня утром – он почти не спал – он поместил оба диска в свой компьютер. Результат не совсем его порадовал. Он смог установить, что на каждом из обоих носителей находился файл, но он не смог прочитать их. Ни одна из его про-грамм не могла обрабатывать эти файлы. Эта штука сопротивлялась всем по-пыткам. И потому он понятия не имел, что было на дисках, и не знал, сможет ли он вообще как-то прочитать их содержание.
Естественно, он и Бергманн могли привлечь какого-то специалиста, но кто знал, содержали ли оба диска действительно что-то важное? Вайгерт не мог пойти на такой риск, для этого он слишком сильно рассорился с Бергманном.
В голове у Вайгерта пронеслась мысль, что была еще одна причина. Если он расскажет своему шефу о существовании двух дисков, то он признает, что утаил доказательства в деле об убийстве. Бергманн бросил бы его как горячую картошку.
Главный редактор недоверчиво осматривал своего подчиненного. О чем этот Вайгерт, пожалуй, думал? Возбуждение Бергманна было настоящим, речь, в к-нечном счете, шла об его, – его – газете. Но он также знал, что дело было гораздо важнее, чем только это. Шнайдер позвонил ему пару часов назад. Он первым сообщил ему об убийстве Мартена и его жены. Его редактор, сказал он Бергманну, впутан в это. Его редактор: это подразумевало, что Бергманн тоже был впутан в это. И это значило, что банкир, который внушал такое большое уважение главному редактору «Листка», был им недоволен.
Бергманн не был конфликтным человеком, по крайней мере, не тогда, когда это был конфликт с равными ему, или тем более, с вышестоящими. Он хотел быть признанным и потому вместо этого он ставил на дружескую готовность помочь.
Должно было быть важно, если Шнайдер просил его кое о чем. И тут должно было стоять на карте что-то, что было в их общем интересе. Однако то, что его, доктора Карл Бергманна, главного редактора «Листка» не посвятили в точную причину интереса к Вайгерту, рассердило его. Шнайдер, во всяком случае, не ответил на его вопросы.
И тогда Бергманн схватился за телефон, чтобы позвонить в ответственную по-лицейскую службу в Германии. Она и без того как раз составила первое сообщение для средств массовой информации. Полицейский зачитал ему содержание сообщения. Когда он дошел до места, где описывалось, в каком состоянии были найдены трупы, Бергманн был на шаг дальше. Два кирпича в карманах, ноги связаны под прямым углом. Бергманн умел объяснить определенные знаки. Поэтому он также знал, что его редактор никак не был связан с убийствами.
Вот засранец, думал Вайгерт. Если он хочет иметь хорошие статьи в его газете, то он не может так просто оставлять своих редакторов на произвол судьбы, если у них проблемы! Но, собственно, ничего другого не следовало и ожидать. Вайгерт уже дважды наблюдал такое же поведение Бергманна у других коллег. Он был прост слишком слаб, чтобы действительно выносить конфликты, которые могли нанести ущерб его сущности.
Вайгерт злился, но еще хуже – он боялся. Не только из-за выводов, которые мог бы сделать Бергманн. А, прежде всего, из-за обоих мертвецов, которых он видел вчера в Вевельсбурге. Конечно, полиция допросила бы его еще раз. Но он ничего не сделал. Зато те, вероятно, сделали бы ему кое-что. Вспоминая картину обливающегося кровью тела Пьера Мартена и его безжизненно вися-щей с потолка жены, он сознавал эту вероятность. Его разум говорил ему, что это было в высшей степени невероятно. Но его страх оставался.
Вайгерта оторвали от его мыслей.
- Мы должны спасти то, что еще можно спасти!
Бергманн как раз снова драматизировал.
- Я должен сохранить газету от того, чтобы она еще глубже соскользнет вниз во все это. Для этого нет никакой другой возможности, кроме как временно отстранить вас от должности.
Вайгерт уставился на Бергманна. Отстранить от должности: каждая отдельная буква этих слов въедалась в его мысли. Речь шла об его работе.
Бергманн ответил Вайгерта на взгляд. Теперь он был изгнан. Через несколько минут он позвонил бы Шнайдеру, чтобы сообщить ему, что он выполнил его желание.
Вайгерт чувствовал себя пустым и выжженным. Снова он не защищался по-настоящему, не боролся, как он собирался. У него также были дьявольски плохие карты. У главного редактора карты однозначно были лучше. Вайгерт безмолвно повернулся и громко захлопнул дверь кабинета за собой. Бергманн схватился за телефон.
В коридоре Вайгерт встретил начальника своего отдела.
- Ну, господин Вайгерт, что там случилось у шефа?
Лицо Вернера Хилльгрубера сделалось серьезным. Он пытался заботиться обо всем, что касалось людей в его отделе. Кроме того, он любил Вайгерта.
- Он отстранил меня от должности.
- Что!? Этого же не может быть!
Хилльгрубер редко говорил громко. Если это случалось, все же, однажды, то для этого был серьезный повод. Он посмотрел на часы, потом на Вайгерта. – Пойдем, поедим что-то.
