Майкл Муркок - Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца
— Боже, они просто невыносимы, — заявила Дженни. — Они же уничтожают песню. Эта песенка, знаете ли — одна из песен Вуди Гутри, — очень подвижна. Они же просто до ужаса засахарили ее!
— О, не знаю, — сказал Джерри. — Разве эта группа изначально не называлась «Раскаты грома», не принадлежала к направлению «Ритм и блюзы» и не выпустила лучшую пластинку пару лет назад? Общественное сознание — интересная штука, Дженни.
— И все это не так.
— Ты права, любимая. Когда звезды поп-музыки начали превращаться в общественное сознание, был заложен конец ее эры.
Она взглянула на него озадаченно.
— А вы не придираетесь, Джерри? — мисс Бруннер наклонилась через девушку.
— Ну, знаете… — протянул он.
— Ты не будешь против, Дженни, если мы сейчас уйдем? — спросила мисс Бруннер.
— Остается еще только два матча, мисс Бруннер, — стала возражать девушка. — Мы не могли бы остаться и посмотреть их?
— По мне бы лучше пойти сейчас домой.
— Мне так хотелось посмотреть матч между Доком Гориллой и Тони Валентайном!..
— Думаю, нам пора, Дженни.
Девушка вздохнула.
— Пошли, — скомандовала мисс Бруннер твердо, но с нежностью.
Дженни покорно поднялась. Они гуськом покинули зал и вышли из стадиона. Джерри оставлял свою машину на соседней стоянке. Мисс Бруннер и Дженни сели на заднее сиденье. Джерри тронул машину и задним ходом приехал на улицу.
— Куда теперь?
— Голланд Парк. Довольно близко от вас, я думаю, — сказала мисс Бруннер, откинувшись на сиденье. — Если вы выедете на Голланд Парк-авеню, я вас оттуда сориентирую.
— О’кей.
— Если мы выезжаем с утра пораньше, неплохо было бы вам провести ночь у меня, — немного погодя предложила мисс Бруннер.
— Или вам — у меня.
— Извините, не может быть и речи.
— Почему? Опасаетесь сплетен?
— У меня еще есть дела. Все, что надо сделать вам, — собрать сумку и выехать ко мне. У нас есть еще одна спальня. Вам будет довольно удобно; она запирается изнутри.
— Звучит успокаивающе.
— Вы ведь не шутите, да? — в голосе Джерри слышалось легкое удивление.
— Нет, дорогой.
Они доехали до Ноттинг-Хилла и двинулись по Голланд Парк-авеню. Мисс Бруннер скомандовала ему свернуть налево, и он послушался. Еще поворот — и они оказались у прелестного, сельского образца дома.
— Приехали, — объявила мисс Бруннер. — Так что вы думаете о моем предложении? Если бы вы быстренько доехали до своего дома и упаковали сумку, вы могли бы обернуться за четверть часа, а я тем временем приготовила бы вам кофе.
— Вы могли бы предложить приманку и получше. О’кей, — четко выдерживал курс Джерри.
Выезжая назад к Голланд Парк-авеню и возвращаясь к своему дому, он вдруг понял, что мисс Бруннер навела немало справок: он твердо помнил, что не говорил ей, где живет.
Он оставил машину на улице и поднялся к стальной калитке в высокой стене. Очень спокойным голосом он произнес:
— Это — рейд.
Откликаясь на звуковой код, дверь распахнулась и вновь закрылась, когда Джерри пошел по заросшей дорожке к дому. Следующий сказанный скороговоркой код открыл парадную дверь.
Менее чем через четверть часа с большим чемоданом в руке он вышел из дома, сел в машину, сунув чемодан на заднее сиденье, и вернулся к дому мисс Бруннер.
У входа он нажал кнопку звонка, и Дженни впустила его. По ее виду можно было подумать, что за время его отсутствия она вынесла сильный душевный бой, но, возможно, виной всему было просто другое освещение. Она слабо, нервно улыбнулась ему, и он ободряюще похлопал ее по руке. Мисс Бруннер явно не планировала брать Дженни с собой в Лапландию, но, когда они вернутся, он предпримет мощную попытку оторвать Дженни от мисс Бруннер. Дженни еще не осознавала этого, но ее рыцарь уже строил планы ее спасения. Он надеялся, что она тоже хотела быть спасенной — ей же было бы лучше.
Мисс Бруннер наливала кофе из «Данхилл Филтер» с красной окантовкой. То же самое касалось и всего остального в комнате, которая была выдержана в красных и серых тонах, но почти без мебели, — за исключением длинной кушетки и кофейного столика.
— Как вам нравится кофе, мистер Корнелиус?
— Какой есть. Я всегда люблю, как есть.
— Вы так только говорите.
— Мой вертолет стоит довольно удобно, недалеко от Харвича. И если мы отправляемся действительно рано, то нам удастся доехать без особых хлопот.
— Меня устраивает. Когда — в семь?
— В семь, — он взял чашечку кофе, выпил ее до дна и поставил на место.
Она бесстрастно налила и подала ему другую. Он прислонился к стене, — стройный, элегантный, невозмутимый.
Мисс Бруннер оглядела его. У него естественный стиль, подумала она. Возможно, стиль этот когда-то и был заучен, но сейчас он выглядел естественно. Губы ее увлажнились.
— Где эта тихая кровать? — спросил он.
— Наверх по лестнице, первая на вашем пути.
— Отлично. Хотите, я постучу около шести?
— Не думаю, что это потребуется. Не уверена, что я буду спать.
— По-видимому, виной тому будут шахматы, а не бридж, и я вижу, во мне нет необходимости.
Она посмотрела на него:
— Ну, я бы этого не сказала.
Войдя в свою комнату, Джерри закрыл за собой дверь, замкнул ее и задвинул щеколду. Он все еще не чувствовал себя здоровым. Комната имела душ, и он воспользовался им, лег в постель и уснул.
Проснулся он в шесть, опять принял душ и оделся; потом решил спуститься и приготовить себе немного кофе, если мисс Бруннер и Дженни еще не поднялись.
Спустившись, он услышал шум в гостиной и пошел туда. Мисс Бруннер, одетая, как и вчера вечером, лежала на кушетке, заложив руки за голову, вытянув ноги. Джерри улыбнулся: шум, который он услышал, был ее дыханием — глубоким и экстатичным. Сначала он предположил, что она находится под воздействием наркотиков, однако никаких свидетельств тому не обнаружил. И тогда он увидел аккуратно сложенное темно-розовое платье, кожаный жакет с красной окантовкой и черные колготки с туфлями-лодочками. Одежда Дженни. Где же она сама?
Он взглянул на лицо мисс Бруннер, и ему стало смешно.
Еще смешнее стало ему, когда глаза ее распахнулись, и она уставилась на него с мимолетной, но мечтательной улыбкой.
— Который час?
— Самое время вам переодеться, пока я приготовлю кофе. А что с Дженни?
— Она не поедет с нами, или, может быть… — она поднялась и села, расправляя юбку. — Впрочем, это неважно. О’кей, готовьте кофе, и отправляемся.
Джерри взглянул на одежду Дженни и нахмурился, потом перевел взгляд на мисс Бруннер и нахмурился еще больше.
— Не беспокойтесь, мистер Корнелиус.
— У меня возникло ощущение долга.
— Только ощущение? Забудьте о нем.
— У меня ощущение, что я и это должен был сделать, — Джерри вышел из комнаты и отыскал кухню. Там он наполнил чайник, поставил его кипятиться, насыпал кофе в фильтр, добавил воды и поставил кофейник на плиту. До него донеслись шаги мисс Бруннер, поднимавшейся по лестнице. Он присел на табурет, не столько, честно говоря, озадаченный исчезновением Дженни, сколько пытался отвлечь себя от этих мыслей. Он вздохнул, чувствуя неприятный холодок.
7
— Знаете, что подумал Янг[14], а? — Джерри повел вертолет по косой вверх, в ясное зимнее небо. — Он ручается, что история развивалась циклами, по две тысячи лет, и что нынешний цикл начался с Христа.
— А он не ввел в эту теорию обнаружение летающих тарелок?
— Думаю, он сделал это.
— Все это так неопределенно, весь этот материал, написанный десять и более лет назад.
— Там так много намеков.
— Сейчас их еще больше.
— А какие-то действия с зодиакальными знаками — это шутка Янга!
— Ну, да. Согласно ему, мы вошли в цикл крупных физических и психологических поворотов.
— Это не так трудно доказать.
— Только не с помощью бомбы, которая уже разработана.
Вертолет приближался к побережью, направляясь в Голландию для первой посадки.
— Вы думаете, это было бы так уж и просто — бомба как причина? — мисс Бруннер посмотрела вниз, на побережье, и вперед, на море.
— В конце концов, так может быть, — сказал он. — Почему бомба должна быть симптомом?
— Я полагала, что мы пришли к согласию в том, что она им была.
— Да, пришли. Боюсь, моя память не настолько хороша, как ваша, мисс Бруннер.
— Не уверена. За последние несколько недель у меня была сотня случаев ложных воспоминаний. Что касается ваших идей относительно цикличности времени…
— Вы занимались чтением моих книг? — Он был раздосадован.
— Нет. Только о них. Я не сумела приобрести ни одной копии хоть чего-нибудь. Они ведь изданы частным образом?
