Майкл Муркок - Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца
— Что вы там исполняли?
— Вы об инструменте или о номере?
— Об инструменте.
— Соло-гитара. Неплохо, а?
— Я не сильна на слух. Звучало о’кей. Когда вы покинули Солнечную Долину?
— Сегодня после обеда. Не платите им больше ни за день.
— Не буду. Трудно мне досталась ваша доставка туда: то одно, то другое. Могу полагать, я спасла вам жизнь.
— Очень мило с вашей стороны. Спасибо. Весьма благодарен. Думаю, этого достаточно. Как на ваш взгляд?
— Строго говоря, да. Если не возражаете, ваше «спасибо» могло бы принять более позитивную форму.
— Могло бы.
— Вы еще переживаете по поводу убийства сестры?
— Конечно. Как же не переживать? А чем вы сами занимались?
— Я помещала объявление о замене Димитрия. Устраивала испытание одной девушке. Мне надо встретиться с ней позже. Я проверяла информацию в новых приглашениях Бурроу. Я даже не поняла, что это вы — тот Корнелиус, который опубликовал ту самую теорию единого поля.
— Вы много прокопали, мисс Бруннер.
— Да.
Стеклянный шар над головой повернулся, и луч света упал на лицо мисс Бруннер, покрыл его сияющим разноцветьем. Похоже было, что появлялся ключ к ее действительной сущности, всей сущности, познать которую Джерри стремился с того самого момента, когда они вели беседу в доме мистера Смайлса в Блэкхите. Он увидел в ней призму, и в качестве призмы мисс Бруннер перестала быть женщиной. Она проговорила:
— Знатная цена? Ах, я — просто любитель.
— Вы теряете шанс получить бессмертие, другого может и не быть.
Звук, свет, тела перемешались вокруг них.
— Знаете, там есть изъян, — сказала она, — в уравнении, почти в самом начале.
— И вы нашли его. Вы собираетесь купить меня?
— Это могло бы означать для меня бессмертие.
— Думаю, оно уже есть у вас, мисс Бруннер.
— С вашей стороны очень любезно сказать такую вещь. Что заставило вас думать так?
Джерри задумался, не подвергается ли он какой-нибудь опасности. Не на этой стадии, решил он.
— Куда более грамотные математики, чем вы, проверяли его и не нашли никакой ошибки. Вы просто не могли знать — если только…
Мисс Бруннер улыбнулась и пригубила свой «скотч».
— Если только у вас нет непосредственного опыта в том, что я предполагаю в моей теории, мисс Бруннер; если только вы не знаете все ЛУЧШЕ меня.
— О, вы умны, мистер Корнелиус.
— На что все это наделено?
— Ни на что. Не пойти ли нам куда-нибудь, где поспокойнее?
— Мне здесь нравится.
— А есть ли где-нибудь местечко поспокойнее, куда вам захотелось бы пойти?
— На Тоттенхэм Корт-роуд есть «Жареные цыплята».
— Каждая строчка в меню гарантирует очистку от витаминов. Я знаю это место.
— Мисс Бруннер, — позвал он, наклонившись к ней через цыпленка и поджарку. — Если бы я не прошел уже теологическую фазу своего развития, на вас первую упали бы мои подозрения, что вы — Мефистофель.
— Я не подхожу; у меня нет заостренной бородки.
— Однако я не могу найти у вас и совпадений с Хомо сапиенс.
— Ну, так, запросто, я не совпадаю ни с чем, — она зацепила полную вилку ломтиков картофеля.
Джерри отклонился назад, вложил жетоны в ящик проигрывателя и нажал на нем несколько кнопок.
— Вы уверены, что ищете там, где надо? — проговорила она с полным ртом.
— Я уже давно ни в чем не уверен. Мы заставим все дело вытанцовываться.
— Дом Корнелиуса еще стоит, — сказала. — У нас не было никакой возможности поджечь его. Вас это не беспокоит.
— Не очень; Фрэнк сейчас — отнюдь не главный фактор.
— Из достоверных источников я знаю, что он сейчас в Лапландии. Точнее, в двух днях поездки на северо-запад от Квикйокка — маленькой деревушки за Кируной.
— Это же далеко на севере.
— Я думаю, французская полиция отписалась от инцидента с нашей экспедицией, как от случая совершенно экспериментального, проведенного чистым экспромтом.
— И правильно. А Фрэнк?
— Вас это интересует?
— Нет, — он отодвинулся, прислушиваясь к музыке.
— Фрэнк живет на закрытом метеорологическом посту в лесах. Мы могли бы попасть туда на вертолете.
— У меня есть вертолет и самолет.
— У вас, оказывается, полно всяких таких вещей.
— Предвидение. Я все еще мечтаю наложить руку на частные нефтяные разработки и небольшие перерабатывающие заводы. И тогда я снова буду на коне.
— Вы смотрите в будущее.
— Я смотрю вокруг. Будущее уже наступило.
— Я подозреваю, что у Фрэнка есть не только оставленный вашим отцом микрофильм. У него находится еще и рукопись Ньюмена.
— Еще и это, мисс Бруннер, — телепатические возможности!
— Нет, просто научное предположение. Множество людей слышало, что Ньюмен написал книгу после того, как вышел в прошлом году из той капсулы, и прежде, чем совершил самоубийство. Я слышала, что некий субъект от вдовы Ньюмена искал Фрэнка. Я нашла этого типа, но все, что он мог мне сообщить, — это лишь то, где Фрэнк может находится.
— Ньюмена, я думаю, стерла с лица земли Безопасность. По-моему, не похоже на прямое самоубийство. Вы знаете, что было в книге?
— По некоторым сведениям — полная и объективная правда о природе человечества. Говорят, множество сумасбродных идей. Это должна быть одна из тех книг.
— Тем не менее мне бы хотелось почитать ее.
— Я и думала, что вы захотите.
— А где, вы сказали, он был неподалеку?..
— Квикйокк — у самого Йокмокка.
Джерри поднялся:
— Ухожу с вами. Мне, значит, потребуется несколько хороших карт, да?
— По моим предположениям, да. Можно проделать все это на вертолете?
— Зависит от некоторых условий. Я раздобыл один из вертолетов «Виккерс» для дальних перелетов и чеки на бензин по всей Европе, но последний чек — лишь до Уппсалы. А Лапландия значительно дальше Уппсалы. Так что мы, наверное, могли бы добраться туда, но не обратно.
— Мы приплывем оттуда, мистер Корнелиус, если то, о чем я думаю, действительно находится там.
— А о чем вы думаете?
— А, ну… я точно не уверена. Так, предчувствие.
— Вы и эти ваши ощущения!..
— Вам-то от них никакого вреда.
— Да, уж лучше бы без вреда, мисс Бруннер.
— Очень неплохо бы выехать завтра утром, — сказала она. — Как вы себя чувствуете?
— Я был в госпитале, припоминаете? Я основательно подлечился. Выдержу.
— Поняла вас, — сказала она.
Она подняла свою сумку, и они вышли на Тоттенхэм Корт-роуд.
— Мне надо еще встретиться с этой моей новой девушкой, — сообщила она ему. — Ее имя — Дженни Ламли. Она занималась социологией в Бристоле, пока не закрыли университет прошлым летом.
— Где вы с ней встречаетесь?
— В «Блэкфрайэрс-Ринг».
— Атлетический комплекс. Что она там делает?
— Ей нравится борьба.
Они пошли пешком на Шафтсбери-авеню, где Джерри выкатил свою машину из гаража и повез ее к «Блэкфрайэрс-Ринг». Здание оказалось большим, современным, построенным специально для соревнований по борьбе. Снаружи два неоновых борца несколько неуклюже вновь и вновь повторяли броски.
Большое фойе было разделено картинами в рамах, изображавшими борцов — мужчин и женщин. Некоторые женщины выглядели даже прелестно, но что касается мужчин — Джерри себе и представить таких не мог. Было там три кассы — по одной на каждой стороне и одна в центре. Из громкоговорителей над ними по трансляции лился рокот толпы.
Мисс Бруннер прошла к центральной кассе и там завела разговор с привлекательным невысоким мужчиной:
— Мисс Бруннер; у вас должны быть два билета, зарезервированных на мое имя. Наши друзья уже внутри.
Кассир просмотрел небольшую стопку темно-желтых конвертов с напечатанными на них именами спонсоров — владельцев «Блэкфрайэрс-Ринг».
— Хорошие места: Си семьсот пять и семь. Лучше бы поторопиться: основная схватка начинается через несколько минут.
— Вы когда-нибудь видели такой бой, мистер Корнелиус? — спросила она, когда они поднимались по обитым плюшем ступеням.
— Не моя тема. Я немного смотрел по телевизору.
— Ничего схожего с настоящими вещами.
Они поднялись на три пролета, описали круг по галерее и подошли к двери, помеченной цифрой «700». Двери, по всей видимости, имели прекрасную звукоизоляцию, потому что, когда они открыли их, шум, которым встретил их зал, представлял собой громкий улюлюкающий рокот. Запах вполне соответствовал звуку: пот, духи, лосьоны.
Стадион имел примерно те же размеры, что и «Альберт-холл», с бесконечными рядами сидений, поднимавшимися куда-то в полутьму. Стадион был забит. В поисках своих мест они разглядели внизу двух женщин, разбрасывавших друг друга, хватавшихся за длинные волосы. За боем наблюдали два рефери: один — в стуле, подвешенном над рингом, другой — снаружи ринга в непосредственной близости от канатов.
