Владлен Багрянцев - Железные Люди в Стальных Кораблях
— Пустяки, сэр, — смущенно улыбнулся "раненный". — До вечера заживет.
Разумеется, он имел в виду альбионский вечер.
— Еще не вечер, — машинально отозвался Хеллборн. — Хорошо, солдат. Береги себя. Свободен.
"Боже мой, какой идиот, — подумал Хеллборн. — Эти люди чудом спаслись с раздолбанного и торпедированного корабля. Я должен был сразу расспросить каждого о самочувствии. Не контузило ли кого, например? Вот меня точно контузило, если я забыл о таких элементарных вещах! Хорошо хоть догадался приказать выжать и высушить одежду. Спросить сейчас? Выставить себя на посмешище? Уронить пока еще нулевой командирский авторитет?" Он осторожно оглядел матросов, столпившихся в кружок вокруг Коппердика и офицеров, уже бредущих по направлению к душевой. Снаружи вроде все целы. Мелкие царапины у того, шрам — явно старый шрам у этого… Джеймс вспомнил одного парня, который в Гренландии упал с танка, как ни в чем не бывало встал и вернулся к работе, пожаловался на острые боли утром следующего дня и умер от повреждения внутренних органов только через сутки. Вспомнил, но все равно смалодушничал. Не в первый и не в последний раз за этот день. "Спрошу потом", — решил он. — "Вечером или завтра, когда-нибудь. Потом".
— Все в сборе? — спросил Хеллборн несколько минут спустя, восседая на деревянной решетке в позе турецкого султана.
— Так точно, сэр, — уже привычно отозвался Беллоди.
Джеймс кивнул, протянул руку и осторожно приоткрыл кран. Из трубы закапала вода.
— Зачем это, сэр? — первым удивился Флойд.
"Хм, офицер-акустик — и не знает о таких вещах?" — подумал Хеллборн. Ну что ж, это была совсем свежая инструкция Секретной Службы.
— Капающая вода — один из самых простых и в то же время эффективных способов сбить с толку подслушивающие устройства, — пояснил Джеймс. На лицах коллег отразилось совсем легкое удивление. — Не забивайте себе голову. Поверьте мне на слово.
— Мы не такие важные птицы, чтобы нас подслушивать, сэр, — заметил Флинт, но тут же поправился. — Конечно, дополнительная страховка никогда не помешает!
"Молодец, парень. Далеко пойдет, если доживет доживет до конца войны ".
"А кто из нас доживет?" — уточнил другой внутрений голос, но Хеллборн приказал ему заткнуться.
— Вы составили список, старшина? — Джеймс повернулся к ветерану.
— Так точно, сэр. Прошу прощения, другой бумаги у меня не было… — Коппердик продемонстрировал крошечный полиэтиленовый пакет, из которого выглядывал совсем миниатюрный блокнот с огрызком карандаша. Хеллборна снова атаковала совесть. Он отдал приказ, совершенно не забивая себе голову такой ерундой — где насквозь промокший и обысканный человек достанет бумагу и письменные принадлежности? Ты уже начал превращаться в идеального начальника-дуболома, Джеймс? "Сбегай на край света — принеси то или это — такую-сякую, а как — меня не волнует "? Хороший подчиненный ему попался, повезло.
— Спасибо, старшина, — кивнул Хеллборн, принмимая вырванный из блокнота такой же крошечный листок. Но для пяти имен и фамилий, выполненых аккуратным почерком, места хватило. Джеймс отодвинул занавеску. Один из моряков стоял у запертой входной двери по стойке "между-смирно-и-вольно " — тот самый, смутьян. Остальные разошлись по ближайшим лежакам. Хеллборн покосился на список. Черт побери, старшина Коппердик читал мысли! Он отобрал у Джеймса листок и быстро набросал под списком схемку — кто где сидит-стоит-лежит.
— Еще раз спасибо, старшина. — "Не слишком ли часто я его благодарю?" — Вильсон, Стрэнг, Уотерсон, Остин, Розинделл. Хорошие ребята?
— Самые лучшие и самые худшие, лейтенант, — поведал Коппердик.
Хеллборн кивнул. Это всегда так. Когда корабль внезапно идет ко дну, спасаются самые лучшие и самые худшие.
Самые лучшие — самые опытные, профессиональные, подготовленные. Они точно знали, что делать, куда идти, как себя вести — и потому уцелели.
Самые худшие — самые наглые, бессовестные, трусливые. Кто-то самовольно покинул пост, кто-то не выполнил приказ, кто-то наплевал на присягу, кто-то оттолкнул товарища или даже отобрал у него спасательный жилет. И потому уцелел.
Иногда эти две категории пересекаются. Интересно, а к какой категории относится лейтенант Джеймс Хеллборн?
Он чист перед законом. Исполнявший обязанности капитана штурман Воллмэйкер приказал всем покинуть мостик. И Хеллборн выполнил приказ. Затем он открыл внешний броневой люк. Он имел право это сделать, и должен был это сделать — вонючий дым заполонил все вокруг, поврежденная вентиляция не справлялась. Ударная волна отправила его за борт — в этом нет его вины. Он не покидал корабль самовольно. И все-таки…
Джеймс был счастлив, когда услышал последние слова Воллмэйкера. И даже не подумал оглянуться назад. Не подумал, что кому-то может понадобиться его помощь. Что это было? Трусость? Минутная слабость? Равнодушие? Все может быть. Он почти не знал этих людей. Капитан был всего лишь холодной машиной, деталью корабля. Старпом Лонгмайл был на редкость неприятным и грубым типом. Но к тому времени они были уже мертвы. А вот Кассельман был отличным парнем, они могли подружиться. И Воллмэйкер тоже. Он мог быть лучшим капитаном корабля, чем Сент-Олбанс. А теперь они покоятся… черт, как пафосно — нет, они гниют, разлагаются, служат пищей для морских созданий где-то на дне Южного Океана.
И если Джеймс Хеллборн даже не подумал помочь им — за что он сражается?
"За что мы сражаемся"?
…
К дьяволу. Угрызения совести и оплакивание погибших — слишком большая роскошь, которую Джеймс Хеллборн не может себе позволить. Не сейчас. После взрыва под мостиком корабль был обречен — и только это имеет значение. А он остался жить, чтобы выполнить свой долг. Родина, раса, религия и все такое. Только живой сможет отомстить за "Матильду". Рано или поздно…
— …С вами все в порядке, сэр?
— А? — поднял голову Джеймс. — Извините, я задумался. Продолжим. Джентельмены, искренне надеюсь, рано или поздно мы вернемся домой. Но мы должны быть готовы ко всему. Не про нас будет сказано, но может случиться так, что вернутся не все. Или одни вернутся раньше других. Так или иначе, "возвращенцам" станут задавать вопросы, на которые они будут обязаны ответить. Поэтому я предлагаю прямо сейчас провести расследование причин гибели корабля. Неполное и без протокола, но это будет лучше, чем ничего. Мы обязаны это сделать.
Возражений не последовало.
— Итак… Начнем с вас, мистер Беллоди. Коротко, своими словами, поменьше бюрократизмов, — уточнил Хеллборн.
— Мы поразили его первым снарядом, — немного неуверенно начал Беллоди. — "Адольфа", флагмана эскадры. Бомба упала точно между первой и второй орудийной башней…
— "Mezhdu pervoi i vtoroi promezhutok nebolshoi ", — пробормотал Хеллборн. Он снова цитировал полковника Горлинского.
— Простите, сэр? — не понял Беллоди.
— Не обращайте внимание, лейтенант. Продолжайте, — Джеймс сел поудобнее и скрестил руки на груди.
— Бомба пробила палубу и, должно быть, взорвалась прямо в универсальном погребе, от которого питались две носовые башни, — послушно продолжил Реджи. — Нам тогда показалось, что "Адольф" просто испарился. Это было… Это было прекрасно, сэр.
Старшина Коппердик украдкой вздохнул.
— Вторая бомба упала в какой-то сотне метров от "Мориса". Его хорошо накрыло брызгами и осколками, — Беллоди смутился. Брызгами явно не стоило хвастаться.
— Возможно, именно тогда был ранен контр-адмирал Нассау, вице-флагман, — заметил Хеллборн. — Хорошо, мистер Беллоди. Что было дальше?
— Это были два наших самых удачных выстрела, сэр, — признался Реджи. — Остальные снаряды ложились слишком далеко.
— И что вы теперь думаете о могуществе "молодой школы"? — не удержался Джеймс.
— Один корабль против четырех — мы отлично поработали, сэр, — нахмурился Беллоди. Глаза его подохрительно заблестели.
— Простите, мистер Беллоди, — мысленно Джеймс обругал себя последними словами. Не стоило напоминать парнишке о спорах с погибшим товарищем.
— По ходу дела мы выпустили около двух дюжин торпед. Викинги сумели уклониться или растрелять торпеды из пулеметов. Только одна достигла цели. Она попала в транспорт, но… Мы так и не сумели понять, что произошло. Взрыв был слабый. "Русалочка" осталась на плаву. Или торпеда оказалась бракованной, или они успели повредить ее. Но транспорт потерял ход. Надеюсь, мы зацепили его винт. Больше мы ничего не успели сделать. Один из вражеских снарядов влетел к нам на палубу. Томаса… Суб-коммандера Коллинза придавило сорванным с крепления торпедным аппаратом. Почти все погибли. Мы — я, старшина Коппердик и Розинделл — находились за внешним кожухом "Фрейдис", и только потому уцелели…
