Кевин Кроссли-Холланд - Костяной браслет
Сильной? Но Сольвейг совсем не чувствовала себя сильной. Она казалась себе такой слабой и хрупкой.
— Ты… ты отнеслась ко мне как мать, — сказала она еле слышно.
— Ну, ну. Ты поговорила с Олегом?
Сольвейг вздохнула. Она была так слаба, что не могла ничего ответить. Вместо этого она закрыла глаза.
— Я так и думала, — сказала Одиндиса. — И ты нашла брошь.
— Она такая красивая, — прошептала девушка. — Я сказала Олегу, что ты придешь за ней.
Одиндиса прищелкнула языком:
— Рыжий Оттар передумал. — Сольвейг снова открыла глаза (о, какими же тяжелыми были ресницы!). — Я все равно куплю ее на серебро Слоти. Куплю, а Рыжему Оттару скажу как-нибудь потом.
— Но…
— Он часто меняет свои решения. Будто флюгер! Поначалу он рассердится, но потом сам же будет доволен.
— Как хорошо ты его знаешь, — пробормотала Сольвейг.
Одиндиса не ответила, лишь сощурилась и бросила на девушку хитрый взгляд.
И тогда Сольвейг вспомнила о бусине, которую подарил ей Олег: «Может, я уронила ее на пристани? Подобрал ли ее Вигот? Или Бруни?»
Пока она размышляла об этом, явился Вигот, будто призванный ее мыслями. Он пристально взглянул на нее.
— Снова ты! — сказала Одиндиса. — Вигот то и дело навещал нас ночью.
Сольвейг подняла на него глаза, и улыбка ее была подобна первому весеннему подснежнику.
— Ты спас меня. Ты спас мою жизнь.
— А что мне, по-твоему, оставалось? Стоять и смотреть?
— Шшш… — тихо прервала его Сольвейг со слезами на глазах. — Я же благодарю тебя.
Вигот постоял, смущенно разминая пальцы. Потер щеку, оцарапанную в борьбе.
— Все еще больно? — спросила его Сольвейг.
— Уж поменьше, чем тебе.
Сольвейг не знала, спросить ли ей Вигота про фиалково-серую бусину. Девушке не хотелось, чтобы он подумал, будто она обвиняет его, поэтому решила первым расспросить Бруни.
Следующим посетителем Сольвейг стал Рыжий Оттар.
— И это ее вы считаете сильной? — возмутился он, уставившись на Сольвейг. — Сначала рука, теперь это…
Шкипер видел, что ее всю трясло, но это его не остановило.
— Сокровище! Турпин сказал, что ты сокровище, а я говорю — мешок с несчастьями! Так-то.
Где-то глубоко в душе у Сольвейг начало закипать возмущение. Она решила, что больше не даст Рыжему Оттару себя обидеть.
— Боги против тебя.
— Нет! — хрипло проговорила она и сощурилась. — Будь так, я бы не добралась сюда.
— Даю тебе еще одну возможность исправиться. — Шкипер потряс рыжей головой и нажал большим пальцем на нос Сольвейг. — Так или иначе, ты нужна на пристани. Приходи, как сможешь.
— Сегодня она еще не сможет, — сказала ему Одиндиса.
— Сегодня настало время выставить на продажу наше оружие, — поведал им Оттар. — Наши превосходные скрамасаксы! И меч с рунами, который Бруни сработал прошлой зимой.
— Я их еще не видела, — слабым голосом отозвалась Сольвейг.
— О, ты их не забудешь. Они врежутся в твою голову навеки!
Сольвейг моргнула:
— Мне уже достаточно ран, спасибо.
— А завтра, — продолжил шкипер, — мы выставим наши резные товары. — Он свирепо поглядел на Сольвейг. — Сколько есть, столько и выставим. Да, а еще нам нужно найти проводника, который бы провел нас по реке. Сегодня на борт поднимутся трое.
— Трое? — спросила Одиндиса.
— Чтобы было из чего выбрать. Все смогут высказаться.
Сольвейг приподнялась на локтях. На ее лице пылал нездоровый румянец, а глаза сильно блестели.
— Ложись, девочка, — приказал Рыжий Оттар. — У тебя лихорадка.
Рыжий Оттар прогнал первого проводника почти сразу же, как тот ступил на борт. Этот светловолосый кормчий с длинными и тонкими усами вызывал раздражение тем, что непрестанно кивал, пока шкипер задавал ему вопросы, а затем медленно повторял услышанное. И лишь после этого отвечал — многоречиво и витиевато.
— И вот сейчас ты спрашиваешь меня, сколько дней пути от Новгорода до Смоленска, — эхом отозвался тот. — Разве не об этом ты меня спрашиваешь?
— Да! — рыкнул капитан. — Это я тебя спрашиваю, а не наоборот. Мне что, ждать ответа до того дня, когда замерзнет Волхов?
— Когда замерзнет Волхов? Об этом ты меня спрашиваешь?
— Пшел вон! — ответил Рыжий Оттар. — Торстен, пусть он спросит тебя, спрашиваешь ли ты его, знает ли он дорогу до причала.
Второй проводник был рыхлым, точно мешок с помоями. Он еле сумел сесть, и голос его звучал так, будто он все время задыхается.
— Любишь поесть, а? — поинтересовался Рыжий Оттар.
— О да, — ответил тот с хитроватой улыбкой.
— Это заметно. Тебе уже случалось вести суда до Киева?
— Врать нехорошо. Матушка мне всегда так говорила.
— Ну так что ж, да или нет? — потребовал ответа Оттар.
— Да! — Мужчина визгливо хихикнул. — Да! Если бы я сказал «нет», я бы соврал!
Бард взревел от смеха, да и Брита тоже развеселилась, но остальные переглянулись, нахмурившись.
— Попался! — пробулькал толстяк.
— Хиханьки, хаханьки… не захлебнись слюнями! — воскликнул Рыжий Оттар и взмахнул рукой. — Уведите его.
Команда ожидала прихода третьего соискателя. Сольвейг встала и оперлась на планшир. Она все еще нетвердо держалась на ногах и была слаба, точно старуха; шея у нее так распухла, что голова не поворачивалась ни влево, ни вправо. Но стоял последний день апреля, воздух был мягок, и она слышала крики прибрежных птиц.
А затем девушка почувствовала, что кто-то встал рядом.
— Твоя шея, — заметила Брита. — Она выглядит так, будто это вареная колбаса из оленины.
Сольвейг моргнула.
Брита взяла ее за руку и принялась пристально разглядывать шею:
— Можно потрогать?
Но Бард, проскакав мимо них по палубе, спас девушку от любопытства Бриты.
— Эй! — воскликнул он, хватая сестру за руку. — Пойди посмотри на Торстена!
У кормчего в руках была веревка. Подойдя поближе, Сольвейг услышала его голос:
— Так что, примемся за голову турка?
— Голову турка? — повторил Бард. — Ты спросил, хочу ли я приняться за голову турка?
— Ты ужасен, ничуть не лучше первого проводника.
Брита улыбнулась:
— А что это? — В голосе ее звучала неуверенность. Может, ей и не очень-то хотелось узнать правду. — Что за голова турка?
— Это стопорный узел на конце веревки. Сейчас я покажу.
— Для чего он нужен? — спросил Бард. — А! Понял. Это когда проденешь веревку через глаз.
— Ты хотел сказать, через кольцо? — поправила его Брита.
— Кольцо называется глазом.
— А почему узел называется головой турка?
Кормчий дважды перекрутил конец веревки, затем подоткнул конец и поднял вверх. Но Брита так ничего и не поняла.
— Похоже на головной убор турков, — пояснил для нее Торстен. — Ты их еще увидишь.
— Ну, а что такое турок? — спросила она.
Затем Сольвейг услышала позади себя голос Слоти. Он громко сказал:
— Нет! Конечно нет. Это слишком опасно.
— Он еще передумает, как всегда.
— Нет, Одиндиса.
— Эх ты… жалкий христианин.
«Они обсуждают, надо ли покупать брошь у Олега. Да, должно быть, так…»
— Слоти! — выкрикнул Вигот. — Слоти! Иди сюда, посмотри!
— С радостью! — ответил тот, встал и пошел к дальнему планширу. Там Вигот только что вытянул из воды одну из своих лесок. — Фу! Что это такое?
Столько изумления было в восклицании Слоти, что все обернулись. С одного из новых бронзовых крюков свисал невероятно огромный моллюск. Не сердцевидка, не мидия и не краб. Это было странное создание. На его покрытом илом панцире росли волоски, а глаза горели злобой.
— Дайте посмотреть! — потребовал Бард.
— И мне! — Брита протолкнулась мимо брата.
— Какая гадость! — с восторгом воскликнул мальчик.
— Эта тварь стара как мир, говорю вам. — Вигот помахал крючком у детей перед носом. — Годами таилась в тине, вас поджидала.
— Выброси ее обратно! — повелела ему Брита.
— Вот еще! Чтобы она восстала в последний день этого мира?
Вигот опустил существо на палубу и вместе со Слоти и детьми принялся его толкать.
А Сольвейг в это время отвлеклась, услышав разговор Бергдис и Эдит.
— Трое, — объявила старшая из женщин, шлепая себя по животу. — Я потеряла троих. И это при моем здоровье и широких бедрах! Двое из них были мальчиками.
— Если у меня будет сын, — начала Эдит, но Бергдис ее перебила:
— А потом я потеряла мужа. Его звали Джорунд. Его забрала Ран.
— Другая женщина?
Бергдис фыркнула:
— Вроде того. Ран и ее гибельная сеть.
— А! Ты про богиню, — поняла Эдит.
— Вот Джорунд был настоящим мужчиной. — Бергдис возвысила голос. — Остались ли на корабле люди с горячей кровью?
— Хватит, Бергдис, — огрызнулся Рыжий Оттар.
![Ричард Пратер - Торговец плотью [= Торговец живым товаром]](/uploads/posts/books/248498/248498.jpg)
