Владимир Контровский - Ракетоносцы. Адское пламя
Разрушенный линейный корабль «Колорадо» на мели
Потери соединения Олдендорфа этим не ограничились – на дно пошли лёгкий крейсер «Мемфис» и два эсминца, и когда атака закончилась, многие американские моряки не сразу поверили, что они ещё живы.
Но передышка оказалась всего лишь передышкой, и не слишком долгой. Следующая атака тевтонских самолётов началась в половине шестого, когда корабли находилось между островами Мона и Десечео. И снова ревели авиамоторы, падали бомбы и торпеды рисовали пенные следы на изумрудной глади моря. И дрожали от праведной ярости стволы зениток, силясь остановить смерть, рушившуюся с неба.
У острова Мона Олдендорф потерял линейный корабль «Нью-Мексико» (после трёх торпедных попаданий линкор медленно и величественно перевернулся и затонул), лёгкий крейсер «Цинциннати», потопленный двумя бомбами, прошившими его насквозь, и ещё два эсминца (они были повреждены и добиты по приказу адмирала – во исполнение принципа «умирающие не должны хватать живых»). По одной тяжёлой бомбе получили «Миссисипи» и «Айдахо», а до побережья Гаити оставалось ещё шестьдесят миль, и солнце не спешило скрыться за горизонтом…
К удивлению адмирала Олдендорфа, новых воздушных атак больше не последовало – три боевых вылета за день до предела вымотали пилотов палубной авиации Хохзеефлотте. В наступавших сумерках (около десяти вечера) американские корабли достигли мыса Энгано на восточной оконечности острова Гаити, но, как очень скоро выяснилось, это не стало для них спасением.
Линкоры адмирала Кюмметца, шедшие к Пуэрто-Рико со скоростью двадцать пять узлов (в полтора раза быстрее, чем старые и потрепанные корабли Олдендорфа), изменили курс (где находятся недобитая американская эскадра, им был известно по данным воздушной разведки) и подошли к мысу Энгано одновременно с уцелевшими линкорами US Navy.
Когда радиометристы доложили об обнаружении большой группы надводных целей, подходивших с юга, Олдендорф не сразу в это поверил: просто потому, что не хотел этому верить – резервы человеческой психики имеют свой предел. Но все сомнения исчезли, когда темноту разорвало пламя орудийных залпов, и чёрную воду у бортов американских линкоров вздыбили смерчи разрывов.
Казалось, время повернуло вспять, и год сорок четвёртый обернулся шестнадцатым годом, когда морями безраздельно владели дредноуты, сотрясавшие небо залпами тяжёлых орудий – бой в проливе Мона, у мыса Энгано, очень походил на классические морские битвы Первой Мировой войны.
Бой в проливе Мона (у мыса Энгано)
Перевес германцев был подавляющим: двадцати четырём 356-мм пушкам двух старых американских линкоров противостояли пятьдесят четыре 406-мм орудия четырёх «кайзеров» и двух бывших английских «королей». Под градом шестнадцатидюймовых снарядов линкор «Миссисипи» – флагманский корабль адмирала Олдендорфа – загорелся, успев сделать всего несколько залпов, и потерял управление. Двенадцать германских эсминцев, сблизившись с американскими кораблями, выпустили по ним сорок восемь торпед, и двумя минутами позже «Айдахо» разорвало взрывом надвое. Обе его половины какое-то время держались на плаву и горели, вводя в заблуждение операторов немецких радаров (как это из двух линкоров янки получилось вдруг три?).
Бой продолжался полтора часа и закончился полным разгромом соединениями контр-адмирала Олдендорфа: кроме обоих его линейных кораблей, у мыса Энгано под германскими снарядами и торпедами погибли лёгкий крейсер «Конкорд» и четыре эсминца – остальным удалось скрыться в ночной темноте и оторваться от противника. Потери Хохзеефлотте были ничтожны: они ограничились повреждениями трёх эскадренных миноносцев, причём один из них был повреждён немецкими снарядами.
Гибель кораблей Олдендорфа стала спасением для остатков соединения Богана: бой с линкорами отвлёк адмирала Кюмметца от «каноэ», пересекавших пролив Мона, а после его завершения Лютьенс приказал линкорам прекратить преследование американских кораблей и следовать к Пуэрто-Рико. На остров уже высаживалась вторая волна десанта, и войскам на берегу требовалась мощная огневая поддержка: от «сумасшедшего генерала», как называли Паттона, можно было ожидать чего угодно.
Но контр-адмирал Олдендорф, погибший вместе со своим флагманским кораблём, об этом так и не узнал.
* * *За ночь уцелевшие корабли адмирала Богана прошли более ста миль вдоль северного берега Гаити, миновали мыс Сан-Рафаэль и достигли полуострова Санчес. Моряки с опаской поглядывали в светлеющее небо, ожидая новых атак германской авиации, но небо оставалось пустынным, и локаторы не фиксировали ни воздушных, ни надводных целей. Зато появилась другая опасность: около восьми часов утра 5 апреля, когда эскадра, следуя курсом норд-вест, стала удаляться от берегов Гаити, направляясь к Багамским островам, на «Саванне» приняли сигнал бедствия с крейсера «Тускалуза», торпедированного германской подводной лодкой на подходе к Багамам.
А в девять утра на связь вышел штаб противолодочных операций в Нью-Провиденсе и сообщил Богану, что в районе Багамских островов, по данным радиоперехвата, действует до сорока подводных лодок континенталов; нейтрализовать их не представляется возможным, и встреча с ними чревата тяжёлыми потерями. Адмиралу было рекомендовано изменить курс и следовать в Гуантанамо, что Боган и сделал, добравшись туда к вечеру 5 апреля. Противник не преследовал остатки его соединения – Хохзеефлотте всей мощью долбил берега Пуэрто-Рико, поддерживая итальянские и немецкие войска, продвигавшиеся в глубь острова.
Флот адмирала Кинга, отходивший на норд-вест в течение всего дня 4 апреля, также благополучно оторвался от противника и утром 5 апреля находился в Мексиканском заливе, обогнув западную оконечность Кубы и направляясь к берегам Флориды. Возле Каймановых островов Кинг встретился с завесой германских лодок, развёрнутой на путях его отхода, но, располагая большим числом эскортных эсминцев и поддержкой противолодочных самолётов берегового базирования, проломился сквозь неё носорогом, потеряв при этом прорыве всего два эскадренных миноносца, потопленных акустическими торпедами; американцы объявили о потоплении семи[21] подводных лодок противника.
…Сражение завершилось, и когда его итоги (даже откорректированные официальной пропагандой) были доведены до сведения американцев, по всей Америке прокатилась волна недоумения, быстро сменившегося возмущением. Как это так, вопрошал законопослушный гражданин и исправный налогоплательщик, почему наш могучий флот, созданный трудом всей страны и ничем не уступавший, как нам говорили, флоту раджеров, не смог остановить их натиск и при этом понёс огромные потери? Погибли десятки прекрасных кораблей, сотни отличных самолётов и тысячи отважных молодых моряков, цвет нации! И почему вообще Соединённые Штаты год за годом терпят поражение за поражением на всех фронтах? Мы отдаём армии наших сыновей, мы работаем на войну не покладая рук, создавая оружие и лишая себя привычных и нужных вещей, а враг стоит у порога и уже стучится в двери нашего дома – почему так происходит, и кто в этом виноват? Мы, граждане свободной демократической страны, требуем ответа!
* * *– Реакция простых американцев на результаты Карибской битвы, – военный министр Генри Льюис Стимсон говорил внешне безэмоционально, но были заметно, что спокойствие даётся ему с трудом, – чрезвычайно резкая. В ряде районов, в том числе и в таких крупных городах как Чикаго, Нью-Йорк и Сан-Франциско, имели место митинги и демонстрации с требованиями принять неотложные меры для исправления создавшейся ситуации, а также, – он посмотрел на адмирала Кинга, – для наказания виновных. По законам военного времени мы могли бы применить вооружённую силу для разгона этих манифестаций, но это имело бы нежелательные последствия. И я думаю, что слушания в Конгрессе по вопросу о предании суду командующего US Navy за его некомпетентность и трусость, приведших к небывалому в истории Соединённых Штатов разгрому нашего флота, – это тот минимум, на который придётся пойти.
Эрнест Джозеф Кинг (будучи командующим флотом, он одновременно занимал в комитете начальников штабов должность руководителя военно-морскими операциями и поэтому присутствовал на заседании) сидел с непроницаемым видом, но при последних словах военного министра костистое лицо адмирала чуть дрогнуло, и это не укрылось от внимательного взгляда Рузвельта.
Президент знал, что хотел сказать военный министр, и что осталось недосказанным – они уже встречались с глазу на глаз, и Стимсон высказался без обиняков. В переводе с дипломатического языка на просторечный это звучало примерно так: «Мы обгадились – надо стирать штаны. Толпа жаждет крови, надо отдать ей кого-нибудь на растерзание, чтобы она утихла, и Кинг – самая подходящая кандидатура на роль жертвы, поскольку он командует флотом. А если честно сказать народу, что мы терпим поражения из-за того, что против нас воюет весь мир, то у наиболее пытливых наших сограждан тут же возникнет второй вопрос: а почему это весь мир ополчился против нас? Что мы такого плохого сделали этому миру? Опасный вопрос, и ссылки на природную злобность варваров-тевтонов, русских дикарей и японских самураев как на причину всех бед мало кого убедят – народ зачастую бывает куда умнее, чем того хотелось бы его правителям. И найдутся пророки-просветители, которые сами найдут виновных и укажут на них пальцем – только новой гражданской войны нам и не хватает».
