Андрей Саргаев - НИКОЛАЙ НЕГОДНИК
Горыныч не обиделся на грубость - в дурном настроении и сам бывал несдержан.
- По делу, сказал же, - в окошке появилась лапа с зажатым глиняным горшком, большая ручка на боку которого будила смутные воспоминания. - Держите.
Волхв перехватил посудину и брезгливо сморщил нос:
- Фу, как воняет. Ты туда чего, того..?
- Ну, дык, - подтвердил Змей. - Еще на прошлой неделе. Да не кривись, все уже высохло.
- И чего с этим подарком делать? - Николай с опаской заглянул в горшок. Пахло, конечно, неприятно, примерно как французский сыр из его времени. И по внешнему виду похоже.
- Ну не есть же, - радостно оскалился Годзилка. - Попробуй поджечь.
Серега пожал плечами, поставил емкость на наковальню и оглянулся на Змея:
- Смотри, ежели что, - сам будешь мне рубаху отстирывать.
- Э-э-э, погоди, - забеспокоился Горыныч, - так не договаривались.
- Мы вообще ни о чем не договаривались.
- Тихо, не ругайтесь, - вмешался Шмелев.
- Я и не ругаюсь. Вот только исследование драконьего дерьма в обязанности волхва не входит.
- Ачоа? - удивился Годзилка. - Вы, язычники, всегда были ближе к природе. А чего может быть природнее-то? Давай изучай, прохвессор!
- Да пошел ты! - Серега взял горшок и с размаху бросил на горящие угли. - Будет тут еще…
- Что это было? - выбравшийся из зарослей крапивы волхв растерянно крутил головой. - А где наша кузница?
Ответом было молчание да заполошный звон на колокольне Перуна-пророка. Вокруг валялись разбросанные взрывом бревна, а из-под самой большой кучи выглядывал длинный чешуйчатый хвост. Вот завал пошевелился, что-то громко затрещало и сверху появилась улыбающаяся драконья морда:
- Видал, как бабахнуло? Килограммов десять в тротиловом эквиваленте.
- Чего?
- Не хуже динамита, говорю. Годзилка плохого не насоветует.
- Сволочь ты, - волхв вытер разбитые губы остатками рукава и сплюнул на ладонь обломок зуба. - Мог бы предупредить.
- А кто знал, что так сработает? Мощно, да?
К месту происшествия уже сбегался народ, чтобы под видом безвозмездной помощи утолить любопытство. Праздник продолжался, просто перешел в новую фазу. Доброхоты быстро раскатали завал, под которым кроме Змея обнаружился и князь - бледный, с оплавленной наковальней в руках, но абсолютно невредимый. Даже рубаха не пострадала, на зависть волхву, на котором кое-где еще дымилась невообразимая рванина.
- Неплохо! - одобрил Николай и выбросил бесполезную железку. - За чей счет будем восстанавливать?
- За его, - Серега ткнул пальцем в сторону Горыныча.
- А у меня денег нет, - Годзилка невинно округлил глаза. - За харчи служу, за миску похлебки, практически. И потом - ликвидация последствий чрезвычайных ситуаций всегда лежала на плечах государства. Ну, или будет лежать… когда-нибудь. Ачоа? Да и науку нужно финансировать.
- Науку, говоришь? - Шмелев нахмурился и глубоко задумался.
Да, вот с этим в княжестве было туго. Точнее - вообще никак. Когда-то, в далеком будущем, в умных книжках рекомендовалось каждому попаданцу, ставшему императором, королем, великим или просто князем, обязательно позаботиться об образовании собственного народа. Разумеется - русского народа. В случае отсутствия такового допускалась полная неграмотность. Герои романов основывали университеты и академии, выписывали из-за границы за миллионы золотых рублей Невтонов, Лейбницев и Бэконов, создавали райские условия иным проходимцам. И прочая, и прочая, и прочая…
И Коле вдруг стало невообразимо стыдно за бесцельно прожитые годы. Нет, конечно, кое-что было сделано, но так, по мелочи… Разве могут сравниться с великими деяниями героев будущего какие-то там стекольные и бумагоделательные мастерские, или стоящие в лесах по левому берегу Лады малые домницы? Даже смешно сравнивать. Нет того шарма, размаха, обаяния больших капиталов и этого… как его там… научного подхода. Все на авось, на творчестве, на полете души. Так жить нельзя!
- Оба за мной! - скомандовал князь соратникам и, не оглядываясь, пошел в сторону терема.
Волхв со Змеем понимающе переглянулись. Опять мозговой штурм, как на прошлой неделе, когда планировали заработать несметные богатства с помощью мировой монополии на самогоноварение. Ладно, еще удалось убедить Шмелева в полной бесперспективности идеи и неизбежных финансовых потерях. Собственно, в последнем убедили хозяйственного домового, а уж он грудью встал на защиту княжеской казны. И от княжьих прожектов в том числе. Договорились оставить небольшое производство для медицинских нужд и поддержания годзилкиного огненного дыхания.
В горнице, которая отчего-то носила гордое звание кабинета, Николай плюхнулся в глубокое кресло и обвел всех победным взглядом:
- А я был прав!
- Конечно, - подтвердил Годзилка, который как всегда не прошел в дверь и сидел на улице. Просунув голову в окошко второго этажа. - А в чем прав?
- В том, что не допустил разбазаривания ценного стратегического продукта.
Кот Базека, до того мирно сидевший в кресле-качалке у разожженного несмотря на летнее время камина, оторвался от чтения книги и прокомментировал:
- Расточительство - грех.
- А дрова в такую жару?
- Это другое, - охотно пояснил кот и захлопнул толстый фолиант. - Мне у огня думается лучше.
- Философ.
- Есть немного. Но экономика больше нравится.
- Ерунда все это, - Годзилка в окне протяжно зевнул, щелкнув зубами. - Чтобы деньги были, их не экономить надо, а зарабатывать. Или отнимать. Ты, кошак, чего умеешь?
- Думать!
- Фигня, это и я могу. Лучше скажи - как сделать огнестрельное оружие, если ни хера не разбираешься, ни в химии, ни в механике? Да и в физике, заодно.
Базека почесал за ухом задней лапой и надолго замолчал, глядя на пляшущие в камине языки огня. Потом встрепенулся, погладил усы, и медленно, по слогам, произнес:
- Са-ла-ман-дра!
- Вздор! - тут же откликнулся многомудрый волхв, которого аж перекосило от подобного шарлатанства. - В нашей местности сей зверь не водится. Разве что огневушка-поскакушка, да и та далеко на востоке, на Каменном Поясе. Тем более девка… На фиг надо связываться.
- Чего ты все про девок? - обиделся кот. - Попрошу без грязных намеков. Кстати, княже, а не ввести ли нам виру за утопление котят, а? Как за убийство.
- Надо будет с Саввой посоветоваться, - кивнул Николай. - Да ты не отвлекайся. На чем мы остановились?
- На саламандрах, - проворчал Базека, обеспокоенный судьбой будущих детей. - Так вот… у вас в печках они, может, и не водятся, а у меня в камине есть несколько штук. А если подманить немного…
- Чем?
- Ну не салом же. Горыныч, у тебя горелка еще осталась?
- Горилка, - машинально поправил Змей.
- Учи матчасть, дурень! - рявкнул кот. - Если через букву "и", то не подманятся. Так есть или нет?
- Самая капелька.
- Тащи.
Годзилка исчез, только оконные рамы хлопнули от поднятого мощными крыльями ветра. Отсутствовал недолго, уже минут через пятнадцать послышались его торопливые шаги. Летать с ценным грузом, видимо, не рискнул. Или успел изрядно отхлебнуть из бочонка, что также исключало полеты. Правила воздушного движения Змей чтил.
- Держи, - дубовая емкость мягко опустилась на пол. - От сердца отрываю.
Кот прикрыл лапой нос и отпрыгнул в сторону. Сам он предпочитал сметану или кумыс, и спиртовые пары были слишком сильным испытанием для чуткого обоняния. Волхв от участия в эксперименте отказался, ссылаясь на полную его бесперспективность, и князю пришлось производить опыты самостоятельно.
- Куда выливать? - стоя с ковшом у камина он рассматривал горящие поленья.
- Без разницы.
Николай плеснул и еле успел отшатнуться от гудящего синего пламени.
- Вот ведь…
- Тройная перегонка, чо! - похвалился Годзилка. - Натурпродукт, градусов восемьдесят будет.
- Давай еще добавим, - попросил Базека. - Вроде появились.
- Не вижу.
- А они есть, - кот пошуровал здоровенной кочергой. - Лей. Ага, вот так хорошо…
- Слушай, - Шмелев погладил слегка пригоревшие усы, - а на кой черт нам сдались эти саламандры? Не, я, конечно, не давлю разумную инициативу… Но все же?
- Надо, - Базека широко улыбнулся. Этому он научился одновременно со способностью говорить и теперь часто пользовался. - Саламандра в нашем деле - наипервейшая штука! Ну ка, плесни еще капельку. Вот, хорошо, сейчас будем пробу снимать.
Он схватил большие каминные щипцы и пошвырялся в огне. Зацепил там что-то, морщась от близкого жара, и вытащил небольшую, в мизинец всего длиной, ярко-красную ящерицу.
- Есть одна! Куда ее?
- Вот, - волхв не стал упорствовать в заблуждениях и подключился к процессу, подставив глубокое серебряное блюдо. - Там еще много?
- Сотни полторы наберем. Очень уж продукт сильнодействующий попался.
- Не разбегутся?
- Не-е-е… Они же пьяные. Две недели так лежать будут - метаболизм другой, понимаешь. Так, держи еще одну.
