Александр Конторович - Выжженая земля. Тетралогия
Абсолютно бесшумно (даже ни одна травинка не прошелестела) с земли приподнялось что-то бесформенно-неопределенное. Накидка скрывала своего обладателя практически полностью.
Гадалка отбросила назад капюшон, и майор окинул ее лицо внимательным взглядом.
— Ты повзрослела…
— Вы тоже не помолодели. Присядем? — кивнула она на выворотень.
— И то правда.
— А вы стали лучше говорить по-русски.
— Ты же знаешь, я всегда тщательно изучал ваш язык.
— Готовились к войне?
— Галя, я всю жизнь на войне. С террористами. И тебе это прекрасно известно. Слишком много твоих бывших соотечественников орудовало и на нашей земле тоже. А врага надо понимать! Уж его-то язык — в любом случае!
Гратц опустился на ствол дерева. Кивком головы указал место рядом с собой.
— Но уж поговорить-то со мной ты сейчас можешь? Спокойно поговорить, я имею в виду.
— Зачем же я стала бы тогда вас приглашать?
Снайпер присела рядом.
— Обожди… — немец протянул руку и коснулся ее волос. — Они раньше были гуще… и пышней.
— Обстановка как-то вот не способствовала тому, чтобы я могла за ними ухаживать, — пожала плечами девушка.
— Я понимаю…
— Зачем вы здесь?
— Не только я один. Нас тут много — усиленный батальон. Предвосхищая твой вопрос, отвечу — мы не хотим войны. Хватит уже… Немцев вообще осталось не слишком много. Кто-то должен вернуться назад! Но отказаться я не мог. Там у меня не имелось для этого никаких возможностей. Просто назначили бы нового командира. И он почти наверняка положил бы в этих лесах последних уцелевших еще немецких солдат.
Галина улыбнулась краешком губ.
— Не веришь? Поинтересуйся у местного населения — мы здесь никого не обидели. Да, немного помогли им самим установить здесь порядок…
— Немецкий?
— Не иронизируй, хорошо? Их собственный. Тут окопалась кучка каких-то… — офицер повертел в воздухе пальцами, — словом — негодяев. Узурпировали власть, стали насаждать какую-то ерунду… В общем, мы только набили им морду. Да и то… вполсилы. А местные жители справились дальше сами. Они даже продукты нам приносят! Меняют их на всякие полезные для них мелочи.
— Спрошу, — совершенно серьезно сказала девушка. — А что дальше?
— Мы хотим домой…
— И поэтому обставились минными полями?
— У тебя есть иные предложения? Нас предупредили, что мы не остались незамеченными. Готовится авиаудар… Никому из нас не хочется стать бараном на бойне!
— Это кто ж тут сыскался такой осведомленный? Даже я про это ничего не знаю!
— Ну, у тех, кто нас сюда направил, были среди вас свои люди. Один из них к нам приехал — и много чего рассказал.
Офицер на несколько секунд замолчал.
— Скажи, — не поднимая головы, произнес он. — Десант…
— Уничтожен. Остатки сброшены в море. Союзников у вас тут больше нет.
— Понятно. Ты искала нас? Конкретно мой батальон?
— Неопознанную группу людей в военной форме. В чужой форме. Местное население как-то вот не носит пока флектарновые куртки и брюки.
— Хорошо, — кивнул майор. — Ты нас нашла. Что дальше?
— Командир! — Ворон призывно машет рукой. — Связь есть! Медведь вызывает!
Словно гора кирпичей рухнула с плеч!
Уж и не помню, как я подскочил к рации и схватил гарнитуру, еще теплую от рук связиста.
— На связи!
— Идем к вам. Встречайте.
Идут — значит, он идет не один, стало быть, Галина идет вместе с ним. Цела!
— Принял.
— Идем с гостями, прошу быть внимательными и не спешить открывать пальбу. Как поняли?
— Лесом идти будете?
— Нет, по прежней тропке. Как поняли?
— Понял, по прежней тропке. Когда вас ждать?
— Минут через двадцать-тридцать.
— Принял, встречаем.
Так, кодовые слова прозвучали. «Идти лесом» — положительный ответ означал бы, что мой собеседник говорит под контролем или принуждением. А «прежняя тропка» или вообще упоминание о любой дороге — значит, события наши ребята контролируют.
Но…
Все едино — надо быть настороже и не слишком расслабляться.
— Грач!
— Я, командир!
— Слушай сюда…
Когда через двадцать шесть минут на опушке рощицы замаячили четыре фигуры, бинокль прямо-таки прыгнул ко мне в руки.
Так… Михалыча вижу, рядом с ним вышагивает какой-то коренастый мужик в немецкой военной форме. Что у мужика за плечом? Черт, при таком ракурсе… ага, «G-36»! Знакомая машинка, ее угловатые формы ни с чем не спутать.
А где Галина?
В окулярах бинокля мелькнул какой-то немолодой уже мужик — и тоже в немецком камуфляже. Второй гость? Позади Михалыча идет. Типа наш старикан ему доверяет, даже свою спину не контролирует.
Ну-ну…
Блажен, кто верует. У старого спеца, надо думать, нет необходимости в глазах на затылке. Чем он там смотрит, Бог весть, но вот попадать — пусть даже и навскидку, он ухитряется и в подобном положении.
А вот и моя девушка!
В груди аж екнуло!
Сама идет, ножками. Стало быть — может, стало быть, все с ней в порядке, цела! А с немцем этим, что рядом с ней топает, она очень даже оживленно переговаривается. Интересно девки пляшут… это по-каковски они там балакают? По-немецки, Галина вроде бы может… хотя и не слишком, значит, этот мужик по-русски говорить умеет?
Ну, судя по оживленному разговору, очень даже может. Вот и славно, вот мы с ним сейчас и побалакаем.
Так, дойдя до приметного дерева, вся компашка остановилась. Правильно, я сам Михалыча предупреждал, что там могут быть «сюрпризы» — и они там есть!
— Ворон!
— Здесь я!
— Организуй сопровождение.
— Сделаем…
Когда выскочивший, словно из-под земли, человек призывно махнул рукой, указывая направление обходного движения, Вайнтрауб только головой покачал. Не подвело его чутье! Успели все же русские и тут устроить незваным гостям какую-то гадость. Разумно, местность этому весьма способствует. Рвани сейчас мины, передовую группу точно пощипало бы изрядно. И куда стали бы тогда отходить уцелевшие? Да вон в тот овражек, куда ж еще? Самое надежное укрытие от фронтального огня и от выстрелов слева. А там, готов был прозакладывать руку вахмистр, тоже что-то неприятное понапихано. Или вон с той вот горочки пулемет бы ударил…
Повернувшись к своему спутнику, он молча показал тому большой палец правой руки — мол, оценил! Тот только в усы ухмыльнулся — а ты, что думал?
Да уж, прикинул Вайнтрауб, этим парням палец в рот класть не следует! Так ведь, кажется, говорят сами русские? Воистину сам всевышний своей рукой отвел неминуемое побоище. Старый солдат был уверен в том, что мясорубка вышла бы преизрядная. Оценив мастерство снайпера, он ни секунды не сомневался в том, что только одна эта парочка могла бы устроить отряду сильное кровопускание. Да еще и не факт, что после перестрелки со снайперской парой даже и до этого места удалось бы дойти в боеспособном состоянии. В смысле — достаточно боеспособном для того, чтобы продолжать активные действия.
А ведь только вчера тут никаких мин не было! Постовые точно бы засекли любую активность у себя в тылу. Сколько же здесь этих русских? Так быстро установить и замаскировать минное поле? М-м-да…
«Пяток мин всего-то и имелось… — окинул взглядом Михалыч пространство перед собой. — Или Ворон еще чего-то в рюкзаке заныкал? С него будет, пожалуй… А ведь два направления пришлось ему перекрывать! Мастер, что ни говори…»
— Майор Гюнтер Гратц! — подносит руку к козырьку кепи немец. — Командир специального антитеррористического батальона.
— Подполковник Рыжов! — ответно приветствую я его. — Позвольте поинтересоваться, герр майор, антитеррористический батальон… какой армии?
— Иронизируете, герр подполковник? — устало, одними уголками губ, улыбается немец.
— Ничуть! Просто интересно.
— Думаю, что по факту мы представляем собой последнее уцелевшее подразделение немецкой армии, герр подполковник. Буду рад, если это обстоит не так, но увы… — разводит руками немец.
Да, уж… мужику не позавидуешь… Если все реально обстоит именно таким образом… Я только сейчас понимаю, насколько же легче нам! Да, большая часть страны вообще неизвестно в каком порядке пребывает. Есть ли там вообще кто-нибудь живой или нет?
Но вот стоят же целые города?
Есть — и работает промышленность, даже и топливо производить можем свое! С едой — тоже худо-бедно все наладилось немного. Сеем, пашем, топором машем. Словом, живем. Люди понемногу приспосабливаются к новым условиям, бардака все меньше.
А там?
Даже и представить не могу. При их-то плотности населения. Хотя — кое-что могу.
