Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 4 (СИ)
Франц Арнольдович расстегнул пиджак, достал из жилетного кармана старинные серебряные часы и щёлкнул крышкой.
— Через сорок семь минут. У нас есть семь минут, — и, посмотрев на Артёма, стал опять Арнольдычем. — Молодец, Артём. Чисто сделано.
Артём смущённо кивнул. Чтоб на сотню случайного покупателя, не оптовика раскрутить, это и в самом деле… Но эти двое и сами шикануть хотели. А что раскрыли его, ну, здесь это не страшно, да и впрямую ничего сказано не было.
ТЕТРАДЬ СТО СЕДЬМАЯ
Розы и клубнику уложили на заднее сиденье, Джонатан и Фредди заняли свои места, Тим захлопнул дверцы и, обежав машину, сел за руль. Фредди посмотрел на часы.
— Без четверти, к семи успеем?
— Постараюсь, сэр, — ответил Тим, срывая машину с места.
— Опоздание на двадцать минут в рамках приличия, — спокойно ответил Джонатан и добавил по-ковбойски: — Не трепыхайся.
Фредди посмотрел на него в зеркальце над лобовым стеклом и промолчал. Да, на клубнику он купился. У одного ранчеро была клубника, он помнит, охраняли её… похлеще племенного табуна. И проволока колючая с банками-дребезжалками, и сторожа, и собаки. Чтоб человека собаками травить — не было такого в Аризоне, а тут за ягоды… так ему тогда и довелось попробовать, не добрался, а потом тоже то недосуг, то ещё что… ягода дорогая, в самый раз для свадьбы.
Было уже совсем темно, и фонарей как-то не по-городскому мало, но ехали быстро. В машине теперь пахло по-новому, и Тим подумал, что этот запах — роз и клубники — будет долго держаться, он уже замечал, что такие тонкие нежные запахи порой держатся дольше густых и даже пробиваются из-под них. А запах приятный, и он не будет от него избавляться.
В Загорье он въезжал со стороны Старого города — так от «Флоры» ближе, а что там улицы не чищены, так его «пегашка» пройдёт.
Свет фар выхватывал маленькие заснеженные домики за заборами, деревья… Фредди с интересом рассматривал этот город? Да нет, скорее зажиточный, но посёлок.
— И что это?
— Старый город, сэр, — ответил Тим и пояснил: — Здесь своим хозяйством живут.
— От земли? — спросил Джонатан.
— Да, сэр. Ну и ещё подрабатывают.
— Понятно, — кивнул Джонатан.
Женя ещё раз оглядела себя в зеркальном коридоре. Конечно, белое платье через год после свадьбы, да ещё с дочерью-школьницей просто глупо. И претенциозно. А нежно-кремовое из тонкого крепа с изящной драпировкой на юбке и перламутровыми пуговками — это то, что надо, и нигде не мешает, она же не гостья, а хозяйка, и нарядно. Туфли почти в тон, из украшений маленькие серёжки и обручальное колечко, парчовой розы у горла вполне достаточно, очень удачно она её углядела. Ну всё, пора, а то её уже заждались, даже неприлично.
И уже подойдя к двери, она, ойкнув, метнулась обратно к комоду и достала маленькую коробочку. Ну вот, теперь всё в порядке.
Её действительно заждались. И, когда она появилась в дверях гостиной, Алиса, взвизгнув, сорвалась с места, восторженно ахнул бурлаков, восхищённо присвистнул Андрей, а Эркин… Эркин мгновенно оказался рядом, и его губы нежно коснулись её виска.
— Какая ты красивая, Женя, — услышала она его шёпот и повернулась к нему, встретившись губы в губы.
— Всё правильно, — авторитетно заявила Алиса. — Жених и невеста всегда целуются.
— Ты-то откуда знаешь? — Андрей сделал вид, что хочет дёрнуть её за локон.
— Отстань, — Алиса спряталась за Бурлакова и уже оттуда, считая себя в безопасности, добила противника: — А ежли ты невежа, то иди ты в баню!
— Алиса! — немедленно возмутилась Женя, оторвавшись от Эркина. — Будешь так себя вести, немедленно спать пойдёшь.
— А пусть он меня не доводит.
— Ладно, племяшка, сквитаемся. Женя, во как хорошо!
— Да?! — радостно удивилась Женя. — Вам нравится?
— Очень, — искренне сказал Бурлаков. — Женечка, вы сасми чудо и выглядите чудесно.
Когда все всем и всеми восхитились и полюбовались, Женя посмотрела на часы. Без пяти семь. Андрей заметил её движение.
— Подождём чуток, Женя, а?
— Хорошо, — улыбнулась ему Женя. — Конечно, подождём. Да, Эркин, я забыла совсем, вот возьми.
— Что это, Женя? — удивился Эркин, рассматривая маленькую красную коробочку и почему-то медля её открывать.
— Это кольцо, — просто объяснила Женя. — Я хочу, чтобы ты сегодня тоже был с кольцом.
— Конечно, — поддержал её Бурлаков.
Эркин открыл было коробочку, но Андрей остановил его.
— Нет, давайте по правилам. Женя, давай своё кольцо, Алиска, держи, вот так… а вы рядом встаньте, батя, ты наденешь?
Он сейчас был готов что угодно превратить в церемонию, лишь бы потянуть время.
— Нет, — улыбнулся Бурлаков. — Если по правилам, то Эркин наденет Жене, а Женя Эркину.
— А попом кто будет? — спросила Алиса. — Ну, если мы в церкву играем, то поп нужен.
— Ну, ты даёшь, племяшка, не лезь, куда не просят.
— Дедушка, меня опять доводят, — известила Бурлакова Алиса о возможном развитии событий.
— Алиса, прекрати, — сказала Женя, глядя на Эркина. — Эркин, а нам нужны ещё слова?
— Нет, — сразу ответил Эркин, так же неотрывно глядя на Женю. — Я уже дал клятву.
Он взял из коробочки кольцо Жени и надел ей на палец, а потом Женя так же взяла кольцо и надела ему. И так стояли, молча глядя глаза в глаза и держась за руки. Даже Алиса притихла, внимательно и очень серьёзно глядя на них. Щурился, как он сильного света, Бурлаков, прикусил губу Андрей.
Эркин поднёс к лицу их переплетённые пальцы, прижался к ним на мгновение губами и отпустил, улыбнулся своей «настоящей» улыбкой.
— Поздравляю вас, Женечка, Эркин, — обнял их Бурлаков.
Потом Андрей обнимал Эркина и чмокал Женю в щёку. И в разгар этой весёлой суматохи раздался звонок.
— Есть! — выдохнул Андрей. — Я ж говорил, что приедут! — и метнулся в прихожую.
Алиса со всех ног кинулась следом.
Только подрулив к «Беженскому Кораблю» и остановившись у нужного подъезда, Тим сообразил, что семьдесят седьмая — это же… так эти «акулы» к Морозу?! Ну, ну…! Но думать было уже некогда: надо выгружать коробки, а такие господа сами таскать ничего не могут, и о какой же свадьбе шла речь, неужто Андрей жениться надумал, а этих в гости позвал, ну, у лагерника знакомства и похлеще могут быть, это-то понятно, но почему тогда этот… Джонни о годовщине говорил, совсем всё на хрен запуталось.
Большой трёхбашенный дом произвёл на Джонатана и Фредди весьма сильное впечатление.
— В самом деле… корабль, — сказал Джонатан.
— Да, сэр, — откликнулся Тим. — Его все здесь зовут «Беженским Кораблём».
— Угу, — кивнул Фредди и вдруг: — В этом же крыле живёшь?
— В башне, сэр, — ответил Тим, направляясь к подъезду.
Подъезд и лестница не роскошные, как сразу отметил Джонатан, но чистые, все двери с войлочными прокладками, видимо для тепла, на площадке между маршами заметно пахнет табаком, дешёвыми сигаретами, но окурков нет, и перегарного запаха тоже. Ещё одна дверь, длинный, похожий на гостиничный, коридор. Перед дверями разноцветные коврики, но ни картин на стенах, ни ковровой дорожки, хотя… может, это здесь и не нужно. А вот и семьдесят седьмая. Джонатан высвободил руку — он нёс букет, оказавшийся почти в половину его роста — и позвонил.
Секунды напряжённой тишины… и шумно распахивается дверь.
— Во! Я же говорил, что приедут!
Выбежав вслед за Андреем и Алисой в прихожую, Женя увидела двух мужчин с какими-то свёртками, а следом вошёл Тим, с явным напряжением неся две коробки.
— Во! Наконец-то! Я же говорил! — шумно ликовал по-английски Андрей.
— Привет, Фредди, здравствуйте, сэр, — радуясь, что наконец-то кончилось это ожидание, здоровался Эркин.
Упоённо визжала, прыгая вокруг, довольная суетой и шумом, Алиса.
Тим поставил коробки — дальше не его дело — и выпрямился.
— Спасибо, — повернулся к нему Джонатан и протянул пятьдесят рублей. — У нас самолёт в шесть ноль семь.
— Да, сэр, — кивнул Тим, принимая деньги. — Машина будет в четыре пятьдесят.
От Сосняков до Загорья как раз с чаевыми двадцать пять и два рейса… всё сходится. И он уже повернулся было уходить, как Алиса остановила его.
— Ой, — и по-русски: — Дядя Тим, здравствуйте, и вы пришли, а Дим?
— Здравствуй, Алиса, — улыбнулся ей Тим, отвечая так же по-русски, и всё поставил на место. — Я на работе.
Джонатан обернулся на русскую речь, и, уже уходя, Тим поймал взглядом одновременно его лицо и мордашку Алисы. Надеясь, что никто ничего не заметил, он потихоньку ушёл, исчез, бесшумно закрыв за собой дверь.
Фредди еле заметно усмехнулся, снимая и вешая шляпу и плащ: всё сошлось, на заказ так не сойдётся, шальная удача, выигрыш без козырей. Он оглядел клубящуюся суматоху и — на этот раз искренне — удивился.
