Меченый. Том 4. Точка кипения (СИ) - Савинков Андрей Николаевич "Funt izuma"
В настоящее время командир экипажа Клюев арестован и ему предъявлены обвинения предполагающие наказание вплоть до высшей меры. В отношении других членов экипажа и должностных лиц, ответственных за безопасность полетов, продолжаются следственные действия.
Партия и правительство принимают все необходимые меры по укреплению дисциплины в гражданской авиации и недопущению подобных происшествий в будущем.
— Здравствуйте, товарищи! Спасибо, что подождали. Специально вот из Кремля выбрался, чтобы с вами пообщаться. Надеюсь, никто на меня не в обиде за небольшое ожидание.
Собравшиеся у подъезда люди только одобрительно загудели. Забавно: еще несколько минут назад новоиспеченные собственники жилья, кажется, готовы были буквально руками разорвать любого, кто стоит между ними и вожделенными квадратными метрами. А теперь — смотрите-ка — от недовольства не осталось и следа.
— Давайте не будем тянуть кота за тестикулы и начнем то, ради чего сегодня все и собрались.
Я приехал в район Ясенево не просто так. Тут среди шестнадцатиэтажных новостроек, одна за другой поднимавшихся из котлованов к небу, у нас было назначено выездное совещание комиссии ЦК по строительству. Ну и торжественное вручение ключей новоселам тоже подгадали под это дело. Картинка ожидалась красивой, живой, так что и телевизионщиков подтянули — чтобы показать генсека с лучшей стороны.
С начала 1986 года у нас начали собирать статистику по рейтингам одобрения власти и отдельных известных народу политиков. Сначала люди шарахались, боялись отвечать на вопросы, но потом как-то привыкли, что никто их за личное мнение не трогает. Да и опросы эти оставались в массе своей анонимными, что позволяло регулярно получать некий срез отношения населения к тем или иным нашим действиям.
Понятное дело, что, имея в руках весь пропагандистский аппарат СССР и при этом не раскачивая, подобно реальному Горби, лодку, за «рейтинг» можно было не слишком опасаться. Однако стабильные 70–75% одобрения со стороны простых людей все равно изрядно грели душу.
Наивысший рейтинг был зафиксирован в мае — после пакистанской виктории и транслировавшегося на всю страну шествия «Бессмертного полка» по Красной площади. Тогда мой личный рейтинг пробил «гроссмейстерскую» отметку в 90%. Ну и прочие, порой откровенно популистские выступления тоже заметно подталкивали график вверх.
Впрочем, обольщаться тут не стоило. Подобные рейтинги — ну, пусть все же пониже, далеко не у всех товарищей по партии была возможность так часто светиться на телевидении, как это делал я — имелись почти у всех хоть сколько-нибудь известных простому народу политиков.
Забавно, но почетное второе место в параде одобрения народом занимала только в марте введенная в состав секретариата ЦК Бирюкова. Тут Раиса оказалась вне поля зрения отечественных и иностранных журналистов. Ну, женщинам же все равно нужно на кого-то равняться, вот ставшая ответственной за все «женские и детские» вопросы Александра Павловна и превратилась в одночасье в некую женскую икону стиля «made in USSR».
Бирюкова, случись открытые выборы завтра, скинуть меня с бочки, вероятно, не смогла бы, но стабильно оставалась единственной, кто имел теоретические шансы пройти «во второй тур». Впрочем, проверять подобные измышления на практике, конечно же, никто пока не собирался. Никакого желания запускать в работу цирк под названием «публичная политика» у меня не было. Оставим этот инструмент на потом — вдруг прижмет, как царя Николая в 1905 году, будет запасная отдушина для выплеска народного недовольства.
— Александров Сергей Яковлевич, квартира номер 71! — сквозь толпу, раздвигая людей мощными плечами, протиснулся крепкий мужик лет сорока пяти.
— Поздравляю, Сергей Яковлевич! — я протянул ладонь мужику, которую тот с видимым удовольствием пожал. — Расскажи о себе. Чем занимаешься, кем работаешь, как на квартиру насобирал?
— Ну, я… это… автомеханик, — оказавшись под внимательными взглядами будущих соседей, счастливый новосел неожиданно оробел. — Как в прошлом году самозанятым разрешили регистрироваться, я, значит, у себя в гараже мастерскую по ремонту и открыл. Ну и за это время вот оно как-то насобиралось. Не вся сумма, правда, пришлось еще в займы по знакомым брать и рассрочку оформлять. С трудом, но хватило.
— Это хорошо, это правильно, — подбавив энтузиазма в голос, продолжил я свое выступление. — В том, чтобы получать хорошую плату за свою хорошую работу, а потом иметь возможность потратить деньги на нужные вещи — нет ничего постыдного. Для того мы эту систему с продажей квартир и начинали — чтобы те, кто реально способны своим честным ударным трудом зарабатывать больше, имели мотивацию продолжать хорошо работать. Скажи, Сергей Яковлевич, как оно — работать на себя, а не на государство? Поди приходится в гараже не с 9 до 6 место отбывать, а полноценно вкалывать без оглядки на рабочее время?
— Да ну, как бы… Да, — автомеханик смущенно почесал намечающуюся на макушке лысину. — Много приходится работать. Когда я в ТТУ слесарил, оно, конечно, проще было, но и денег там на квартиру бы не заработал — пришлось бы в очереди стоять, как все.
— Какие проблемы? Есть жалобы по твоей линии? Как дела с запчастями — должно было полегче стать? — продолжая изображать из себя отца народов, вникающего буквально в каждую проблему, спросил я. Впрочем, тут мне было действительно интересно.
Перенастройка — вернее, подготовка к ней, не все там было так просто — конвейеров сразу на нескольких автомобильных заводах в моменте привела к резкому снижению выпуска автомобилей в стране. Если в 1985 году машин собрали около 1,3 миллиона штук, то в 1986 ожидалась просадка где-то до 900 тысяч. Это неприятно било по бюджету, с одной стороны, а с другой — позволило некоторым образом решить вопрос хронической в СССР нехватки деталей.
Поскольку конвейеры вынужденно простаивали — не все вместе, а по очереди, да и не всегда простаивали, местами можно было продолжать собирать старые модели, в общем, сложно там все было — а автоагрегатные заводы, наоборот, только наращивали выпуск продукции, чтобы успеть войти в колею перед пуском площадки в Елабуге, неожиданно оказалось, что долю запчастей можно пустить в свободную продажу.
В магазины, правда, их не отправляли — боролись с перекупщиками таким образом — наладили заказ железяк по каталогам. Теперь самозанятые, имеющие прописанный тип деятельности «ремонт автомобилей», могли выписывать каталоги запчастей — благо, не так много у нас моделей в стране выпускалось, чтобы это стало проблемой — и заказывать необходимые для работы детали по почте.
При этом свободная спекуляция — то есть перепродажа с наценкой — запчастей не допускалась. Мастер обязан был продать клиенту деталь по назначенной цене, добавив себе чисто символическую наценку «за хлопоты». Основная же прибыль шла у таких самоделкиных с работы.
За прошедшее с появления в законодательстве СССР понятия индивидуальной трудовой деятельности у нас по всей стране зарегистрировалось больше десяти тысяч подобных гаражных автомастерских, и процесс этот только продолжал шириться.
Поскольку деятельность была «индивидуальной», большой производительности от таких точек обслуживания техники ждать было глупо. Со всеми выходными и отпусками один гараж был способен обслужить ну, скажем, три сотни автомобилей в год. Это если там что-то не очень сложное было — типа замены масла или покрышек. Впрочем, с такими мелочами население у нас в стране — рукастое и не «испорченное» сервисом — чаще всего и само справлялось.
К мастерам обращались, когда вылезала действительно серьезная проблема — перебрать движок или трансмиссию. Это все же уже несколько иной уровень компетенции нужен. Ну и при зарегистрированных в СССР 15 миллионах автомобилей… Короче говоря, рынок тут имелся весьма и весьма обширный.
Прелесть системы с заказом запчастей по каталогам — ну, во всяком случае, так задумывалось, как оно будет на длинной дистанции, еще предстояло выяснить — заключалась в том, что она работала одновременно и на сбор обратной связи.
